Дарр кивнул, понимая, что прежний мир рушится. Его карьера в Prudential-Bache окончилась.
Спустя примерно час несколько избранных руководителей отдела прямых инвестиций собрались на закрытое совещание в зале заседаний совета директоров подразделения. Через Бэррона Клэнси, который пользовался его особым доверием, Дарр сообщил, что хочет переговорить со своими ближайшими помощниками. Здесь присутствовали представители нью-йоркского офиса, которые проработали в компании немало лет, в том числе Питтман, Проскиа и Куинн. Были приглашены и несколько менеджеров по маркетингу. Все они тихо сидели вокруг стола, не понимая, что происходит. Они ожидали важного сообщения.
Дарр вошел в зал заседаний и сел. Вопреки обыкновению он был молчалив. Не произнеся ни слова, он медленно обвел взглядом собравшихся. Те начали смущенно переглядываться.
Что он собирается им сказать?
Наконец Дарр поднял глаза.
«Я решил уволиться. Я собрал вас, чтобы сказать, как вы мне дороги и как я был рад работать с вами».
В эту минуту Дарр запнулся. Из его глаз хлынули слезы. Он слегка покачал головой и, когда к нему вернулось самообладание, произнес:
«Я увольняюсь из фирмы на хороших условиях. Они считают, что я заслужил этого».
Следующие несколько минут Дарр предавался приятным воспоминаниям о поре формирования подразделения. Он рассказал истории о нескольких руководителях, которые находились в зале. Он отметил достижения подразделения.
«Работая как одна команда, мы сумели добиться много, — подытожил он. — Я никогда не забуду вас и то, что мы сумели сделать».
С этими словами Дарр поднялся, и несколько человек окружили его, чтобы пожать ему руку в знак признательности. Они поговорили еще немного, а потом один за другим медленно вышли из зала заседаний.
На следующий день Кертис Генри ехал по шоссе № 10 из Пенсаколы, Флорида, в Мобил, Алабама. Он подыскивал новые места для своих магазинов видеотехники. Вокруг не было ни души. Дорога была пуста на много миль вперед, а окружающая местность казалась краем света.
Внезапно в машине зазвонил телефон. Один из бывших менеджеров Prudential-Bache спрашивал его, видел ли он последний выпуск Wall Street Journal. Когда Генри ответил отрицательно, тот зачитал ему статью, где говорилось, что Дарр и Шерман уходят из Prudential-Bache. Дарр утверждал, что оставляет пост по собственному желанию. «Это мое решение», — сказал он корреспонденту газеты.
Далее в статье рассказывалось, что Дарр планирует создать собственное товарищество. Болл заявил, что Prudential-Bache рассчитывает стать крупнейшим партнером Дарра.
Генри засмеялся: «Черт возьми, отличное прикрытие».
Спустя полминуты после того, как он повесил трубку, телефон зазвонил снова. Это был Рой Эйкерс, еще один бывший менеджер регионального подразделения Pru-Bache.
«Кертис, ты слышал про Дарра? — спросил он. — Я знаю, без тебя здесь не обошлось. Поздравляю. Наконец-то ты прихватил его».
На сей раз Генри покачал головой: «Это не моя заслуга. Я не имею к этому ни малейшего отношения».
Эйкерс хохотнул.
«Не сомневаюсь», — сказал он саркастически.
«Нет», — сказал Генри. Он был серьезен.
«Я ему был не нужен, — сказал он. — Дарр позаботился о себе сам».
Глава 15
3 февраля 1989 года в Миннеаполисе федеральный судья Брюс Ван Сикл официально объявил решение по делу Макналти против Prudential-Bache. Это была полная победа Макналти и его адвоката Чарльза Кокса. Секреты товариществ Харрисона наконец-то были раскрыты.
Ван Сикл постановил: Pru-Bache виновна в сокрытии от инвесторов важной информации о созданном Харрисоном товариществе Archives. Отчасти эта информация касалась финансового положения Archives. Помимо этого, судья обвинил фирму в том, что она не раскрыла сведения об уголовном прошлом Харрисона, и это нарушение допускалось при работе с каждым товариществом, которое он учреждал.
«Несомненно, — писал Ван Сикл, — любой разумный инвестор считает информацию такого рода значимой для принятия решения о вложении капитала».
Кроме того, Ван Сикл не счел весомым аргумент Prudential-Bache, которая утверждала, что амнистия, дарованная Харрисону президентом Фордом, дает первому право замалчивать информацию о судимости.
«По амнистии Харрисон освобождается от наказания по суду, но это не дает ему права переписывать историю собственной жизни, — писал он. — Факт его судимости остается фактом, и его замалчивание являет собой существенное упущение».
Для Pru-Bache такое решение было разорительным. Постановление суда стало прецедентом. Пока это решение остается в силе, фирма не сможет заявить в суде, что прошлое Харрисона не следовало предавать огласке. Установление данного факта судьей требовало раскрыть его любому, кто инвестирует средства в товарищества Харрисона. Еще хуже для фирмы было то, что этот факт будет известен любому адвокату и доступен в любой библиотеке по праву, где есть компьютерные базы данных. Пройдет немного времени, и Prudential-Bache столкнется с исками на сотни миллионов долларов, практически не имея возможности защищаться.
Поэтому юристы в Prudential-Bache разработали план действий. Нужно сделать так, чтобы постановление Ван Сикла исчезло.
Через несколько дней после принятия решения юристы фирмы связались с Коксом и сделали ему предложение. Pru-Bache не будет подавать апелляционную жалобу на решение судьи, а постарается уладить дело. Хотя по суду Макналти и без того причитается полное возмещение убытков — инвестиции в полном объеме, плюс проценты, плюс судебные издержки, — фирма готова заплатить больше. Но при одном условии: Макналти вместе с Prudential-Bache подпишет ходатайство об аннулировании судебного решения.
Если решение отменено, его не существует. Оно не обретает силу прецедента. Оно не появится в юридических базах данных. И оно не попадет в федеральные судебные протоколы. Единственный способ узнать о том, что оно было вынесено, — просмотреть материалы суда Миннеаполиса, где останется один-единственный экземпляр дела.
Инвесторам и адвокатам будет очень нелегко это выяснить. В качестве второго условия от Макналти потребовали подписать соглашение о конфиденциальности. Секретную информацию, которая хранится в Миннеаполисе, не должен знать никто. Несмотря на то что Ван Сикл дал понять, что сведения о прошлом Харрисона весьма важны, Prudential-Bache по-прежнему не сообщала эту информацию инвесторам. Она не сообщала даже того, что Харрисон и сама фирма только что были привлечены к суду за продажу ценных бумаг с нарушением правил.
Утаивать убытки в отделе прямых инвестиций, которые росли более десятка лет, уже не было возможности. Поэтому теперь Prudential-Bache решила прибегнуть к помощи своего юридического отдела. При поддержке гигантской Prudential Insurance фирма приготовилась использовать свою финансовую мощь, чтобы сохранить разгорающийся скандал в тайне.
