* * *
Настал 1980 г. Болл сидел в своем роскошном кабинете на самом верхнем этаже штаб-квартиры Hutton в южной части Манхэттена и просматривал цифры отчетности. Они ясно указывали, что дела у фирмы плохи. Прибыли в этом году оказались совсем хилые, ухудшалась и результативность текущей деятельности — так же, как и атмосфера в руководящих кабинетах. Если раньше Болл всегда был близок с Фомоном — его мрачный, смахивающий на чулан кабинет располагался напротив, — то в последнее время в их отношениях явно наметился разлад. Фомон как-то сник, отстранился от дел, словно будничные перипетии жизни Hutton больше не занимали его.
Стоя у окна, откуда открывался вид на Ист-Ривер и морской порт Нью-Йорка, Болл размышлял о тяжелой, трудноразрешимой проблеме, с которой столкнулся. Затраты фирмы все еще ползли вверх, а доходы снижались. Хотя с тех пор, как биржа отменила фиксированные ставки комиссионных, прошло уже пять лет, острая ценовая конкуренция все еще давала о себе знать. Из-за высоких процентных ставок инвесторы с большой неохотой занимались биржевыми операциями. Болл то и дело созывал совещания, где обсуждались способы повышения доходов фирмы, но успеха это не приносило. Как тратить деньги, Болл знал очень хорошо, но вот как дать задний ход и урезать расходы — этого он никак не мог придумать. Бизнес шел так вяло, что доходы едва покрывали неимоверно раздутые расходы, и прибыльность Hutton проседала. Он сам вскормил эту неповоротливую громаду, пожирающую деньги, и теперь во что бы то ни стало должен отыскать способ подстегнуть их приток в фирму.
В этой отчаянной ситуации овердрафт по банковским счетам оказался сущим спасением. Как и всякая брокерская фирма, Hutton нуждалась ежедневно в миллионах долларов для финансирования своих операций. Идея с овердрафтингом заработала в Hutton еще c 1978 г., когда каждое отделение фирмы принялось выписывать совершенно законные чеки под суммы, еще не списанные с их счетов. Этим фирма фактически перехватила флоут из рук банков, хотя продолжала исправно платить банкам за их услуги. А спустя пару лет, как раз в 1980 г., Hutton принялась эксплуатировать эту идею очень активно. Если раньше она допускала незначительные овердрафты, тем самым возвращая себе флоут, который в противном случае отошел бы к банкам, то теперь влезала в огромные, выражающиеся семизначными числами овердрафты, искусственно создавая себе флоут. Проще говоря, Hutton воровала миллионы из национальной банковской системы.
Выписывая «пустые» чеки, фирма, по сути, бесплатно заимствовала у банков огромные деньги. За один только 1980 г. за счет овердрафтов по банковским счетам фирма сэкономила на процентах десятки миллионов долларов. Возросли и прибыли от полученных процентов — в этом году они составили 95,9 млн долл., почти удвоившись по сравнению с прошлогодним показателем.
Убедившись на практике, сколь прибыльна идея овердрафтинга, Болл начал активно продвигать ее среди брокеров. Тем, кто за счет овердрафтов зарабатывал для Hutton огромные деньги, платили завидные премии. А кто этого не делал — получал предупреждение. Болл настоятельно рекомендовал региональным менеджерам вместе с обычной премией вручать лентяям и уклонистам пластиковые карточки, изображающие деньги в игре «Монополия», как бы прозрачно намекая, что деньги могли быть и реальными, если бы они смелее использовали возможности овердрафта.
Так, 12 мая 1981 г. Болл написал очередную памятку-боллграмму под названием «О банковском проценте». В ней говорилось об одном филиале Hutton «неизменно зарабатывавшем по 30 тыс. долл. в месяц в виде процентов просто за счет овердрафтинга.
В октябре 1981 г. Болл почувствовал, фирма крепко «подсела» на овердрафтинг. Ее основной бизнес, сделки с ценными бумагами, уже не покрывал ее огромных расходов. «Без гигантских сумм, полученных в виде прибыли с процентов, наши итоговые показатели имели бы весьма жалкий вид, и, насколько я знаю, для вас это тоже не секрет».
Пройдет совсем немного времени с того дня, как Болл вывел на бумаге эти сакраментальные слова, и какой-то мелкий банк в северной части штата Нью-Йорк вскроет кое-какие факты, которые навсегда поставят крест на прибылях Hutton.
В один из декабрьских дней 1981 г. Джон Лонсбери, главный аудитор банковского холдинга Security New York State Corporation, находился в своем кабинете в штаб-квартире в Рочестере (штат Нью-Йорк), и едва у него на столе зазвонил телефон, как он тут же снял трубку. Звонил Стив Майлн, аудитор-контролер одного из банков в составе холдинга Genessee County Bank. В этом не было ничего необычного, поскольку контролеры девяти банков холдинга по нескольку раз на дню связывались со своим боссом Лонсбери. Однако никогда их голоса не звучали так озабоченно, как в этот день у Майлна.
«Тут у нас счет, недавно открытый брокерской фирмой E. F. Hutton, — начал Майлн, — так по нему бешеные движения, мы еле поспеваем».
Лонсбери, ожидавшего услышать нечто из ряда вон выходящее, это сообщение не могло не позабавить. Банковские аудиторы всегда зорко отслеживали движение по вновь открытым счетам, если по ним проводилась быстрая череда операций. Эта повышенная активность обычно недвусмысленно указывала, что кто-то спешит, пока его не поймали за руку, выдать как можно больше сомнительных чеков. Однако Лонсбери знал по опыту, что через такой мелкий банк, как Genessee, никогда не проходило особо крупных операций брокерских фирм. Этот счет, принадлежавший филиалу Hutton в городке Батавия (штат Нью-Йорк), был открыт всего несколько дней назад. Лонсбери было подумал, что Майлн зря бьет тревогу и эта активность — всего лишь результат успешного дня филиала солидной брокерской фирмы.
«Да нет же, вы не поняли, — с глубокой обеспокоенностью в голосе отвечал Майлн. — По этому счету проходят операции на миллионы долларов, а таких денег на счете нет».
Лонсбери от изумления подался вперед в своем кресле. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что отделение Hutton на севере штата Нью-Йорк не может за день провернуть такой гигантский объем сделок. «Что-то я ничего не пойму», — недоуменно проговорил он в трубку и запросил у Майлна все подробности.
Майлн бросился собирать сведения, и вскоре они с Лонсбери определили, что за исключением пары-тройки клиентских чеков почти во всех операциях, проводившихся через счет Hutton, участвовали чеки от двух банков, United Penn Bank в Уилкс-Барре, в штате Пенсильвания, и еще одного, в Рединге. Последний по сроку чек, на 8 млн долл., был выписан на United Penn. Лонсбери решил позвонить туда и разузнать, обеспечен ли чек. Он объяснил ситуацию служащему банка на том конце провода и попросил уточнить, достаточно ли на счете Hutton средств для покрытия чека.
«О дьявол, — тут же отреагировал служащий United Penn, — это же E. F. Hutton, у них вечно беда со средствами».
Сверившись с документами, он сообщил Лонсбери, что счет обеспечен средствами по другому, еще не инкассированному чеку и они будут зачислены на счет не раньше, чем через несколько дней. Сам чек был выписан на третий счет Hutton, в Нью-Йорке. Лонсбери повесил трубку. Он отлично понял, что все это означает, и не мог прийти в себя от потрясения: финансовый гигант пытается обобрать маленький местный банк. Hutton занимается тем, что гоняет «пустые» чеки с одного своего счета на другой, искусственно создавая себе флоут. Вот если бы такую аферу устроил какой-нибудь мелкий жулик, оглянуться бы не успел, как по его душу уже пожаловал бы шериф.
