– Наверняка поймут, если вы им скажете об этом, – согласилась она.
– Да, а когда я скажу им, что я проснулся в постели и увидел тебя вместо твоей сестры, даже самому неумному из них станет ясно, что твой отец сыграл со мной мерзкую шутку, подменив Мариоту тобой.
Кристина вновь закусила губу, но на этот раз ему показалось, что причиной этого был гнев. Однако ее голос сохранял дьявольскую отчетливость, когда она произнесла:
– Боюсь, вы все еще не способны мыслить ясно. Никто из присутствовавших здесь не знает, что вы намеревались жениться на Мариоте. Мой отец говорил приглашенным, что вы женитесь на мне. Вы, конечно же, сообщили близким, что женитесь на дочери Маклауда. Но упоминали ли вы имя Мариоты или то, что ваша избранница – вторая дочь Маклауда?
– Я сказал об этом брату, леди Майри и его светлости, – припомнил Гектор. – Я сказал им также, что ее красота поражает всех мужчин, – добавил он грубо.
Казалось, ни его тон, ни его невежливость не оскорбили ее.
– Сомневаюсь, что его светлость или ваш брат скажут об этом кому бы то ни было еще, поскольку никто из них не приехал на свадьбу, – продолжила Кристина. – Они могут подивиться вашему вкусу, увидев меня, особенно если потом увидят Мариоту, но если вы не называли ее и не сообщали всем и каждому, что собираетесь взять в жены вторую дочь Маклауда, ничего дурного они не заподозрят. Ваши родственники будут рады видеть вашу жену в вашем замке в Лохбуи, а родственники хозяина этого дома поздравят вас, едва вы выйдете отсюда. Более того, – добавила она задумчиво, – мне кажется, вам будет нелегко добиться аннулирования брака после того, как мы спали вместе, как муж и жена.
Гектор злился на Кристину, но еще больше на ее отца и на самого себя за то, что Маклауду удалось провести его и что он уже наговорил ей много такого, чего джентльмен не должен говорить леди. Если добавить к этому, что он даже не помнит, что произошло между ними прошлой ночью, то все его сопротивление вообще могло показаться бессмысленной и постыдной жестокостью.
Гектор не знал, что способен напиться до беспамятства. Однако винить за это ему следовало скорее себя, нежели Маклауда. Нужно было твердо отказаться бражничать, но когда гости начали предлагать тосты, ему это показалось неудобным. Хотя неудобнее всего ему будет теперь встретиться с братом.
Близнец посмеется над тем, как ловко его провели, и поймет, как это понимал сейчас Гектор, что его попросту подпоили. Гектор сообразил, к сожалению, слишком поздно, что старый хитрец добавил что-то в питье, возможно, сонное зелье или иной состав, усиливший действие спиртного. Но это было уже не важно! Он просто должен был отказаться и не пить.
– Я знаю, что вы сердитесь на меня, – тихо сказала девушка. – Я не виню вас, но умоляю не позорить меня перед гостями. Если вы хотите расторгнуть брак, вы сможете сделать это без скандала, когда мы покинем Халамин. Я не стану возражать, но вы должны знать, что у моего отца много друзей в шотландской церкви. Аббат острова Ионы – человек из рода Маккиннонов, и у него сильные связи в Скае, – ближайший друг семьи. Вам придется обращаться к самому папе, и ваше прошение наверняка будет предуведомлено письмом аббата, ибо я уверена, что он поддержит желание отца сохранить наш брак.
– Ты говоришь о Зеленом аббате, Фингоне Маккинноне, – размышляя, сказал Гектор, зная, что из всех священнослужителей Шотландии он имел наибольшую возможность помешать решению дела Маклейна.
– Да, сэр. Вы с ним знакомы?
– Святой остров совсем рядом с нашими землями на острове Малл.
Гектор понимал, что бессмысленно рассказывать ей о взаимоотношениях Маклейнов с аббатом. Если она поедет с ним в Лохбуи, то сама все узнает. А до тех пор ему хотелось, чтобы она избавилась от высокомерия, свойственного Маклаудам, – даже если их брак просуществует всего несколько месяцев, пока он не получит разрешения на его аннулирование.
Кристина заметила, как Рейганох размышляет, и без труда могла угадать о чем. Ну, по крайней мере он не прибил ее сразу, хотя вполне мог. Гектор явно был в ярости, однако он молчал, челюсти его были напряжены, а синие глаза грозно сверкали. Она была благодарна ему за молчание. Но слова не могли нанести ей большого вреда. Зная его репутацию, можно было предположить, что Рейганох способен в гневе просто выбросить ее из окна.
Войны между кланами зачастую начинались по куда менее значимому поводу, чем этот, и девушка радовалась, что вместе с Гектором на свадьбу не приехали его друзья и сподвижники. В этом случае он мог бы мгновенно выместить свой гнев на Халамине и его обитателях. Но он и леди Майри, несмотря на свое положение в обществе, прибыли с небольшим сопровождением. Гектор явно хотел сделать приятное Маклауду, сказавшему, что не хочет принимать у себя слишком много гостей. Вежливость дорого ему обошлась.
Кристине было страшнее встретиться с леди Майри, чем с Гектором Рейганохом. Леди имела репутацию очень доброй женщины, однако готовой защищать своих близких – и Гектор, ее деверь, явно к ним относился. Все говорили, что Макдональд прислушивается к мнению дочери даже в политических вопросах, так что леди имела влияние даже в высших кругах, где шутка, сыгранная с Гектором Рейганохом, никого бы не позабавила. Одна мысль о том, что ее ожидает, заставила Кристину вздрогнуть.
Она увидела, что ярость и отчаяние уступили место мрачным размышлениям на челе ее мужа. Она невольно отшатнулась и испугалась, что Гектор сочтет ее трусихой.
– В чем дело, сэр? Вы приняли какое-то решение? – как можно спокойнее спросила Кристина.
– О, леди, вы позволяете мне принимать решения? – ответил он саркастически. – Если так, то я полагаю, что ваш отец…
– Прошу вас, сэр, взвесьте все варианты. Вы же не хотите оказаться в дурацком положении, а я не хочу, чтобы люди сочли меня воровкой.
– Воровкой? – Он изумленно поднял брови. Кристина пожала плечами:
– А кем еще? Если вы расскажете всему миру, что мой отец и я провели вас, не дав вам жениться на Мариоте, меня же сочтут предательницей, возжелавшей жениха своей сестры?
Гектор нахмурился, и ей пришло в голову, что он на мгновение посочувствовал ее затруднительному положению. А может быть, просто вспомнил, что минуту назад она чуть не назвала его дураком? В любом случае эта перемена насторожила ее.
– Где мой топорик? – спросил он.
– Не знаю, – ответила Кристина, стараясь превозмочь холодок, пробежавший по ее спине при этих словах, – но с ним все в порядке. Никто бы не осмелился тронуть его.
– И правильно, – проворчал Гектор. – Мой предок Гиллиан применял его более ста лет назад в битве при Ларгсе, где мы разбили норвежцев. Не знаю, что бы я сделал, если бы с ним что-то случилось.
– Он вам зачем-то нужен именно сейчас? – поинтересовалась девушка. Она сама услышала дрожь в своем голосе и пожалела, что открыла рот.
– Нет, леди, – сказал он уже мягче. – Я спросил о нем, просто потому что этот топорик очень важен для меня и моего клана. Не хотелось бы его потерять. Но с женщинами я не воюю, даже если они причинили мне много горя.
