– Бедняжка, – вырвалось у Гектора, и он протянул к ней руки.
Его жалостливые слова стали последней каплей. Не дав ему коснуться себя, Кристина размахнулась и влепила мужу пощечину.
– Не смей подходить ко мне! – завизжала она. – Какое ты имеешь право? Я обещала слушаться тебя, но разве ты хочешь быть моим мужем? Ты не подал прошение об аннулировании брака только потому, что твой отец и брат запретили тебе, а вовсе не потому, что сам принял это решение. У тебя нет прав на меня. Мне не нужен муж, который живет со мной только из чувства долга и уважения к старшим!
Гектор стоял неподвижно и смотрел на нее. На несколько долгих секунд в лесу воцарилась тишина. Даже гроза, казалось, утихла. У Кристины блестели глаза, ее гнев еще не прошел, но его молчание постепенно успокоило ее, и она вдруг поняла, что сделала.
Даже в полумраке грозового леса было видно, что левая щека Гектора красна от удара. Она почти могла различить отпечаток своей ладони. У Кристины занялось дыхание и застучало сердце.
Она отступила на шаг, словно земля должна была вот-вот расступиться и поглотить ее. Его глаза сузились, на скулах заходили желваки, он напрягся.
– Ты зашла слишком далеко, – сказал он мрачно и сделал движение по направлению к ней. – Никто…
Раздался треск и Кристина зажмурилась от ослепительного света. Гром, разверзший небеса прямо над их головами, оглушил Кристину, Гектор бросился и закрыл ее своим телом, и они оба упали на землю.
Она с удивлением обнаружила, что совсем не ударилась, но потом поняла, что муж обнял ее голову одной рукой и прижал к груди, а другой рукой и левой ногой попытался как мог смягчить падение. При этом сам он остался лежать на Кристине сверху, закрывая ее от опасности. Земля тоже оказалась мягкой и покрытой толстым слоем прелых листьев. Несмотря на это, Кристина едва дышала под весом Гектора, который не пошевелился, даже когда все стихло и наступила тишина.
– Пожалуйста, – прошептала она, задыхаясь.
Он, казалось, вздрогнул, а затем сделал глубокий неуверенный вдох. Она попыталась вылезти из-под него, но не могла. Он продолжал крепко держать ее, только дрожал все ощутимее. Она убедилась, что молния не причинила ему вреда – просто испугала.
Постепенно он, кажется, понял, что совсем задавил Кристину, и перекатился на бок, все еще удерживая ее в объятиях. Ее лицо было прижато к его груди, прикрытой плотным бархатным камзолом. Наконец Гектор глубоко вздохнул, и она попробовала освободиться.
– Лежи тихо, девочка, – сказал он. Его голос был низким, и в нем звучала новая нота – до того Кристина никогда не слышала ее. – Я не хочу отпускать тебя.
При мысли, что, сплющивая ее губы и нос об свой камзол, ее муж быстрее успокоится, Кристина чуть не засмеялась, но вовремя взяла себя в руки. В конце концов ей удалось повернуть голову и вздохнуть полной грудью.
Гектора все еще трясло.
– Тебя задело? – спросила она.
– Я мог потерять тебя, – произнес он, и ее снова потряс его тон.
– Но ведь не потерял, – сказала она. – Да если бы и потерял…
– Не говори так, – хрипло пробормотал Гектор. – Мне не все равно, и я не из-за отца и брата решил отменить проклятое аннулирование. Я решил так из-за тебя, девочка, только из-за тебя.
Кристина снова вспомнила, что произошло, и попыталась придумать разумный ответ, но тут на ее щеку упала капля. Она протекла по шее за воротник, и Кристина поежилась. За ней последовала другая и третья.
– Я сделал тебе больно? – спросил Гектор.
– Нет, я просто испугалась, что ты раздавишь меня.
– Молния… – Его голос вдруг задрожал и прервался. Она лежала тихо и думала о том, что случилось. Капли дождя стали чаще, но она не обращала на них внимания. Если Гектор и заметил их, он не шелохнулся.
– Вдруг лес загорелся? – спросила она. – Молния ведь может привести к пожару?
– Может, но в такой ливень это маловероятно, – ответил он. – Я это понимал, и все равно…
– И все равно молния испугала тебя, – закончила она за него.
– Значит, ты все знаешь.
– Что?
– Что я трус.
– Ты смеешься?
– Разве это смешно? Только представь, что скажут мои враги – да что там, мои собственные слуги, – если узнают, что воин, которого зовут Гектор Свирепый, боится какой-то молнии.
– Ты вовсе не трус, – твердо сказала Кристина. – Никакой трус, особенно если он боится грозы, не стал бы рисковать жизнью, снимая меня со скалы. Ты просто знаешь об опасности и учитываешь ее.
– Знаю, – эхом отозвался он. – Когда я был маленьким, нашего слугу убило молнией. Я видел, как это случилось.
– Боже правый…
– Он пошел в поле, пытаясь поймать упрямую корову и отвести на дойку, – в следующую минуту они оба были мертвы и лежали, распространяя запах паленого мяса.
Ее затошнило.
– Какое потрясение для мальчика! Я никогда особенно не тревожилась по этому поводу: у Халамина крепкие стены, и за ними жизнь кажется такой безопасной. Сегодня для меня было важно уйти из замка и побыть одной, и я больше заботилась об этом, чем о безопасности. Я действительно не понимала, что может случиться. Теперь я буду осторожнее.
– Да уж, черт возьми, будь! – сказал Гектор.
– Ты все еще сердишься на меня.
– Я? А ты? – спросил он, отклоняясь, чтобы посмотреть на нее. – Ты фыркала и царапалась, как кошка, изрыгая обвинения на меня и весь мир.
– Мне было жаль себя, – с отвращением призналась Кристина. – Противно.
– Нет, – возразил Гектор. – Многое из сказанного тобой верно. Ты так добра ко всем вокруг, что люди бессовестно пользуются этим.
Его вдруг передернуло.
– Так тебя все-таки задело? Он усмехнулся:
– Нет, девочка, просто здесь мокро. Мне за шиворот упала холодная капля. Надо найти укрытие.
– Я давно уже говорю, – заметила она. – Может, просто вернемся в замок?
– Мы промокнем до костей, – возразил он. – Здесь, хотя и влажно, но все же какая-никакая защита от деревьев. А недалеко есть ферма, там можно будет даже развести огонь и согреться – если найдем сухие дрова.
– У фермера наверняка найдутся.
– В последний раз я никого там не видел, – сказал он. – Это часть владений его светлости, Кинлохэлайна. Мой дед, Эван Маклейн, был там комендантом при отце Макдональда. Лахлан и я часто играли в этих лесах.
С этими словами он поднялся и протянул ей руку.
Кристина с готовностью ответила на его жест, и муж помог ей встать. На его щеке все еще горел след от удара, и Кристина осторожно взглянула на Гектора. С того времени, как она вылила на него всю свою боль, прошло всего несколько минут, а казалось, целая вечность.
