Они с Дженни пошли вперед, а Хью все пытался представить себе черты лица священника, замазанные белым мелом. На выбеленном лице святого отца не было каких-то деталей, которые отличали, к примеру, Гока и Гилли, — капель слез под глазами у Гилли или крохотных сердечек под глазами Гока. Нет, на лице священника ничего такого не было. А цветом выделялись лишь глаза и губы.
— Я требую объяснения! — вскричал Хью. — Это венчание не могло быть настоящим.
— Да нет, оно самое настоящее, — возразил отец Донал. — Ваше письмо основано на ваших же желаниях, сэр. Более того, это письмо одобрил сам епископ Глазго, который как раз находился в аббатстве Суитхарт, когда пришла ваша просьба о специальном разрешении на венчание.
— В таком случае он должен взять свое одобрение назад, — заявил Хью.
Взглянув на Дженни, лицо которой было почти таким же белым, как и у священника, Дуглас подумал, что, хоть этот эпизод и привел его в ярость, он хотел всего лишь защитить ее.
— Боюсь, его преосвященство вчера вернулся в Глазго, — сказал священник. — Как бы там ни было, сэр, не думаю, что он имеет право аннулировать ваш брак. Это может сделать лишь папа римский, на худой конец, папский легат, если он окажется рядом. Но почему вы хотите аннулировать брак, пройдя такое большое расстояние для того, чтобы жениться так быстро и так публично?
— Потому что я не собирался жениться! — сказал ему Хью.
Произнося эти слова, он неожиданно вспомнил свой странный сон, привидевшийся ему после того, как он сильно напился. В этом сне он подписывал какие-то бумаги.
— Видите ли, святой отец, я не посылал вам никакого письма с просьбой. Этот брак не может быть законным.
— Я привез с собой вашу просьбу и специальную лицензию, — ответил священник. — Прихватил их на всякий случай — подумал, вдруг кто-то из местной церкви захочет взглянуть на эти бумаги. — Священник приостановился, увидев, что они тоже сбавили шаг. — К тому же у меня было с собой ваше письмо с указаниями. Более того, ранее, когда я попросил вас подписать брачное свидетельство, я специально обратил ваше внимание на то, что эта подпись будет означать ваше согласие на брак. Разумеется, эта мера предосторожности была необходимой, так как вы попросили не объявлять вслух ваши имена, когда вы произносите брачные клятвы.
— Но, полагаю, брак не может быть действительным, если наши имена не были объявлены?
— Как раз наоборот, сэр: в данном случае было достаточно ваших клятв, — возразил отец Донал. — Имейте в виду, что по шотландским законам довольно одного объявления о заключении брачного союза. Вы с этой леди состоите в законном браке и теперь можете наслаждаться правами и привилегиями семейной жизни.
Почувствовав, что Дженни задрожала, Хью крепче сжал ее локоть, чтобы она не упала. Едва он это сделал, как у него за спиной раздался громкий голос:
— Остановитесь, сэр Хью! Мы хотим поздравить вас и вашу милую невесту!
Дженни напряглась и посмотрела на Хью. Он поморщился, однако она заметила, что его лицо как-то странно переменилось: он стал не похож сам на себя. Когда Хью оглянулся, чтобы взглянуть на кричавшего, Дженни тоже повернула голову назад.
— Вы меня звали, сэр? — спросил он.
Узнав двух мужчин, приближавшихся к ним, Дженни от ужаса едва не пустилась в бегство. Шериф Максвелл протянул Хью руку.
— Торнхилл, — сказал он. — В жизни бы не подумал, что встречу вас здесь при таких обстоятельствах. Нет, сэр, честное слово, я побывал на двух представлениях, видел ваши выступления, но совершенно вас не узнал: Однако вас признал один из моих людей, который подходил ближе к вам.
К изумлению Дженни, стоявший возле нее Хью в одно мгновение превратился в ошеломленного мужлана, вырядившегося в чужое платье. Он оторопело посмотрел на протянутую шерифом руку, потом перевел взгляд на его слугу, после чего заговорил так же, как говорил, когда притворялся простолюдином:
— Святой крест, милорд, да я никого из вас знать не знаю! Был бы рад пожать вашу руку, да только, боюсь, ваши парни налетят на меня и отколотят за такую смелость.
Шериф был удивлен, но его помощник внимательно вгляделся в лицо Хью.
— Я не понимаю, к чему вы это говорите, сэр, но я узнал бы вас где угодно. Господи, да я же у вас в прошлом году собирал налоги! Вы сэр Хью Дуглас из Торнхилла.
— Да не-е! — проговорил Хью.
Он быстро зажал рот рукой, а потом ухмыльнулся.
К своему ужасу, у него во рту Дженни увидела множество почерневших зубов, причем некоторые из них уже гнили.
— Не-е, вы погодите, вот я расскажу своим друзьям, что сам помощник шерифа Дамфриса принял меня за лорда! — воскликнул он. — Представляю, какие будут рожи у всех шестерых! А как бы вы еще не заставили меня платить налоги лорда, ваша милость!
Шериф Максвелл усмехнулся и похлопал своего помощника по спине.
— Говорил же я тебе, что ты ошибаешься, приятель, — сказал он. — Невозможно себе представить, чтобы этот человек был хозяином Торнхилла.
Хью наклонился ближе к нему.
— Я думаю, что если поразмыслить хорошенько, сэр, то выяснится, что мы с лордом родственники. Может, мы с ним вообще братья. Говорят же, что я совсем не похож на своего отца… А моя мамаша… вот что я вам скажу, она очень нравилась парням вроде меня — всем! Но едва ли она могла припомнить, где и с кем проводила ночь. Я, промежду прочим, никогда и не сомневался, что мой папаша — знатный тип или что-то вроде того.
— Пойдем, приятель, — сказал шериф своему помощнику. — Этот человек не Торнхилл.
Молодой человек кивнул.
— Да уж, Торнхилл такого даже в шутку не произнес бы, — заметил он. — Этот лорд вечно, надут от гордости, как петух на навозной куче. Да вообще все Дугласы таковы!
— Прости, друг, что побеспокоил тебя, — бросил шериф Хью. — Продолжай заниматься своими делами. Думаю, ты вот-вот начнешь повсюду хвастаться, что твоя игра произвела впечатление на самого шерифа Дамфриса.
— Это уж всенепременно, — подобострастным тоном заверил его Хью.
Дженни смотрела вслед уходящим мужчинам, не зная, то ли смеяться, то ли окончательно дать волю кипевшей в ней ярости. Зато она наконец смогла вздохнуть, и лишь сейчас ощутила теплую ладонь Хью у себя на пояснице. Она подняла на него глаза, но он все еще смотрел на удалявшегося шерифа и его помощника, словно опасался, что кто-то из них может вернуться. Но они даже не оглянулись.
— Да как ты смог говорить такие ужасные вещи про свою собственную мать, да еще и при священнике? — напустилась на него Дженни.
В глазах Хью загорелись озорные огоньки, но он сначала с сожалением посмотрел на священника, а потом промолвил:
— Это первое, что пришло мне в голову. Зато помогло же, ведь я их своими словами просто обезоружил.
— Святой крест! — воскликнула Дженни. — Ты должен благодарить Создателя за то, что тебя не поразила молния!
