– У Джеймса нет сердца. Что, если я завтра брошусь с моста? Как он будет себя чувствовать после этого?
– Дев, у тебя размягчились мозги.
– Вовсе нет. А что прикажешь делать? Не будь я младшим сыном, мне было бы разрешено ухаживать за твоей сестрой, разве не так? Меня бы приняли с распростертыми объятиями.
– А где миссис Ханивелл?
– Пошла за отбивными для ужина.
– Тогда пошевеливайся. Принеси мисс Мак-Друмин кувшин воды и тазик. Ей нужно умыться. Если найдешь расческу или щетку, захвати с собой. Я повезу ее к Неду и не хочу, чтобы она предстала перед ним в таком виде.
Лорд Томас впервые за это время внимательно посмотрел на девушку. Мэгги смущенно потупилась, переминаясь с ноги на ногу. Но когда он только кивнул и вышел, от ее смущения не осталось и следа. Она чуть было не рассмеялась от облегчения.
– Не обращайте на него внимания, – посоветовал Карслей. – Бедняга! Все его мысли заняты только моей сестрой.
– А он ей тоже не безразличен? – Мэгги подошла к окну, чтобы взглянуть на реку.
– Она думает, что, да. Но на мой взгляд, только из-за того, что Нед запрещает им встречаться. Она очень своенравная, эта Лидия.
– О Боже! – неожиданно вскрикнула Мэгги. – Этот дом висит прямо над водой!
– Не бойтесь, здание стоит на надежных каменных опорах.
– На вашем месте я бы только и делала, что рисовала реку… удивительный вид! Но у вас на стенах нет ни одного пейзажа.
– Не буду спрашивать, что вы думаете о моих картинах. Многие леди чересчур чувствительны к вещам подобного рода.
Она повнимательнее вгляделась в картины и слегка поморщилась, когда взгляд упал на ту, где были изображены две боксирующие женщины, окруженные вопящими плотоядными лицами мужчин.
– Уверена, сэр, в действительности вы никогда не видели ничего подобного!
– Напротив! Это можно увидеть каждую пятницу в пансионе Фигга на Уэллз-стрит. Эти женщины из Биллинсгейта, который славится рослыми и грубоватыми красотками.
– А почему у них между пальцами поблескивает золото?
– Боксирующие женщины должны зажимать между пальцами золотые монеты, чтобы не иметь возможности вцепиться друг другу в волосы. Потеря монеты равносильна проигрышу. Дев, ты довольно быстро, – Карслей повернулся к входящему в гостиную лорду Томасу. – Не урони тазик и не пролей воду.
– Постараюсь. Мисс Мак-Друмин, вам нужно еще что-нибудь? Горничная из меня, конечно, никудышная, но я сделаю все, что смогу.
– Спасибо, – Мэгги вздохнула. – Вряд ли вы подскажете, где можно раздобыть новое платье…
Лорд Томас покачал головой, но Карслея, кажется, осенила идея.
– Дев, будь так любезен, сбегай в магазин. Возможно, найдешь шаль или что-нибудь в этом роде. Хотя бы прикрыть плечи.
– Боже милостивый! – Мэгги впервые за это время увидела себя в зеркале и ужаснулась. Она знала, что юбка запачкана грязью и кое-где порвана, но что сквозь прорехи на лифе платья виден корсет, даже не подозревала. Но больше всего ее поразили донельзя спутанные волосы и перепачканное грязью лицо. И в таком виде она вела светскую беседу с двумя джентльменами!
С пылающими от стыда щеками повернулась к тазику, налила в него воды и принялась тщательно умываться. Только когда лицо стало совершенно чистым, занялась волосами. Несколько пробных движений расческой успеха не принесли, и она решила оставить все, как есть, но Каре-лей взял расческу и стал безжалостно продирать ее сквозь спутанные пряди.
– Ой! Мне больно! Сэр, вы забыли, что у меня ушиблена голова!
– Стойте спокойно. Ошибаетесь, если думаете, что я повезу вас к Неду в таком виде. Сейчас вы похожи на тех самых женщин, которые боксировали целый день кряду. Потерпите, а для облегчения вашей головной боли я что-нибудь принесу.
– Как вы смеете! Ой! – на глазах девушки выступили слезы. Она готова была убить мучителя, но, когда Карслей закончил и повернул ее лицом к зеркалу, должна была признать – он сотворил чудо. Мэгги никогда бы не подумала, что грязные волосы можно так искусно уложить.
Спустя четверть часа вернулся лорд Томас с зеленой шерстяной шалью в руках. Мэгги с благодарностью набросила ее на плечи. Конечно, шаль не скрывала полностью грязное платье, но удивительно шла к ее зеленовато-карим глазам и была теплой и мягкой.
Карслей ненадолго исчез, а затем появился в парике, перевязанном сзади лентой, и со стаканом мутноватой жидкости в руке. Мэгги заметила, что он сменил рубашку и надел другой сюртук, но все эти перемены, особенно косо сидящий парк, не сделали его более элегантным.
Он протянул Мэгги стакан.
– Выпейте, это должно снять головную боль.
Она беспрекословно подчинилась и выпила все до последней капли. После этого они попрощались с лордом Томасом и вышли из дома. Когда Карслей прямиком направился к реке, Мэгги спросила:
– Сэр, разве мы не возьмем экипаж? Ведь так будет гораздо быстрее.
– Вовсе нет. Улицы сейчас переполнены, а по реке до дома Неда не более двух миль. Не бойтесь, вода стоит высоко и течение не слишком сильное.
Он выбрал лодку с двумя гребцами, не заботясь, что это стоит дороже. Мэгги откинулась на спинку сиденья, предвкушая удовольствие от созерцания видов Лондона. Они довольно быстро миновали уже знакомые ей места, и вскоре Каре-лей указал на Темпл, здание, где находилось одно из двух обществ лондонских адвокатов.
– А теперь посмотрите вон туда. Эта высокая арка ведет на Эссекс-стрит. На реке она единственная в своем роде.
Мэгги с тоской взглянула на проплывающую мимо улицу. Как бы хотелось убедить своего спутника, что проще всего – причалить возле этой арки и дать ей возможность отыскать дом виконтессы! Но Мэгги уже достаточно хорошо понимала Карслея, чтобы не знать: он сразу откажет.
Она немного приуныла, и город уже не казался таким красивым. Если бы не собор Святого Павла, Лондон можно было бы принять за огромную гавань. Над рекой поднялся прохладный ветерок, и Мэгги поплотнее укуталась в шаль, рассеянно следя за проплывающими мимо лодками и вполуха слушая объяснения Карслея.
Неожиданно поток его красноречия иссяк. Девушка хотела спросить, что за мост виднеется впереди, но в этот момент лодка повернула к берегу. Одного взгляда на Карслея было достаточно, чтобы понять: они добрались до дома графа Ротвелла.
Сердце учащенно забилось. Дома, к которым они приближались, поражали своим великолепием. Мэгги только сейчас поняла, насколько чудовищен ее поступок в суде. Ни в коем случае нельзя было называть имя столь знатного господина! В уютной гостиной на Лондонском мосту она несколько расслабилась и решила, что все самое страшное позади, но теперь чутье подсказывало: все еще только начинается. Без сомнения, Ротвелл обладает в Лондоне достаточной властью и, судя по его дому, сказочно богат. Вряд ли он живет за счет одной арендной платы от земель в Северной Шотландии, ведь, кроме Мак-Друмина, больше никто не в состоянии ее платить. Господи, во что она впуталась?
