— Я вытащил из альбома несколько фотографий, чтобы вы поверили в мои добрые намерения.
Сара покачала головой:
— Ваш рассказ несколько сумбурен, и я хочу, чтобы вы его повторили с самого начала. Прежде всего почему вы не отреагировали на телепередачу, где Джейн была объявлена в розыск полгода назад?
— Все очень просто, — устало заметил Боб Кэллахан. — Передачу я не видел. Тогда я занимался постройкой ранчо в горах. Туда с трудом доходит телевизионный сигнал, принимать его с помощью обычной антенны невозможно. Передачу, о которой вы говорите, я увидел совсем недавно, да и то чисто случайно — один приятель одолжил мне видеокассету с записью футбольного матча, перед которым прошел блок новостей. Показывая крупным планом фотографию Вирджинии, комментатор сообщил, что она потеряла память и находится в одной из больниц Лос-Анджелеса. Должен сказать, что мы уже год не живем вместе — нет, не разведены, а просто разъехались и не общаемся, даже не звоним друг другу. Узнав, что ей прострелили голову, я лишний раз убедился в справедливости своих предположений, что когда-нибудь она вляпается в скверную историю.
— Почему вы так думали? Чем она занималась?
— Работала библиотекарем в колледже. Ей не очень это нравилось, но она не хотела сидеть дома. Время от времени она подбирала документальный материал для одного писателя, бывшего преподавателя колледжа, старика по фамилии Суорм, Джонатан Суорм. Вирджиния из кожи вон лезла, чтобы раздобыть ему все необходимое: пожелтевшие от времени книги, какие-то исторические труды, разбухшие заплесневелые мемуары. Похоже, писатель был настоящим эксплуататором, однако жене нравилось ее добровольное рабство. Вирджиния говорила, что это дает ей ощущение причастности к чему-то великому. Как бы не так! Автором-то был Суорм, а не моя милая женушка!
— А что именно он писал?
— Вроде какие-то мемуары. Он всегда держал нос по ветру. Выдумывал броские, привлекающие внимание заголовки: «Жизнь золотоискателя» или еще: «Восьмилетняя девочка, похищенная индейцами из долины Амазонки, через тридцать лет находит настоящих родителей». Ерундовое чтиво, о котором много болтают по телевидению во время ток-шоу. И представьте, Суорм на этом сколотил немалый капитал. Почти весь год он проводит на Каймановых островах или во Флориде — чтобы не платить налоги!
Сара взяла кофейник с еще не остывшим кофе и налила по второй чашке себе и своему собеседнику. Она должна была все осмыслить. Этот парень ей нравился, казался порядочным и надежным. С таким чувствуешь себя как за каменной стеной. У него был пристальный взгляд, который, раз задержавшись на человеке, уже его от себя не отпускал. А глаза! Восхитительные глаза, которые встречаются лишь у звезд Голливуда. Обладателю таких глаз можно позволить себе одеваться кое-как, с такими глазами, как у Боба, ни с трехдневной щетиной, ни в помятом костюме не выглядишь нелепым. Он почти сразу признался, что ограничен в средствах — его строительство деревянных домов шло неважно. Совсем недавно одно из его творений стало жертвой нашествия термитов, что, разумеется, послужило ему плохой рекламой. У Боба были крупные руки работяги — все в шрамах и царапинах, однако с тщательно обработанными ногтями. Уставший человек, на долю его выпало немало жизненных испытаний, но он не сдается, не теряет надежды и намерен выстоять, чтобы добиться успеха. Его густые волосы на висках уже кое-где тронула седина.
— Значит, Джейн… простите… Вирджиния была библиотекаршей? И немного подрабатывала с архивными документами?
— Верно, — подтвердил Боб. — На самом деле она ишачила на этого писателя. Я точно знаю, что целые главы, написанные Вирджинией, без изменений вошли в его произведения — я специально для этого ходил в магазин и просматривал книжки.
— Хорошо. — Сара была вынуждена его прервать. — А примерно с какого времени у вашей жены начались неприятности, о которых вы говорили?
— После того как Суорм решил написать биографию убийцы-профессионала… некой Нетти Догган, с которой его свел один из отставников — бывший агент ЦРУ. Для них эта женщина, что называется, потрудилась на славу — ликвидировала множество людей. Опасная дамочка, и не пойму, как у Суорма хватило смелости войти с ней в контакт. Он поручил Вирджинии навестить ее и взять у нее несколько интервью. К тому времени Нетти уже была больной старухой, да и, похоже, бедствовала, поскольку неудачно поместила свой капитал. Ей нужны были деньги, но и это не главное: авантюристке, видите ли, хотелось оставить свой след в истории человечества перед тем, как отойти в мир иной. Материалы Нетти могли оказаться сенсационными, но сам Суорм не в состоянии был оторвать свою задницу — он обожал пляж, шезлонг и мексиканский коктейль «Пинас коладас».
— И ваша жена согласилась?
— Более того, она просто загорелась этой идеей, ведь она жаждала приключений. А со мной ей всегда было скучно. Что я ей мог предложить? Обычное, здоровое существование, без потрясений и катаклизмов, но это ее не устраивало. Вот она и ухватилась за первую представившуюся возможность изменить свою жизнь. Все чаще и чаще жена надолго отлучалась из дому, ездила в командировки, прихватив с собой лишь магнитофон. И никогда не сообщала, куда отправляется, очевидно, хранила профессиональную тайну. Да и записи вела, используя специальный шифр и кодовый фильтр, чтобы никто, кроме нее, не сумел их прослушать. Наверное, вы понимаете, о чем я говорю?
— Конечно, надо набрать специальный код, чтобы запись стала доступной, а иначе слушай себе на здоровье лишь крысиный писк.
— Точно. Она устраивала прослушивание глубокой ночью, сидя в наушниках, чтобы до меня не доносилось ни звука. Я бы даже сказал, она была…
— Загипнотизирована?
— Вот-вот. Дамочка-убийца окончательно задурила Вирджинии башку. Но самую большую ошибку я сделал, сказав ей однажды, что ее клиентка — просто старая врунья, из которой сказки сыплются как из рога изобилия, и Вирджиния мне не простила. Наша семейная жизнь после этого пошла кувырком — каждый стал заниматься своим: я пропадал целыми днями на стройке, она продолжала эти таинственные встречи. Из библиотеки Вирджиния уволилась — работа отнимала у нее слишком много времени — и целиком посвятила себя будущей книге своего покровителя. Она практически перестала спать и очень скоро пристрастилась к возбуждающим таблеткам.
— Она рассказывала вам что-нибудь о Нетти Догган?
— Никогда. Вряд ли в глазах Вирджинии я был достойным собеседником. Вот с писателем другое дело: вероятно, тому она давала полный отчет.
— Именно тогда вы почувствовали, что Вирджиния теряет голову?
— Видели бы вы ее! Она словно побывала в руках вампира — из нее были высосаны все силы. Нетти Догган ее полностью поглотила, заворожила. Я даже спросил ее однажды, а не влюблена ли она в бывшую киллершу? Представьте, я знаю такой случай — от одного моего мастера ушла жена и теперь живет с собственной парикмахершей.
— Вы поняли, что Вирджинии угрожает серьезная опасность?
