Улыбка мстительного удовлетворения появилась на губах Элен. Адриан еще горько пожалеет, что обошелся с ней столь оскорбительно.
У «Кумб Ройал» ее ждал сэр Дерик Мандевилль. Он помог ей слезть с лошади и предложил руку, чтобы проводить в дом. Пока они поднимались по ступеням, он наклонился к ее уху и тихо проговорил:
— Мне сказали, что вашего мужа не будет несколько дней. Может быть, вы уедете со мной прямо сейчас, пока он не вернулся?
Элен улыбнулась и сжала его руку, но покачала головой:
— Подождите еще немного, мой дорогой! Обещаю, что это займет не больше одного-двух дней. Мне хотелось бы посмотреть, чем все закончится. — Теперь они были в большом холле. Она повернулась к нему лицом, и он увидел, что у нее блестят глаза. — Подождите меня еще несколько минут. У меня есть одно дело, которое я должна уладить безотлагательно.
Элен ласково прикоснулась к его щеке и поспешила прочь. Зайдя в будуар, она сняла перчатки и, взяв бумагу и ручку, села за письменный стол. Закончив писать, она вызвала горничную и послала ее за грумом, который сопровождал ее в гостиницу. Когда он пришел, она запечатывала письмо печатью и проговорила, не глядя на него:
— Я хочу, чтобы вы немедленно отнесли это мистеру Келсби. После несчастья, произошедшего с ним вчера ночью, он, вероятнее всего, у себя дома, но, если его там нет, поищите его в Мальборо. Не возвращайтесь, пока не передадите письмо прямо ему в руки. — Элен подняла голову и протянула слуге письмо. — Скажите ему, я уверена в том, что написала, и желаю, чтобы он начал действовать немедленно.
Глава 16
В любом случае
Кристина упала в кресло и закрыла лицо руками, слезы ручьем хлынули из глаз. — «Одиноко, покалечено, взывало к жалости…»
Жалость! Всю свою жизнь она сжималась под жалостливыми взглядами, обращенными к ней. Она научилась не показывать вида, скрывать сжигающие ее обиды, но никогда еще они не были столь мучительными, потому что за ними скрывалось отчаяние — разве может она выйти замуж за Адриана, если он испытывает к ней только жалость?!
Потом, чуть успокоившись, она вспомнила издевку Стивена. «На любых условиях», — сказал он тогда, и теперь во внезапном прозрении она поняла, что это правда. Да, возможно, Адриан жалеет ее, но, по крайней мере, не той презрительной жалостью, которой она так страшилась; он предлагал ей свою защиту и обещал, что ее счастье станет смыслом его жизни. Это уже больше того, на что она когда-либо могла надеяться.
Ни на секунду она не думала о втором обвинении Элен — что Адриана заставило сделать ей предложение ее богатое наследство. Она инстинктивно чувствовала, что в этом нет ни капли правды, тем более она сама была готова отдать все свое состояние в любимые руки, которым она всецело доверяла. К тому же ее втайне пугала ответственность, которую накладывал на нее «Кумб Ройал». Но еще важнее было то, что капитану Галанту больше не придется выезжать на дороги Уилтшира. Только одно это перевешивало все другие соображения.
Поэтому, когда Адриан нашел ее, вид у нее был спокойный, хотя и несколько расстроенный. Она улыбнулась ему и извинилась за свою несдержанность.
— Я вела себя глупо, — сказала она спокойно, и только нервно сжимаемые руки выдавали ее волнение. — Небесам известно, что я уже привыкла к неловким напоминаниям о моей хромоте.
— Нет, Кристина, это намеренная жестокость, — тихо произнес он. — То, что она сказала, недостойно прощения.
— Неудивительно, что она ненавидит меня, — возразила девушка. — Я слышала, что богатство и положение в обществе многое значили для нее. Я же отняла у нее все. — Она смутилась и, боясь взглянуть на него, добавила: — Тем более она была расстроена тем, что услышала.
— Кристина! — Адриан встал у ее кресла, положив руку на спинку. — Поверь мне — было затронуто только ее тщеславие. И потому она никогда не простит мне, что я порвал с ней первый.
— Вы уверены? — спросила Кристина, все еще не поднимая головы. — Боль и ревность часто вызывают жестокость.
— И вы ее еще защищаете? — воскликнул Адриан. — Послушайте. — Теперь он говорил жестко и строго. — Я сказал вам правду, там, в саду. Все кончено. Элен для меня больше не существует. Вы мне верите?
— Я вам верю, — тихо проговорила Кристина и закрыла глаза, прячась от его синего вопрошающего взгляда.
— Спасибо вам, моя дорогая, — нежно проговорил Адриан. — Сейчас я больше не стану надоедать вам. Мы сможем поговорить об этом в другое время.
В это мгновение в комнату вошел Стивен. Он бросил на Адриана и Кристину быстрый подозрительный взгляд, явно сбитый с толку тем, что нашел их в такой интимной беседе, и проворчал, что, поскольку теперь она помолвлена с Вальтером Келсби, было бы лучше, если бы она меньше времени проводила с капитаном Клером.
— Это мое дело, Стивен, и мистера Келсби. Думаю, он был бы польщен, узнав, как вы заботитесь о его интересах, — язвительно проговорила она.
Стивен что-то раздраженно ответил ей и вышел в очень дурном расположении духа. Он был сильно встревожен и обеспокоен своими финансовыми обязательствами — не возвращаться же опять к скудному существованию, от которого он устал по горло.
Всю ночь он сидел полуодетым на широком подоконнике и мрачно смотрел на сельский пейзаж, безмятежный и спокойный в свете полной луны. Вдруг легкий, едва уловимый звук донесся до его слуха. Стивен стал настороженно вглядываться в темноту, пытаясь разобрать, что же такое он услышал.
Звук повторился снова: легкий скрип и позвякивание лошадиной сбруи. И вдруг его осенило — кем может быть всадник, чья темная тень падала на дорогу, ведущую из Меритон-Холл.
Стивен отпрянул за занавески. На лошади сидели двое: один странным образом кренился набок, наваливаясь на своего спутника, который придерживал его, склоняясь над ним, и он-то особенно заинтересовал Стивена. Черная кобыла, гордое и великолепное животное, в седле — высокая лощеная фигура в модном костюме для верховой езды с кружевами у шеи и на запястьях, со шпагой на боку. Напудренные волосы под черной треуголкой, верхняя часть лица закрыта широкой черной маской. Печально знаменитый капитан Галант, без всякого сомнения.
Призраки обогнули пруд и исчезли из вида, остановившись у двери, но он услышал скрип кожи и легкий звон шпор разбойника, слезавшего с лошади, затем слабый, но четкий свист. Сигнал повторялся три раза через определенные интервалы, затем над ним открылось окно. Не было произнесено ни единого слова, но Стивен представил, кто мог выглянуть из верхних комнат, посмотреть вниз и снова закрыть окно.
Стивен медленно подошел к двери и слегка приоткрыл ее. Через две-три минуты послышались торопливые шаги, и вскоре из-за поворота коридора завиднелось пламя свечи.
Окрыленный надеждой на то, что, возможно, ему удастся разгадать тайну, Стивен вышел в коридор и, сняв туфли, неслышно зашагал по дубовому полу. Осторожно заглянув за последний поворот лестницы, он увидел Джейфета Барнби, босого, в натянутых на скорую руку бриджах поверх ночной рубашки, который бесшумно открывал запоры на двери. Затем где-то наверху скрипнула лестница, и Стивен с ужасом понял, что кто-то еще спускается сверху.
