Марина смотрела на него с нежностью, виновато улыбаясь:
– Ты знаешь, когда я с Танькой в походе была, познакомилась с одной женщиной, она работала в интернате для глухих детей, учила их говорить – они не слышат, а говорить могут. Специальные методики есть. И вот все дети уже говорят, а одна девочка – никак! Ну, никак! А потом, когда все-таки заговорила, учительница у нее и спрашивает: почему же ты так долго молчала? И девочка ей ответила, не словами, а жестом, я даже запомнила, вот так! – и Марина показала пальцами: – Я боялась! Чего же боялась? А девочке казалось, что заговорить – это страшно и больно. Вот и я как та девочка! Еще немножко, и я скажу словами, а пока…
Марина поцеловала Лешего, потом еще. Он закрыл глаза и ответил, прислушиваясь к тому, как шелестит в сознании Маринин неслышимый шепот: любимый мой, родной! Свет мой, радость моя! Желанный, единственный… И вздохнул. Марина спросила с тревогой:
– Все хорошо? Лёш, ты прости меня…
– Опять?
– Нет-нет, это не так, как раньше! Прости, что я сорвалась и вывалила на тебя это все! Обещала – будет легко со мной, а сама… Это прошлое… оно как-то внезапно ожило. Очень уж похоже было на ту ситуацию… на лестнице. Прости.
– Да ладно, все нормально. Мы живые люди, чего не бывает.
– У нас все хорошо?
– У нас с тобой все хорошо, – твердо ответил Лёшка. – Не беспокойся. Все в порядке. Не веришь словам – посмотри сама. Просто… Так и стоит перед глазами картинка – как ты идешь ко мне! Черт, как ты хороша была! Невероятно! Вот я и завелся.
– Да, перестаралась. Ты знаешь, а я этой тетке каблук сломала! Которая к тебе клеилась…
– Каблук! Хорошо не ногу.
– А хочешь? – Марина заглянула ему в глаза. – Хочешь, сделаю как было сегодня? Там, у Валерии? Еще лучше могу! Хочешь?
– А как?
– Смотри! – И взяла его за руку.
Леший помнил, что лежит на кровати – и в то же самое время он бежал по коридору в доме Валерии, таща за собой Марину. Марину? Разве это она? В другой руке у него был… пистолет?! Они ворвались в полутемную библиотеку, заперев дверь на ключ, удачно торчавший в двери. Оба тяжело дышали. Женщина прислонилась к шкафу:
– Ну и кто же вы, мой герой?
– Бонд, – ответил он, приподняв бровь, и поцеловал ее. – Джеймс Бонд.
Проведя рукой по округлому бедру, Бонд обнаружил, что у женщины под платьем нет ничего, кроме узкого пояса, держащего чулки:
– О-о!
Это все было слегка похоже на кино, но его пальцы прекрасно ощущали тепло женского тела, скользкий глянец чулка и шероховатость узкого пояса. Он прижался тесней, и женщина спросила, слегка задыхаясь:
– Это то, что я думаю? Или еще один пистолет в кармане?
– Это не пистолет.
Бонд поцеловал ее в шею:
– Шанель номер пять? Мой любимый аромат!
Женщина тоже принюхалась:
– Бренди, сигары и порох? Это так возбуждает! Мне кажется, у нас есть немного времени, мистер Бонд?
– О да!
Из коридора раздались громкие крики и топот преследователей:
– Чисто! Тут чисто, шеф!
– Куда они могли подеваться?
– А тут что?
– Закрыто!
– Ломай дверь!
Дверь затрещала, но когда преследователи ворвались внутрь, увидели только раскрытое настежь окно – две фигурки убегали вдаль по газону: мужчина в смокинге и женщина в маленьком черном платье…
– С ума сойти! – сказал Леший, придя в себя.
– Всегда мечтала побывать девушкой Бонда.
– И много у тебя таких фантазий?
– Любые эротические фантазии за ваши деньги.
– Это было потрясающе!
– Опасность обостряет все, правда?
– Да!
Они помолчали, вспоминая приключение.
– Нет, не успеть!
– Что не успеть?
– Да это самое! Они же почти сразу вломились.
– Ну, Лёш! Это же фантазия. Там все можно.
– Ага! И с третьего этажа на газон сигануть?
– Ну, вот что! В следующий раз сам выдумывай, а я посмотрю.
– Я так не умею.
– То-то же.
– Это было здорово! Но знаешь… Не обижайся! На самом деле мне больше нравится, когда ты – это ты. А я – это я.
– Мне вообще-то тоже.
– Но для разнообразия можно.
Марина обнимала его и думала довольно бессвязно: «Леший… какой он добрый, нежный… чуткий… так благородно отнесся к моим рассказам… а я так переживала, дура… давно надо было рассказать… и не мучиться. И как это прошлое держит нас! У него тоже… что-то есть темное, страшное… но он туда не пускает… а я бы помогла. А может, это мы держимся за прошлое? Сами не отпускаем. Надо что-то с этим делать, а то так и будем… топтаться! Как там, в сказке про Алису? Надо бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте, а если хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать вдвое быстрее. Надо бежать быстрее, чтобы не утянуло назад…»
Марина так задумалась, что даже вздрогнула, когда Леший, который вовсе и не спал, вдруг спросил у нее:
– А у тебя такой пояс есть?
– Какой пояс?
– Как у девушки Бонда! Для чулок. Очень эротично!
Часть шестая. Прощание с деревней
Решив действовать, Марина для начала надумала проститься с Дымариком, а то на похоронах не была, на могилу так и не сходила. И в апреле, позвав для компании Татьяну, она поехала на Ваганьково. Лёшке не сказала – незачем, только переживать зря станет. Долго выбирала день, все всматривалась в туманное будущее, календарь изучала, думала. Наконец, решилась: поехали в воскресенье, накануне его дня рождения. Цветов купили.
– Надо в контору зайти, узнать номер участка, – сказала Татьяна.
– Тань, вот что-что, а это я найду.
Татьяна только головой покачала: надо же! А Марина повела ее, как по компасу, к могиле Дымарика.
– Ты… посиди здесь, ладно? Я одна.
– Хорошо.
Татьяна уселась на скамейку. А Марина прошла между участков. Вошла в ограду, постояла. Опустилась на колени, потом – Татьяна привстала – Марина легла, раскинув руки, на могильный холмик со старыми венками. Обняла.
– Не надо бы ей лежать, земля еще холодная, простудится…
И вдруг Татьяна увидела, как по главной аллее приближаются две фигуры с цветами – женская, невысокая, и повыше – мужская.
– Да это же… Господи, как он на отца-то похож!
Она и не знала, что делать: то ли закричать Марине, то ли пойти туда к ней. Пока металась, пара подошла ближе. Увидели Марину, лежащую крестом. Молодой мужчина шагнул было вперед, но женщина задержала его, отстранила рукой, и он, рассерженный, отошел в сторону и закурил, прикрывая огонек от ветра рукой. Женщина вошла в ограду. Марина поднялась, обернулась, увидела невысокую крепкую женщину и насторожилась: нет, ничего такого она не заметила – ни капли ненависти, злобы, отчаянья – только легкую горечь. Сильная женщина.
