А может, он просто улетел домой?
[13]
Война трёх мандаринов
Если ты хочешь пить, какое тебе дело до формы кувшина?
Арабская пословица.
Коль скоро техника куплена, надо искать заказы. Тема заказчиков неисчерпаема, и возвращаться к ней будем не раз. Пока скажу: хорош тот заказчик, у кого собственный бизнес выгодный, а грузы горящие. В поисках щедрой оплаты заносит порой мелкого бизнесюка в экзотику. Спрашивается: как мелкий российский бизнесюк-грузовоз связан с геополитикой? Ему бы телевизор смотреть, да умных геополитиков слушать. И ехидно комментировать, всё равно ничего не понимая. Ан, нет: бывает, заносит чёрт те куда. А всё проклятая глобализация и мировой империализм, чтоб их…
Скажем, была где-то недалеко война. Так не успела закончиться — постреливают ещё — а мелкий бизнесюк со своей фурой туда уже лезет. Оно ведь кому война, а кому мать родна: надо восстанавливать разрушенное. Про «умные» бомбы и снаряды только по телевизору говорят. Реальная бомбёжка или массированный артобстрел по-прежнему не оставляют камня на камне. В пострадавшие районы везут не только оборудование, но и стройматериалы: там редко можно найти хоть один целый кирпич. А восстанавливать надо срочно: не успеют отстроить, скажем, электростанцию — люди зимой помёрзнут. Даже если они победители. Такие заказы очень дороги. Как известно, на войне денег не считают; их там зарабатывают. Да и сам бизнесюк-перевозчик непременно потребует премию за риск. У военных и геополитических грузов тройная оплата. Обычная ставка, рассчитанная по километражу с учетом амортизации фуры и 20 %-ной прибыли перевозчика умножается на три. При этом двойной коэффициент назначается за срочность груза, а тройной — ещё и за геополитику. Откуда такие заказы берутся? Не будь наивен, приятель: на войне «пилят» громадные бюджеты. Подрядчики, субподрядчики, субсубподрядчики, и т. д. Если в обычном бизнесе посредническая цепочка состоит из двух-трёх, максимум четырёх звеньев (больше невыгодно), то геополитика, порой, удлиняет её до семи-восьми. Сам бы не видел, ни в жизнь не поверил.
Первый раз я столкнулся с геополитикой, то есть войной, в 2008 году. Причём дважды: в начале мая (см. ниже) и в конце августа. В августе война была гораздо ближе: Россия и Грузия что-то не поделили в Южной Осетии. Пять дней выясняли, кто же прав. Потом пришёл лесник в виде единственного сторожевого корабля ВМФ США в порту Поти — и всех выгнал. Геополитика закончилась; началось восстановление. Получил заказ и я: потащил куда-то за Цхинвал оборудование для упомянутой электростанции. Три здоровенных электромагнита по 6 тонн каждый. Кстати, на месте выяснилось, что старые магниты (я должен был их забрать, даже раздолбанные, в них меди много) обе стороны при обстрелах-бомбёжках не повредили. Их просто кто-то технично спёр, когда персонал и охрана в панике покинули стратегический объект. Это же геополитика: здесь всегда есть третья сила, которая воюет мало, зато аккуратно подчищает всё, что остаётся плохо лежать после действий первых двух.
На фуре дорога в те места одна: до Владикавказа, дальше по Транскавказкой дороге (Транскаму) через знаменитый Рокский тоннель. За тоннелем — война, и там нас обещали встретить и сопроводить. Двигались мы караваном (собирались в Ростове), что исключало нападение обычных разбойников. Рокский тоннель с двух сторон охранялся чеченцами в российской форме. Уж не знаю, кто это: батальон «Восток», кажется. Бородатые, но вежливые. От их улыбок мороз по коже. За тоннелем действительно ждала охрана: два БТР встали во главе и в хвосте колонны. Я поинтересовался:
— Если из серьезного шарахнут — не поможет.
На что мне с улыбкой ответили:
— Понимаешь, дорогой, у кого тут есть два БТРа, того обижать нельзя. Он потом найдёт, да. Потому и не шарахнут.
По дороге видели с десяток российских танков и БМП. Повреждений на них не было; не подбиты. Раздолбанная техника (очень немного) была лишь около Цхинвала. И везде местное население, третья сила, активно копошилось внутри, что-то снимало и отвинчивало. Поинтересовался, и мне ответили:
— А, эти сломались. Когда 58-я армия уходила, оставила. Видишь, часть носом вперёд стоит, а часть кормой. Туда шли — ломались, и обратно тоже. А мы тут убираем.
Надо сказать, что осетины принимали очень хорошо, и это не показуха. Видимо, для них война действительно означала победу. Завалили нас подарками: вином и мёдом. То и другое, кстати, дарилось в 40-литровых алюминиевых канистрах, тут так принято. Так что доехали приятно. Довелось увидеть и грузин, и даже проехать с ними обратную дорогу. Уже говорил, что обратный груз (раздолбанные электромагниты) кто-то аккуратно украл. Так что ехать бы мне назад пустым, но тут как раз грузин нарисовался:
— Ты куда обратно? (Оцените формулировку вопроса).
— В Москву
— Слушай, тебя-то мне и надо! Мандарины возьмёшь? Хорошо заплачу!
— Какие мандарины в августе? А документы есть? И потом, ты туда, небось, чего — не то положишь. Бомбу, например, — а меня кокнут, как террориста. Или наркотики. Не поеду я с твоим грузом!
— Обижаешь, да! У нас мандарины круглый год всегда растут. Насчёт документов не беспокойся, двух экспедиторов дам. С них и спрос, если что.
— А куда они сядут? Не видишь, нас в кабине двое.
— Чего ты такой нервный, а? В фуру сядут. Они привычные; не замёрзнут.
Полчаса бодались мы с этим мандаринщиком. Уговорил, чёрт нестриженный, тем, что подвел ко мне за руку начальника охраны-осетина и тот за него поручился: дескать, свой. Да, Кавказ — дело тонкое. Уж не знаю, как грузин во время войны умудрился стать у осетин своим, но документы действительно были в полном порядке. Даже через Рокский тоннель нас чеченцы без проблем пропустили. После того, как старший экспедитор зашел к ним на блок-пост и о чём-то минут пять поговорил. Наверное, документы показывал.
До России экспедиторы в фуре в основном спали. Но когда мы выехали с Кавказа, они проснулись, и закипела работа. На свет божий была извлечена толстенькая пачка плоских листов с наклейками «Maroc». Маленькие такие, чёрненькие, ты, приятель, их на мандаринах не раз видел. Экспедиторы методично наклеивали их на каждый плод, превращая мандарины сомнительного происхождения (наверное, турецкие) в солидные марокканские. После этой нехитрой операции груз, по московским ценам, подорожал примерно на 20 %. Из воздуха. Как в детской книжке, ей-богу: «Но только за время пути собачка могла подрасти». Заодно груз перебрали: грузили мы 21 тонну, часть побилась и попортилась; до Москвы доехало 20 тонн. Правда, много мы вчетвером честно съели, и себе взяли по две сумки каждый: мандарины оказались вкусные. Война войной, а обед по расписанию. Пока ехали, экспедиторы не раз предлагали мне возить мандарины постоянно. Но что-то мне в этих заказчиках не понравилось; отказался. Оно ведь как: раз провезёшь легальный груз, другой. А на третий местные геополитики решат, что ты на постах примелькался, и зарядят твою фуру чем-то очень криминальным. А закон подлости никто не отменял: тут-то за шкирку и возьмут.
