Этих страстей можно избежать, если привязываться не веревками, а широкими ремнями. Погрузочный ремень ничуть не напоминает своего поясного собрата. Он шире и гибче. Да и не ремень он вовсе, а так называемый «комплект»: его одевают, как жилетку. Спереди и сзади торчат концы с карабинными пряжками, обычно по четыре. Длина фалов регулируется так, чтобы можно было надёжно обвязать крупную вещь. В то же время в свёрнутом состоянии фалы почти незаметны; не мешают, не цепляют вещь. Из кожи или кожзаменителя их обычно не шьют. Кожу только надорви — и поехала, а задеть углом вещи легко. Погрузочные ремни шьют из синтетической прорезиненной ткани. Эспандер видел, приятель; тот, что надо двумя руками на груди растягивать? В нём используются круглые жгуты, а в ремнях та же ткань раскатана в широкие полосы. На растяжение они реагируют чрезвычайно туго, но всё же эластично. Самые лучшие ремни — немецкие, так называемые «синие». Ими снабжают элиту; грузчиков бытовой техники. Стоят 500 евро за комплект. Отечественные ремни хуже по качеству, но недороги: 2,5–3 тыс. руб. Бизнес-идея: погрузочные ремни отечественного производства — страшный дефицит. Российские заводы с удовольствием бы их выпускали: они готовы принимать заказы. Но минимальная партия 10 тыс. комплектов; иначе невыгодно. Сколько времени она будет распродаваться? Бригада грузчиков 5 человек; ей нужно 10 комплектов ремней, чтобы был запас. Одна заводская партия обеспечит тысячу бригад. Я не уверен, что в Москве столько наберётся. А даже если они есть, ремни рвутся не одновременно. Комплект может служить 2 месяца, а может и 5 лет, пока вконец не изотрётся. И тогда бригадир побежит искать замену, но не найдёт, поскольку рынок ещё не созрел для заказа крупной партии. Если бы какой-нибудь мелкий бизнесюк взялся шить малые партии по 10–50 комплектов в месяц, он не остался бы в накладе. Подумай, приятель.
Мебельщики составляют средний класс российских бурлаков. Конкурентная среда: сюда допускаются как организованные бригады от магазинов, так и нигде официально не зарегистрированные «вольные стрелки». Кстати, немало бригад грузчиков «из тени в свет перелетают» (© Сергей Мавроди). Официально числятся безработными, получая пособие. Когда перестают платить, всей бригадой устраиваются в знакомый магазин. Через месяц увольняются, и опять получают «приварок» от государства. Либерализм этого сегмента рынка экономически оправдан. Дорогой и раскрученный мебельный магазин держит грузчиков на зарплате. Это сливки среднего класса, по доходам приближающиеся к элите. Но среднему мебельному магазину платить бурлакам твёрдую зарплату не выгодно. Там будет работать не бригада, а 1–2 грузчика. К клиентам они не выезжают; таскают внутри. Зато у менеджера в записной книжке найдётся штук 10 телефонов вольных бригад. Их и привлекают на доставку. Интересным развитием этого аутсорсинга являются «грузчики выходного дня». Как и в СССР, работа — рай для студентов. В выходные в мебельных магазинах самый наплыв: стиральную машину отправляют купить мужа, а диван выбирает жена. Вот и идут в выходной всей семьёй: мебель покупать. Средняя цена доставки и разгрузки мебели в пределах Москвы такая же, как и для бытовой техники: 1,5 тыс. руб., из которых 1000 руб. идёт грузчикам. Но у мебельщиков доставок в день не 8, а, дай Бог, 4; в выходные 5. Оттого и доход вдвое ниже, чем у элиты: 45–50 тыс. руб. в месяц.
Но существуют способы его повышения. Бригадиру полезно сдружиться не только с менеджерами мебельных магазинов, но и с бизнесюками-грузоперевозчиками. Машина без грузчиков или грузчики без машины в работе по доставке немногого стоят. Вместе они дают синергетический эффект, если по-научному.
[82] Менеджеру-мебельщику тоже удобнее вызывать не машину и грузчиков по отдельности, а услугу доставки. В среднем классе работу не ждут; за неё бьются. Ведь в потребительской погрузке сталкивается элита и средний слой. В промышленных погрузо-разгрузочных работах элиты нет, но добавляется многочисленный низший слой. В квартиру гастарбайтера или бомжа не пустят, поэтому в потребительском секторе они конкуренцию не создают, зато в полном составе оседают на складах. Владельцы складов знают, что им пойти больше некуда, и платят мизер.
Ещё одним способом повышения доходности промысла у среднего класса бурлаков являются квартирные и дачные переезды. Знаю довольно богатого бизнесмена, который весной таскает на дачу всю обстановку. А осенью обратно. Благо квартира по площади почти такая же, как дача. Не своруют; не надо два раза недвижимость обставлять. Правда, мебель объёмная; для переезда нанимается, ни много ни мало, десятитонник. Плюс вторая легковая, где едут грузчики. Но мебель и бытовая техника у него очень дорогие. В его расклады, что так выгодней, я верю. Конечно, подобные заказы редкость. Тем не менее, в начале и в конце дачного сезона (май и сентябрь) грузчики потирают руки. «Вот задача: отвезти диван на дачу», — шутят они. В другое время переездов меньше, но охота к перемене мест не оставляет москвичей даже в лютые морозы. Особый вид переездов: вывоз старой мебели. Уровень жизни в столице высок; не каждый потащит обшарпанный диван на дачу. Многие предпочтут выбросить, но как это сделать? Нести на горбу тяжело, а уборщики бытового мусора на выброшенную мебель страшно ругаются. Она в обычную помойную машину не влезает; надо рубить её на фрагменты, что для них лишняя работа. Удача, если во дворе стоит большой контейнер, но, как правило, его нет. Зажиточным гражданам приходится нанимать вывоз. Грузчики такую работу очень любят: грузить можно не аккуратно, а выбрасывают иногда такое, что везётся не на свалку, а прямо к себе домой. Сам видел абсолютно новый кожа-ный(!) диван громадных размеров: муж хотел благоверной сюрприз сделать, но ей, видите ли, цвет не понравился. По фэн-шую не подошёл. Ушлый грузчик не только отвёз вещь к себе, но и не постеснялся у хозяина чек попросить: «а то менты останавливают». Менты не менты, а в ломбард он ту мебелишку на следующий же день сдал. Между прочим, срубил 50 тыс. руб. на халяву, как с куста. Не знаю, правда, выкупал он потом тот диван или нет.
Рынок доставок-переездов меняется; он насытился предложением. Раньше возле магазинов стояли «жучки» на «Газелях» и предлагали доставку по несусветным ценам. Понять их можно; простить нельзя. Большую часть рабочего времени «жучок» проводит в блаженном ничегонеделании, ожидая клиента. А когда тот, наконец, появляется, он стремится слупить с него по полной программе, компенсировав полдня простоя. «Жучки» присасывались не только к мебельным магазинам, но и к рынкам стройматериалов. Теперь их редко найдёшь. Интернет их убил; выморил. Если хочешь сэкономить и не связываться с прикормленными бригадами менеджера, набираешь «переезды» — выскочит несколько сот контактов. Звонить можно и после покупки: приедут через час. По моим оценкам, в Москве около 800 «вольных бригад». Конкуренция остра: в сезон переездов предложения аж метро висят. Поэтому я не стал влезать в этот бизнес всей лапой. Он требует мелких машин; ничего, крупнее 1,5-тонника на мебель не надо. Первоначально в моём бизнесе было два учредителя; в 2009-ом мы разделились. Расстались цивилизованно, по доброму согласию. Одной из причин развода стало то, что партнёр стремился закрепиться на рынке доставок и при обсуждении развития настаивал на приобретении мелких машин. Логика в том есть: маленькая машина стоит дешевле; отбить её проще. А найти заказы на доставку легко, если дружить (отстёгивать 10 %) с менеджерами и владельцами магазинов. Но мне такой путь показался тупиковым: «вольных бригад» слишком много; они мешают друг другу. Пока обходится без мордобоя. Но покупки мебели даже в Москве стабильны уже несколько лет. В кризис они падают на 20 %, потом выравниваются, и не растут. Не нужно горожанам больше мебели! Кто хотел обставиться, уже сделал это. Люди продолжают менять старую мебель, разбогатев, повышают её класс: меняют ДСП на массив; убирают русскую, ставят итальянскую. Обставляются молодые семьи; как правило, они полностью меняют мебель, даже если она досталась им от предков. Но в целом рынок не растёт.
