— Это подозрительно, хотя Майк знает достаточно много о пароходах, чтобы подложить взрывчатку в дрова для топки.
— Это правда, но он бы не стал этого делать, а потом взрываться, как, впрочем, и Сайлас, — заметил Нед.
Джо и Нейл покачали головой. Они не знали, что и думать.
— Прошу прощения, мадам, но здесь снова констебль Уоткинс, — многозначительно произнес Эймос Комптон. Реджина сидела за письменным столом в библиотеке.
— Да? — удивленно переспросила Реджина, не в силах собраться с мыслями. Все утро она принимала посетителей, и теперь у нее раскалывалась голова.
— Он ждет в прихожей.
— Попроси его подождать минутку, — велела Реджина. Она не могла его принять в гостиной, поскольку там стоял гроб с телом Фредерика.
Реджина попыталась собраться с духом. Она уже придумала историю на случай, если речь пойдет о сыне. Она разговаривала об этом с Монти прошлым вечером, и они сильно поссорились, но она знала, что ей делать, чтобы защитить сына, и верила, что Фредерик одобрил бы ее поступок.
Эймос появился в дверях библиотеки спустя несколько минут.
— Констебль Уоткинс, мадам! — объявил он.
— Спасибо, Эймос. Входите, констебль, и, пожалуйста, садитесь.
— Благодарю вас, миссис Рэдклифф. Извините, что снова вас беспокою, но я расследую дело, связанное со взрывом на борту «Офелии», а так как вы сказали, что миссис Мэйсон друг вашей семьи, думаю, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов, ответы на которые, надеюсь, помогут кое-что прояснить. Вчера днем я разговаривал с мистером и миссис Мэйсон. В результате в деле возникли кое-какие неясности.
— Чем же я могу вам помочь?
— Ваш сын дома?
Реджина вздрогнула.
— Я… я не знаю, констебль Уоткинс. Вы хотите его видеть?
— Есть вопросы, которые мне бы хотелось задать ему.
— Ах так. Может быть, я на них отвечу?
— Может быть. Во время проведения расследования, связанного со взрывом на борту «Леди Офелии»…
— Взорвался котел, констебль? — прервала его Реджина.
— Мы так не считаем. В любом случае, мы опросили многих людей, миссис Рэдклифф, коммерсантов и землевладельцев. Во время этих опросов мы обратили внимание, что все свидетели по делу говорят о том, что в последнее время Монтгомери вел себя как-то очень странно. Он перестал появляться на деловых встречах и собирать ренту с магазинов, которыми владеет ваша семья.
— В последнее время на него столько всего навалилось, — снова прервала полицейского Реджина. — Но какое отношение к взрыву имеют несостоявшиеся деловые встречи и несобранная рента?
— Пока я просто пытаюсь установить, как он вел себя в последнее время.
Реджина начала не на шутку переживать за Монти.
— Также видели, как он на лошади вплавь переправлялся через реку и… бродил на другом берегу реки, прячась за деревьями. Как вы можете это объяснить?
Реджина побледнела.
— Теперь, когда понтонный мост затонул, всем приходится как-то переправлять лошадей и скот через реку, так что ваш вопрос кажется мне неуместным.
Констебль Уоткинс подумал, что Реджина как-то слишком рьяно защищает сына.
— Вы сказали, что в последнее время на вашего сына много всего навалилось. Не могли бы вы уточнить, что именно?
— Я уверена, вы уже в курсе, что Монти встречался с Франческой Каллаган… Мэйсон, до ее замужества. Он полюбил эту девушку, но она не ответила ему взаимностью. — Реджина заметила, как заблестели глаза молодого констебля, и догадалась, что он подумал, что у Монти был мотив для совершения преступления против Нейла Мэйсона. — Фредерик очень сильно за него переживал. Он был так подавлен, что ему даже казалось, что сын может… покончить жить самоубийством. — Глаза Реджины увлажнились.
— Правда?
— Да. Бедный Фредерик места себе не находил, так сильно он переживал за Монти. Я бы не удивилась, если бы узнала, что именно эти переживания спровоцировали его сердечный приступ. Я думаю, сын это понимает и теперь во всем винит себя. Сейчас он еще больше угнетен и подавлен. — Реджина подумала, что это могло объяснить взъерошенный вид Монти, каким он был, когда констебль приезжал к ним в первый раз.
— Это тяжелый для вас вопрос, миссис Рэдклифф, но как вы думаете, настолько ли сильно его сердце ранила Франческа, чтобы он задумал убить Нейла Мэйсона?
— Монти?! Нет. Он не такой человек. Фредерик даже часто расстраивался из-за мягкого характера Монти.
— Я почти закончил, миссис Рэдклифф. Я должен спросить вас, возможно ли такое, что ваш муж пытался как-то помочь вашему сыну?
Реджина сделала вид, что ее испугал этот вопрос, словно констебль вышел на след.
— Каким способом?
Констебль Уоткинс неловко заерзал на стуле. Реджина прекрасно понимала, о чем он думает.
— Вы думаете, он мог…
— Нанять кого-нибудь, кто заложил бы взрывчатку на борт «Леди Офелии»? — закончила за него фразу Реджина.
— Да. Вы думаете, это возможно?
— Фредерик был мягким и добрым человеком, как и Монти, констебль, но если его довести до отчаяния, он становился жестоким, и он любил своего сына больше собственной жизни. Ему тоже очень нравилась Франческа. Он надеялся, что они с Монти поженятся. — Реджина грустно улыбнулась. — Фредерик ради сына отрезал бы себе правую руку, так что, хотя мне это и больно признавать, но я должна сказать «да». Он вполне мог сделать что-нибудь такое.
Монти в это время находился в гостиной, у гроба отца. Он слышал все, что говорила мать, и ее слова ножом впивались в его сердце.
— Я люблю тебя, папа, — прошептал он. — Я знаю, что в какой-то момент запутался, и очень об этом сожалею, но я не могу и не хочу, чтобы добрая память о тебе была осквернена.
Он повернулся и направился в библиотеку.
— Хватит, мама! — бросил он с порога. — Я не могу позволить тебе очернить доброе имя моего отца. Его тело лежит в соседней комнате, а ты обвиняешь его в том, что сделал я. Это неправильно.
— Монти, не глупи… — начала Реджина.
Констебль Уоткинс тоже встал.
— Что сделали вы? — обратился он к Монти. — Вы берете на себя ответственность за взрыв на борту «Леди Офелии»?
— Конечно нет. Он не знает, что говорит, — вспыхнула Реджина. — Ради всего святого, Монти, не делай этого. Ты этим ничего не добьешься.
— Можете предъявить мне обвинение в убийстве Нейла Мэйсона, — сказал Монти. — Я подложил полено со взрывчаткой в штабель дров, которые он погрузил на свой пароход.
— Я не могу обвинять вас в убийстве Нейла Мэйсона, мистер Рэдклифф, потому что он жив. Его не было на борту «Леди Офелии», когда прогремел взрыв.
