Улыбка сползла с ее лица, едва она увидела Франческу.
— Нейл, я думала, что ты… — Она прикусила язык. — Сегодня у нас тихо, — призналась она. — Что ты тут делаешь?
— Привет, Бриди. Это моя жена, Франческа, — пояснил Нейл и посмотрел на Франческу, которая закрыла глаза, почувствовав, что от стыда сейчас умрет на месте.
Бриди догадалась, что творится в душе у молодой женщины, но ее давно не волновало, что люди думают о ней.
— Добрый вечер, — проговорила Бриди с сильным ирландским акцентом, бросив на Нейла хмурый взгляд. — Хотите войти? — спросила она, не понимая, зачем он притащил сюда свою жену.
— Да. Гвендолин не спит?
— Думаю, нет, — сказала она и отступила назад. Франческа попыталась высвободить руку.
— Не могу поверить, что ты привел меня сюда, чтобы познакомить со своей любовницей! — прошипела Франческа. — Я думала, что знаю тебя, а оказывается, я вообще тебя не знаю, если ты так жестоко поступаешь со мной.
Нейл повернулся к ней. Даже в темноте Франческа видела, каким болезненно-напряженным было его лицо. Она не понимала, что происходит.
Дверь открылась.
— Нейл! — раздался детский голос. Франческа ожидала увидеть еще кого-нибудь в комнате, потому что этот голос не мог принадлежать женщине, которая бросилась Нейлу на шею. Ей захотелось развернуться и убежать, но муж крепко держал ее за руку.
— Можно войти? — спросил он. — На улице дождь, Гвенни.
Гвенни захихикала и сделала шаг назад. Нейл втолкнул Франческу внутрь и захлопнул за собой дверь. Его рубашка совсем промокла, он дрожал от холода, но Франческе сейчас стало не до него, так как все ее внимание было приковано к обстановке в комнате.
Она не ожидала увидеть здесь такое количество кукол и едва обратила внимание, что Нейл незаметно накинул на плечи хозяйки комнаты, которая открыла им дверь в ночной сорочке, халатик. Комната представляла собой детскую.
Франческе сразу пришло на ум, что, может быть, женщина, открывшая дверь, была матерью ребенка Нейла, хотя на самом деле едва ли она могла ею быть. Ее невыразительное лицо оживляли голубые глаза, которые она прятала за очками с толстыми стеклами.
— Гвендолин, ты помнишь, я говорил тебе, что женился на женщине по имени Франческа? — произнес Нейл медленно, чуть ли не по слогам.
— Да, — ответила она, тяжело переступая с одной ноги на другую.
— Я привел ее сюда, чтобы вы познакомились, — продолжал он. — Это Франческа, моя жена.
Франческа не могла взять в толк, почему Нейл выговаривает каждое слово, используя самые простые предложения. Она подумала, что, может быть, Гвендолин глухая и читает по губам.
Гвендолин едва взглянула на Франческу.
— Ты принес мне подарок, Нейл? — спросила она.
— Я сегодня приносил тебе подарок, Гвенни. Разве ты не поздороваешься с Франческой?
Гвендолин застенчиво посмотрела на молодую женщину, а потом бросилась к ней в объятия и так сильно прижалась к ней, что Франческа чуть не задохнулась.
— Нежнее, Гвенни, — предупредил Нейл, отметив про себя, какой испуганный вид был у жены.
Когда наконец Гвендолин отпустила Франческу, Нейл обратился к ней.
— Гвендолин — моя сестра, — спокойно сказал он.
Франческа опешила.
— Твоя сестра?! — Этого она совсем не ожидала.
— Да. Она живет здесь, правда, Гвенни? — спросил Нейл.
— Да. Я живу здесь.
— Гвенни готовит и убирает за девочками, — пояснил он.
— Я умею готовить картошку и луковый суп. Ты любишь суп?
— Д-да, — заикаясь, вымолвила Франческа. До нее начало доходить, что Гвендолин была умственно отсталой.
— И еще я мою полы, — гордо сказала Гвендолин. — Девочки мои подружки. Они добрые.
— Нам пора идти, Гвенни, — засобирался Нейл. — Мы промокли под дождем, поэтому нам нужно переодеться, а иначе мы простудимся. Но я приду завтра. Закрой за нами дверь, хорошо?
— Хорошо, Нейл, увидимся завтра, — она смущенно улыбнулась. — До свидания, Фран-чес-ка. Ты придешь завтра? Я покажу тебе всех моих кукол.
— Я виноват, что не рассказал тебе о Гвендолин раньше, — признался Нейл. — Я все ждал подходящего времени, хотя на самом деле просто боялся этого разговора и откладывал его на потом. К ней я и ходил в бордель. Это единственная причина. Я знаю, обо мне все говорят, что я любитель женщин, но я не хожу сюда, чтобы развлекаться с девочками. Если ты мне не веришь, то можешь спросить у любой девушки или даже у Лиззи.
— Нейл, из-за того, что ты скрывал правду, я так страдала и злилась на тебя.
— Теперь я это понимаю. В самом начале я не думал, что тебя будет волновать, чем я занимаюсь, но после того, как мы сблизились, я решил, что ты должна это знать. Мне действительно очень жаль.
— Не могу поверить, что ты позволил всем думать о себе так плохо.
— По прошествии стольких лет это оказалось проще, чем каждый раз рассказывать всем о Гвендолин.
— Ты ее стыдишься?
— Нет. Я люблю ее, но люди могут быть жестокими.
— А почему она живет в борделе, Нейл? — Франческа подумала, что это не самое лучшее место для Гвендолин.
Нейл смутился:
— Мама умерла одиннадцать лет назад, вслед за ней умер и отец. На мне висел большой долг. Я работал день и ночь, чтобы его вернуть. Я хотел, чтобы Гвендолин жила со мной на пароходе, но в то время она была слишком юной и ужасно боялась воды. Сейчас ей за двадцать, но врачи говорят, что по развитию она осталась на уровне двенадцатилетнего ребенка. Она не может понять, что на борту парохода нужно соблюдать правила безопасности. Она боится воды, и я не могу научить ее плавать, но даже если бы я поселил ее на пароходе, я бы все время переживал, как бы она не упала за борт или не подошла близко к котлу, и я бы просто не смог работать. Я пытался найти ей работу и жилье в городе, но никто не хотел ее принимать.
— А как же ваши родственники — тети или дяди?
— У нас никого нет в Австралии. Я написал нескольким тетушкам в Англию и Ирландию, но они ничего не ответили.
— А как она оказалась в борделе?
— Мэгги и девушки видели, как я носился с Гвендолин по городу в поисках работы и жилья. Люди плохо к ним относятся, но они славные, добрые женщины, как Лиззи, например. Они нас пожалели и предложили Гвенни комнату, в которой она сейчас живет, и обещали за ней присматривать. В обмен она помогает им по хозяйству.
— Нейл, извини меня, я плохо о тебе думала, — совсем расстроилась Франческа. Ей было стыдно за саму себя.
— Раз я уже начал признаваться в своих грехах, я должен еще кое-что тебе сказать, — продолжал Нейл. — Это касается нашего брака.
