— Нейл, я знаю, что наш брак ненастоящий, но, пожалуйста, не говори мне, что ты хочешь со мной расстаться, — сказала Франческа, и у нее на глаза снова навернулись слезы. — Извини меня за то, что я не верила тебе, но теперь я не смогу жить без тебя.
Нейл покачал головой.
— Джефферсон Моррис был настоящим священником, — сказал он и пристально посмотрел ей в глаза. — Мы настоящие муж и жена, Франческа.
Франческа от изумления открыла рот:
— Нас поженили по-настоящему?
Нейл кивнул. Он ожидал, что она придет в ярость, и считал, что заслужил это.
— Я был не прав, что не сказал тебе об этом в день нашей свадьбы. Я знаю, мы оба согласились делать вид, что женимся, чтобы спасти твоего отца, но в глубине души я чувствовал, что между нами было нечто большее. Я думаю, ты тоже это чувствовала, особенно когда мы занимались любовью в первый раз. После этого я уже не сомневался, что хочу провести остаток своей жизни с тобой, но я не решался рассказать тебе о Гвендолин. Думаю, я ждал, чтобы ты свыклась с мыслью, что я твой муж. Суд признает, что я обманул тебя, если ты захочешь аннулировать наш брак.
— Аннулировать?! Ты сумасшедший? — Франческа бросилась ему на шею и зарыдала от счастья. Она помнила, каким взволнованным Нейл был на их свадьбе, и ее сердце от восторга чуть не выскочило из груди.
— Значит, ты не уйдешь от меня? — спросил Нейл, смеясь и сжимая жену в своих объятиях.
— Даже не думай!
Прошло две недели. Нейл и Франческа наслаждались обществом друг друга на борту «Чудища». Все это было похоже на настоящий медовый месяц. Они пили вино в ванной, наблюдая то за заходом солнца, то за его восходом. Несколько раз навещали Гвендолин, которой нравилось играть с Франческой. Теперь, когда Франческа видела, как у прохожих удивленно вытягивались лица, когда они с мужем стучали в дверь борделя, она только смеялась.
Однажды, когда они снова были в городе, молодая женщина решила заглянуть в гости к Генриетте, а Нейл отправился в страховую компанию, чтобы узнать, как обстоят дела с его страховкой. Франческа хотела поблагодарить Генриетту за то, что выслушала Нейла, и вернуть ей деньги за билет. Она также хотела объяснить Генриетте, что их с Нейлом размолвка оказалась простым недоразумением, но Генриетта призналась, что Нейл еще тогда рассказал ей правду.
— Я бы ни за что не призналась ему, где вы, если бы он этого не сделал, — гордо заявила она, но потом улыбнулась.
Так как Сайлас был официально объявлен погибшим, Генриетта унаследовала обе его гостиницы. Она также рассказала Франческе, что встречалась с Эзрой Пикерингом и предложила ему финансовую помощь, если тот снова захочет открыть дело. Он принял ее предложение на условии, что они будут партнерами.
— Это замечательно! Теперь Нейл сможет заказать у него новый пароход, — обрадовалась Франческа.
— Я рада, что могу пустить деньги Сайласа на добрые дела, — сказала Генриетта и засмеялась. — Еще я открываю прачечную и думаю нанять женщин, которые хотят покончить с прежней жизнью в публичных домах, — продолжала Генриетта. — Главным образом прачечная будет обслуживать мужчин, которые работают на пароходах, — добавила она, — а женщины смогут снимать комнаты на заднем дворе за минимальную плату.
— Прекрасная идея! — воскликнула Франческа.
Единственное, что омрачало счастье Франчески, — это ситуация с Монти, который был арестован за убийство Хепберна и теперь ожидал суда, намеченного на ближайшее время. По городу ходили слухи, что его повесят. Она чувствовала, что ей необходимо повидаться с Реджиной, но что-то каждый раз останавливало ее от этого шага.
Через день, пока Нейл помогал своему товарищу, который временно лишился своего напарника, капитана баржи, Франческа делала покупки в городе. Она хотела купить как можно больше продуктов, так как со дня на день должны были вернуться отец, Нед и Лиззи, и она планировала приготовить в их честь роскошный обед. Франческа шла вниз по Главной улице, когда вдруг возле склада кормов увидела Эймоса Комптона.
Она не могла не воспользоваться этой возможностью и не узнать, как поживают многострадальные Реджина и Монти.
— Доброе утро, Эймос! — поприветствовала она его. Он грузил мешки с овсом и мякиной на телегу.
— Доброе утро, миссис Мэйсон, — безразлично ответил он.
— Как поживает Реджина?
— Не очень хорошо.
— Наверное, она волнуется за Монти, — предположила Франческа.
— Да. После смерти мужа она не знает, как дальше жить. Я за нее беспокоюсь.
— Ее многие навещают?
— Приезжают, но она никого не хочет видеть.
— Ей нужен друг, с которым она могла бы поговорить по душам.
Эймос согласно кивнул.
— Можно мне поехать с вами в Дерби-Даунз, Эймос? Я еще не знаю, что буду делать, но возможно, Реджине станет лучше, если она поговорит со мной.
— Конечно, — ответил он, — только не расстраивайтесь, если она не захочет вас видеть.
— Идите в дом, — предложил Эймос, когда они остановились возле веранды. Дом выглядел абсолютно безлюдным. — Я поставлю телегу в конюшню.
Франческа открыла входную дверь и позвала Реджину, но ей никто не ответил. В доме было необычайно холодно и тихо, как в мавзолее.
Франческа постучалась в дверь Реджины, но ей никто не ответил. Она постучала снова, на этот раз более настойчиво.
— Что там, Мейбл? — послышался усталый голос.
Франческа открыла дверь широко, чтобы видеть всю комнату.
— Это я, мама, — подала она голос. Рука потянулась к губам. Она не собиралась называть Реджину мамой. Слово само сорвалось с ее губ. — Это Франческа, — сказала она громче, надеясь, что Реджина не услышала слова «мама».
— Входи! — велела Реджина. Она полулежала на кровати.
Молодая женщина села в кресло. Реджина безразлично уставилась в окно.
— Как вы поживаете? — нежно спросила Франческа.
— Так себе, — ответила Реджина. — А как ты?
— У меня все замечательно. — Она вдруг почувствовала себя виноватой из-за того, что счастлива.
Реджина бросила на нее мимолетный взгляд, заметив, как она вся светится от любви. Она и без расспросов понимала, что у них с Нейлом все наладилось.
— Что привело тебя сюда?
— Я переживала за вас.
Реджину это тронуло.
— Как бы мне хотелось поменяться с сыном местами и вместо него взойти на эшафот, — сказала она, и ее глаза снова наполнились слезами, а губы задрожали.
— Вы не можете поменяться с Монти местами, Реджина. И вы не виноваты в том, что он сделал.
— Конечно, виновата. Если бы я сказала ему, что ты моя дочь, он бы так не ревновал тебя к Нейлу.
