В обыкновенный школьный класс набилось человек сто пятьдесят: школьники, их родители, друзья – и они до часу ночи слушали песни, расспрашивали Виктора о том, что их беспокоило.
Несколько лет назад на четвертом этаже 56-й школы на улице Фурманова (Джамбула) на двери класса была прибита памятная табличка, что в 1988 году в этом классе Виктор Цой давал два концерта».
[131]
21 февраля 1988 года. Ленинград. Рок-клуб. Концерт памяти А. Башлачева
21 февраля Цой принимает участие в мемориальном концерте рок-клуба, посвященном памяти покончившего жизнь самоубийством Александра Башлачева.
Рашид Нугманов:
«Концертов в те дни не было. Была в самом разгаре запись саундтрека к фильму „Игла“. Мы как раз работали на студии в „Мосфильме“, когда позвонили (кажется, Липницкий, но точно не помню кто) с просьбой приехать на концерт памяти Башлачева и похороны. Я попросил перезвонить через полчаса, и мы сели с Виктором советоваться. Смены уже были расписаны вперед, и Виктор сначала предложил съездитъ мне самому, поскольку я дружил с СашБашем, а они бы с „Кино“ продолжили запись и сведение музыки в Москве. Я позвонил Пете Мамонову узнать, едет ли он. Петя сказал, что горе надо переживать в одиночку, а не на сцене рок-клуба, но потом все-таки выяснилось, что едет. В конце концов решили съездить вдвоем с Виктором на один день, такой ответ и дали где-то через полчаса. В Питер отправились в одном вагоне с Петром, Артемом Троицким и еще кем-то из московской тусовки, а остальные музыканты группы „Кино“ и Андрей Сигле остались работать на „Мосфильме“. После концерта мы с Виктором вернулись в Москву, на похороны уже не могли остаться».
[132]
Артем Липатов, журналист, музыкальный критик:
«Я стоял на Ленинградском вокзале у тамбура, было холодно, мы лезли в вагон, чтобы ехать в Питер, прощаться с Башлачевым. Цой стоял у соседнего вагона в лихой волчьей, что ли, шубе, а рядом с ним стоял Рыженко, и подойти к ним было невозможно, потому что понятно было, что у них не наше горе, а свое. Они были там, куда нам не попасть. Цой уже был звезда…»
[133]
Нужно отметить, что незадолго до смерти Александр Башлачев дал согласие на участие в съемке дипломной картины Александра Бурцева «Город». В фильме есть эпизод, где в компанию питерских художников, куда попадает главный герой, приходит музыкант и поет свою новую песню. Его должен был играть Александр Башлачев. Авторами сценария фильма были Владимир Шинкарев и Виктор Тихомиров, известные художники-«митьки». Но Башлачев на съемку не пришел. Не пришел потому, что погиб именно в день начала съемок…
И вот Александр Бурцев по совету Бориса Гребенщикова предлагает Виктору Цою сняться вместо Александра. Цой соглашается, и режиссеру удается быстро и качественно отснять нужный материал. В кадре Виктор исполняет под гитару песню «Легенда».
Александр Бурцев, режиссер:
«Когда Цой пришел на съемки, то вся молодежная часть съемочной группы была просто в полуобмороке. Увидеть живого Цоя, который уже тогда в легенду превратился, это… Но он, сколько я помню, в жизни не слишком отличался от сценического. Он такой же был, лаконичный. И глаза у него не были другие. Они было абсолютно открытые, и в быту он больше слушал, чем говорил. Ну, может, он с близкими друзьями болтал и по-другому себя вел, но, когда он в съемочную группу пришел, он лаконично себя вел. Полгруппы сидело под легким балабасом, это было нормальное состояние: все втихую притаскивали бухло, потому что одно дело дисциплинированные актеры, которые знают, что они идут на работу, другое дело, что половина не актеров, для которых съемки – это развлекуха, шоу определенное… И конечно, они вот все под легким балабасом и находились. И вот, значит, пришел Витя, ему кто-то там втихаря тоже стакан накатил, и все были такие нормальные, веселые. Но даже в этой нормальной разговорчивой среде настоящих „Митьков“ он был молчалив… А он пришел еще в такой шубе какой-то, невиданной по тем не очень богатым временам… С постоянным дефицитом модных тряпок это выглядело эффектно очень. Я уж не помню, какая она была, но я помню, что появление вот этой шубы произвело достаточно мощный эффект.
Ну и несмотря на это бурное вступление, он говорит: „Ну как, что?“ Я ему: „Ну то-то и то-то“. Он говорит: „Ну вот есть к моменту песня „Легенда“, я ее мало на концертах исполняю, ее можно под гитару спокойно…“ – „Ну давай…“ Цой спел с первого дубля. Да там все с первого дубля снималось, потому что не было пленки, и очень редко снималось что-то со второго… А тут что – профессионал пришел и выдал, спел. И мы его, слава богу, сняли. И ничего там – свет не погас, камера не встала, ничего не произошло…»
[134]
Изначально запланированный режиссером сорокаминутный фильм было разрешено доснять до прокатного варианта, и примерно через год режиссер вновь обратился к Виктору с просьбой переснять сцену с песней, но, по воспоминаниям Виктора Тихомирова, администратором «Кино» уже стал Юрий Айзеншпис, был расписан плотный гастрольный график, и Виктор попросту не смог оторваться от дел, а в августе 1990 года Виктора не стало. В итоге в фильме «Город» снялся Юрий Шевчук. С ним и вышел законченный прокатный вариант фильма.
3–6 марта 1988 года. Виктор Цой в Таллине
В начале марта Виктор вместе с Марьяной по приглашению Марка Шлямовича едет в Таллин, где дает несколько акустических концертов в Малом зале Горхолла, один из которых можно услышать благодаря записи, сделанной звукооператором Горхолла Борисом Тышечко.
По воспоминаниям Марка Шлямовича, на один из концертов он пригласил в Горхолл журналистку газеты «Молодежь Эстонии» Эллу Аграновскую, которая после концерта взяла у Виктора небольшое интервью, позднее опубликованное в газете, а еще позднее вошедшее в книгу Александра Житинского и Марьяны Цой «Виктор Цой. Стихи, воспоминания, документы». Фотограф Николай Шарубин по просьбе Эллы сделал несколько удачных кадров, которые сегодня позволяют прочувствовать атмосферу тех дней.
Элла Аграновская:
«Я была всего лишь на одном концерте – в малом зале Горхолла, – Виктор выступал без группы, аккомпанируя себе на гитаре. Тогда же мы и записали интервью. И довольно долго болтали с ним и с Марьяной: они приезжали тогда в Таллин вдвоем. Примерно года за два (а, может, и три) до этой встречи Виктор с Курехиным приходили ко мне в редакцию. Зачем – мы с Цоем так и не вспомнили. Но оба помнили, что было страшно весело… Николай Шарубин по моей просьбе делал фото. Это было не в Горхолле, а на улице, около служебного входа. Цой был в черном пальто с белым шарфом. Фотографию стащили в редакции: просто вынули из редакционного архива, а я спохватилась не сразу. Эта фотография была опубликована вместе с моим интервью, которое потом использовала в своей книге Марианна. В газете я его не подписала, поскольку в этом же номере был опубликован другой материал под моей фамилией. А такой практики, чтобы дважды ставить фамилию журналиста, тогда не было. Поэтому в книге интервью опубликовано без подписи. Газета с интервью у меня хранится. Это внутренняя полоса, то есть там целая страница. Была такая забавная рубрика – „Карусель“. Когда я хотела написать главу про Цоя в своей книге (2000 год), тогда и выяснилось, что фото пропало. Книга вышла („Плаха для стрекозы, или С нескрываемым обожанием“), но из-за той злополучной фотографии про Цоя в ней ничего нет. Аналогичная история в редакции произошла с Окуджавой. То есть с фото. Но мне было чем заменить. Если соберусь с духом и закончу вторую книгу, обязательно напишу там и про Цоя…»
[135]
