Интересно, если этим ребятам позволить действовать так и в реальной жизни, за сколько времени они успеют очистить весь земной шар от зла?
У засевших же в скалах злодеев просто не было шансов против американского спецназа, они и оружие-то вскинуть толком не успевали, а их уже душили зачастую просто голыми руками, а иногда так и по двое-трое разом.
– Брехня, – только однажды поморщился Залесный.
Это случилось, когда на его глазах одному из спецназовцев довелось навернуться с отвесной кручи с высоты не менее двадцати метров прямо на голые камни. Он ничуточки не пострадал, такое падение героя еще больше взбодрило. Вскочил, ни следа падения на гладком лице, и помчался вперед добивать разбегающихся в страхе противников.
Залесный был вовсе не против приукрашивания действительности. Очень даже живенько бегают и те и другие, любо-дорого посмотреть. Ни капли смысла во всей этой беготне нет, но завораживает изрядно. К сожалению, как раз в этот момент фильм прервался выпуском свежих новостей. Залесный жевал и слушал. Но внезапно челюсти его замерли, а кусок ветчины так и повис в воздухе.
Молоденькая репортерша укоризненно смотрела на Залесного с экрана. И стоя на фоне лесных сосен, вещала:
– В городе и области зафиксирована череда несчастных случаев, происходящих по вине любителей такого развлечения, как незаконный отстрел лесных обитателей. Это выглядит на первый взгляд очень странно, поскольку в Ленинградской области не так уж много мест, где охота разрешена. Тем более сейчас, летом, когда, по словам работников лесных хозяйств, все звери и птицы заняты тем, что воспитывают подрастающее поколение, и потому охота на них запрещена.
Репортершу сменил здоровенный дядька в камуфляже – лесник. Он тоже повторил, что охота запрещена и что те, кто идут сейчас в лес с ружьями, считаются браконьерами. Дядьку тоже беспокоило подрастающее звериное и птичье поколение. Он был так возмущен, что закончил такими словами:
– И это даже очень хорошо, что они не зверя, а друг дружку стреляют. Так им всем, г… и надо!
Неприличное слово запикали, лесник с экрана исчез, диктор вернулся к другим новостям. Залесный медленно дожевал кусок ветчины и отодвинул тарелку. Аппетит пропал у него начисто. От коллег он уже слышал о странных смертях, которые буквально косили граждан города и области в окрестных лесах и полях. Людей находили с огнестрельными ранениями, характерными для охотничьего оружия, причем было ясно, что перед смертью они подвергались самой настоящей травле.
Ружей, из которых велась стрельба, было всего два. Нарезные стволы, подходящие для охоты и на тигра, и на кабана, и даже на более крупную дичь. Но вот что странно: определить, на кого было зарегистрированы ружья, не представлялось возможным. Ружья были, выпущенные из них пули имелись, а вот кто владелец или владельцы ружей, понять было невозможно.
Обычно приобретение огнестрельного оружия сопровождалось длительным оформлением. И ни один нарезной ствол не переходил в руки к своему владельцу без предварительной баллистической экспертизы. Другими словами, из ружья делался контрольный выстрел или даже несколько выстрелов, которые и фиксировались специальной аппаратурой и заносились в компьютерную память. И если с участием этого ружья случалась неприятность криминального характера, то выяснить личность его владельца было элементарно, а там, глядишь, и привлечь последнего к ответственности.
Но это касалось только новых ружей, приобретенных легальным путем. Здесь же речь шла о явно контрабандном товаре, и это вызывало у следователей большие опасения. Всем было ясно, что простому человеку тайком протащить в страну парочку стволов решительно невозможно. А значит, речь шла о некоем высокопоставленном лице, трогать которое таможне может быть себе дороже.
Поэтому неизвестных охотников хотя и искали, но не так, чтобы особенно рьяно. Кому нравится на собственную мадам Сижу искать неприятности? К тому же квалифицированы эти преступления были как несчастный случай. А несчастный случай, он и есть несчастный случай. Вроде как никто в нем и не виноват, кроме самого потерпевшего, которому не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время.
Тем более, что некоторые жертвы и сами были заядлыми охотниками, по словам своих близких, не пропускали ни одного сезона. Вот только присутствовала в деле одна странность. Пусть охотники, пусть. Но собственных ружей рядом с потерпевшими в момент гибели обнаружено не было, ружья их оставались у них дома в специально оборудованных для хранения сейфах. Прочая охотничья амуниция также отсутствовала. Фляжки с водой, сухпаек, огниво для разжигания огня даже под дождем – всего этого при убитых также не имелось. И почему они все эти полезные вещи оставляли дома, и что делали в лесу без оружия, оставалось непонятным.
Залесного эти убийства напрямую не касались. Он ими не занимался. Услышал о них случайно от кого-то из коллег, но до сегодняшнего дня особого значения этим случаям не придавал. А вот сегодня его зацепило. Стало не по себе, словно дело касалось его лично.
И почему бы это?
Залесный заснул прямо в кресле, не раздеваясь, не умываясь и не чистя зубы. Если бы рядом была Инга, она бы такого безобразия, конечно, не допустила. Когда дело касалось Залесного, Инга была чистюля из чистюль и не упускала случая «попилить» любимого мужа. Но все дело в том, что Инги рядом не было. И Залесный не упустил возможности извлечь из отсутствия жены все доступные ему удовольствия.
Однако, когда через пару часов он проснулся с затекшими ногами и ноющей спиной, а чего еще он хотел после сна в неудобном и совсем не предназначенном для этого кресле, то первая его мысль была о жене. За окном на темном небе уже высыпали звезды. А от Инги не было ни слуху ни духу.
– Куда же это Инга подевалась?
И словно в ответ запикал его сотовый.
– Ты меня еще не потерял?
– Где ты?
– В Дубочках.
Залесный молчал.
– А что случилось?
– У Лильки – горе. Убили ее жениха. Помнишь Лилю – мою подругу? Вот ее Бориса и убили!
И Лильку, и Бориса он помнил. Не помнил только, с каких это пор Лилька сделалась подругой Инги. Отчего-то после слов жены Залесному сделалось еще тревожней.
– Ты там осторожней.
– Ну, ты тоже скажешь! Я же в Дубочках. А безопасней места на земле трудно себе вообразить.
Но Бориса, который там жил, все равно убили. Вот только где это произошло? В самих Дубочках или где-то в другом месте? Но прежде чем Залесный успел выяснить, что же случилось с Борисом, то ли связь оборвалась, то ли Инга сама прервала разговор.
На самом деле, произошло нечто третье. Телефон у Инги просто выпал из рук, когда ей на плечо внезапно прыгнуло что-то мягкое, лохматое и в то же время царапучее.
– Ай! – вскрикнула Инга, отшатываясь в сторону и на всякий случай прячась за кроватью.
Очутившись в безопасном, как она думала, убежище, Инга для верности еще прикрылась пуховой подушкой и лишь после этого решила высунуть нос наружу. Комната была пуста. Инга оглядела свое плечо, подвергшееся атаке. Оно тоже было целым, если не считать нескольких крохотных красных точек на нем.
