Инга никак не могла избавиться от чувства вины, вертелась с боку на бок, вздыхала, пробовала считать сначала до сотни, потом и до тысячи, но ничего не помогало. Внезапно сквозь дрему, которая ее все же охватила, Инга услышала какие-то странные звуки. Они напоминали удары тибетского колокола, были заунывными и какими-то потусторонними.
Повертев головой, Инга попыталась установить источник странной завораживающей мелодии. Ясно, что музыкант не в ее комнате. Но где? Инга вышла из спальни и только тут поняла, что звуки доносятся из кухни. Кто мог среди ночи играть там на неизвестном музыкальном инструменте? Бредя в ночи по безлюдному дому, Инга казалась самой себе героиней какой-то мистерии. Где все? Неужели никто больше не слышит эти странные звуки? Почему не обращают на них внимания?
Добравшись до кухни, Инга окончательно убедилась, что музыка слышна отсюда. Она толкнула дверь и увидела Митю, который сидел в позе лотоса прямо на полу. Между его ног устроился музыкальный инструмент, который Инга вначале приняла за тазик для варки варенья. Был у тети Паши такой медный тазик, который в обычное время висел на стене, нарядно надраенный до блеска. Только в сезон сбора ягод его использовали по назначению. Сперва Инга решила, что Митя отбивает свои аккорды по этому тазику.
Но приглядевшись хорошенько, она поняла, что никакой это не тазик. Инструмент был похож на перевернутый на попа тазик, но отличие состояло в том, что в этой штукенции были прорезаны отверстия. А тетя Паша живьем порвала бы всякого, кто осмелился бы покарябать ее тазик, не говоря уж о том, чтобы безнадежно испортить его, наделав в нем дырок. Значит, это было что-то другое.
– Митя, что это у тебя?
Паренек ей не ответил. Лицо у него было отсутствующее. Он ударял по круглому блестящему предмету перед собой, дожидался, когда тот издаст новый звук, потом ударял снова, звук получался в другой тональности, вместе они сплетались в красивую и немного причудливую мелодию. Послушав немного, Инга поняла, что с нее, пожалуй, хватит, и спросила уже строже:
– Митя, почему ты до сих пор не спишь?
Музыкант наконец поднял на нее взгляд.
– А вы?
– Не могу уснуть, – призналась Инга. – Совесть не пускает.
– Что вы сделали?
– Из-за меня украли Лилю. Ты же об этом знаешь?
Митя кивнул головой и неожиданно ответил:
– Волноваться не стоит. Ни один волос не упадет с головы человека, если Бог этого не захочет.
Инга растерялась. Совсем не это она ожидала услышать от Мити.
– Что? – переспросила она.
– Ваша беда заключается в том, что вы слишком высокого мнения о своей персоне.
– Вовсе нет.
– Вовсе да, – передразнил ее Митя. – Вы думаете, будто бы от вас что-то зависит.
– А разве нет?
– Нет. Если Лилю похитили, а вас эта участь миновала, значит, так было предопределено. Ей надлежало быть похищенной, а вам нет.
– И что же, моей вины в этом тоже нет?
– Нет, ни малейшей.
И Митя снова вернулся к своему странному инструменту, забыв про присутствие рядом с ним Инги. Похоже, он считал проблему решенной, а терзания Инги находил нелепыми. Действительно, если верить в то, что все в мире предопределено кем-то свыше, то и дергаться нечего. И слова Мити, как ни странно это звучит, Ингу успокоили. Она уже собралась уходить, когда вдруг вспомнила, что не узнала названия диковинного музыкального инструмента.
Что это такое?
– Глюкофон.
Инга была готова поклясться, что она не произносила своего вопроса вслух. И все же Митя на вопрос ответил. Глюкофон – такое было название у этого диковинного инструмента. Что же, очень подходящее ему название. И пока Инга шла к себе, завораживающая музыка сопровождала ее. После разговора с Митей тревога оставила Ингу, но заснуть ей так больше и не удалось. Из ее головы не шли слова Мити, обращенные к ней, когда Инга уже выходила из кухни.
– Если вас это утешит, – сказал он ей, – то вселенский разум говорит, что вы еще поможете многим людям.
– И Лиле?
– Многим, в том числе и ей.
Как только небо на востоке немного посветлело, Инга была уже на ногах, сидела внизу в ожидании, когда появятся остальные. Они тоже не заставили себя ждать. И едва появился Василий Петрович, он сразу же подошел к двери и приоткрыл ее.
– Ну как? – спросила Алена. – Есть ответ?
– Ничего. Пусто.
Никакого послания от похитителей Лильки на ступенях крыльца не наблюдалось. Они не сообщили, куда нести собачку, а значит, было невозможно начинать операцию по их задержанию.
– Они не заметили нашего белого флага? Или не поняли, что он означает?
Василий Петрович был хмур.
– Посмотрим, может быть, они оставили свое послание у ворот.
Послали к воротам, но и там ничего похожего на послание от похитителей тоже не обнаружилось.
Василий Петрович приуныл окончательно. Он еще с вечера дал Ване команду быть готовым отправляться со своими ребятами и брать похитителей. А теперь Ваня наготове, ребята его на низком старте, а похитители решили взять тайм-аут.
– Ничего не понимаю, – сварливо произнес он и ушел к себе.
Инга тоже поднялась к себе в комнату. Как уже говорилось, окно было забрано решеткой. Красивой, ажурной, но все равно это была решетка, и подходить к ней близко Инга не любила. Глядя через нее на лес, она казалась самой себе красной девицей, сидящей в заколдованной башне и проводящей все дни в ожидании появления прекрасного принца. Но сегодня внимание Инги привлек к себе белый лоскут, который застрял в изгибе железного цветка решетки и которого там быть не должно было.
Приблизившись, Инга обнаружила, что это скомканный лист бумаги, застрявший в решетке.
Откуда он взялся?
Протянув руку, она осторожно извлекла листок и принялась его изучать. На нем были схематично изображены окрестности усадьбы. В центре рисунка красовался крестик, под которым была надпись: «Оставьте собаку здесь».
Ингу осенило:
– Да это же письмо от похитителей!
Кроме помятого листка, на полу еще валялся небольшой камешек из тех, которыми были усыпаны дороги вблизи усадьбы. И это тоже было странно. Инга не помнила, чтобы приносила сюда такой камень. Так не сам же он здесь появился? Но Инга недолго ломала голову над этим вопросом. Ответ пришел сам собой. Похитители завернули этот камешек в свое послание, а потом запустили его в открытое окно комнаты Инги, благо оно было обращено в сторону леса и в этой части двора всегда было малолюдно.
Сделали они это совсем недавно, потому что когда Инга уходила из комнаты, в решетке еще ничего не торчало. А ведь уходила она почти засветло. И значит, похитители отважились приблизиться на расстояние броска к дому Василия Петровича уже при свете дня.
