Естественно, у Виктора, как у любого нормального чукчи, имелись по всему полуострову родственники и знакомые, и знакомые родственников, и просто добрые приятели еще с довоенных времен. Как передовой работник, Пузо часто мотался по Чукотке на разные совещания да награждения – и всюду заводил новых друзей; и тетю Клаву из продуктового магазина в Эгвекиноте; и таинственную Машу из Анадыря, о которой упоминал редко и не при дамах; и, главное, Лену из бухты Провидения – эта, будучи женой заведующего портовыми складами, знала все на свете. Таким образом бригадир зверобоев всегда имел свежую информацию, где что почем и кому сколько дать, чтобы нам оставили, и кто поедет мимо, чтобы нам это забросили; ну и вообще, как говорится, держал руку на пульсе событий.
Лучше бы Пузо был чуток попроще.
История умалчивает, кто пустил слух первым, но мы-то знаем: когда на скалы бухты Провидения высадилась Армия Вторжения, пока еще маленькая, но в недалеком будущем великая, ужасная, непобедимая и легендарная, это именно Пузо сказал:
– Мужики, готовьтесь, у нас тут нарисовалась типичная армия вторжения, скоро будет весело.
– Ну слава богу, – сказали мужики, – а то мы устали волноваться, вон на Аляске какое движение, того и гляди влупят по нам, теперь авось поостерегутся.
За пару месяцев слух об Армии Вторжения облетел всю Чукотку, достиг берегов Аляски и триумфально двинулся вниз по карте на Вашингтон и Пентагон.
В Вашингтоне и Пентагоне не очень испугались, поскольку сами заварили эту кашу и какого-то ответа ждали. Что там, десантная армия? Не страшно. В конце концов, если русским хватит дури захватить Аляску, когда «Летающие Крепости» с атомными бомбами уже взлетят с северных аэродромов, – невелика потеря.
На что американская военщина никак не рассчитывала, так это на чукотскую смекалку.
* * *
Полевой стан племенного хозяйства располагался в живописной долине. Снег тут был словно веником расчищен, и все под снегом подъедено. Даже олени так не могут. На подходе к стану путника встречала грандиозная куча навоза, готового к транспортировке. Из кучи торчали вилы, рядом валялся титанических размеров скребок.
Неподалеку несли патрульную службу двое очень серьезных недорослей – едва годовалый мамонтенок и мальчик лет семи-восьми.
– Здравствуй, Василий Иванович! – приветствовал мальчика Пузо, тормозя упряжку. Мамонтенок сразу начал переглядываться с лайками, те весело махали хвостами. Любят собаки мамонтов, особенно маленьких.
– Здравствуйте… – отозвался мальчик, разглядывая гостя.
– А как зовут твоего динозавра, однако?
– Домкрат.
– Хорошее имя. Ну а я дядя Витя Пузо, ты меня не знаешь, а я тебя знаю, мы с тобой дальние родичи. Прибыл к отцу твоему по важному делу. Разрешаешь проехать на территорию питомника?
– Разрешаю, – мальчик важно кивнул.
– Ну спасибо.
На яранге шамана висели две таблички – простые фанерки, разрисованные химическим карандашом.
Верхняя табличка гласила: «АН СССР ОПХ РВЖ им. Обручева»
На нижней красовалось устрашающее: «СОВЕЩАНИЕ. НЕ ВХОДИТЬ»
Пузо усмехнулся, отряхивая торбаса. Нижняя табличка висела на ременной петле, ее можно было перевернуть, и бригадир знал, что там с другой стороны написано: «ШАМАН НЕ ПРИНИМАЕТ»
Пузо любил все знать.
Он просунул голову в ярангу и хотел спросить: «Разрешите?», когда из полога донеслось:
– Здравствуй, друг. Заходи.
В пологе было жарко натоплено, Пузо сразу разоблачился до пояса, как хозяин и его жена. Шаман пил чай, Виктору тоже подали кружку.
Отпив, сколько требовала вежливость, гость спросил:
– Значит, нашелся Обручев?
Шаман покачал головой.
– Это я сам написал. Просто для себя. Потому что так правильно.
Виктор кивнул. Насчет Обручева любой бы согласился с шаманом.
– Это мне кажется – или ты сейчас, попивая чаек, улучшаешь погоду?
Шаман рассмеялся.
Сильно за сорок, он все еще был в отменной форме. И хорош собой. Не зная, как выглядят чукчи, вы бы решили, что это самурай знатного рода.
– А что, не надо? Я по привычке. Я же больше ничего не умею.
– Лучше бы не надо. Мне нужна в ближайшие дни низкая облачность, чтобы пограничные самолеты не летали. Можно легкий туман. Хоть на недельку. Диверсионная такая погода.
– Диверсионная, – повторил шаман задумчиво.
– Прости меня! – вырвалось у Виктора.
Шаман молча смотрел на него. Женщина вдруг быстро оделась и вышла.
– Ты дал мне двадцать лет, – сказал шаман. – Я многое успел. Сын вот родился.
– Хороший мальчик. Слушай, ничего не случится. Мало ли что двадцать лет назад показали тебе духи, с тех пор все переменилось. Весь мир переменился. А если сейчас будет война – так и так нам конец.
– А будет война?
– Ты же знаешь, что творится на том берегу. Прямо с осени сорок пятого. Как только они испытали свою бомбу на японцах – началось.
– Ну, знаю. Все знают.
– Теперь они готовы ударить. В Номе сели большие самолеты, очень большие, четыре мотора. Дальние бомбардировщики.
Шаман молча ждал.
– Нужны твои грузовики, – сказал Виктор. – Иначе я бы ни за что не пришел. Вот ни за что. Но без тебя никак.
Шаман вопросительно приподнял бровь.
– Мы устроим шум по маленьким поселкам на том берегу, обычный грабеж. Оттянем туда пограничников и полицию, а я с бригадой тихо пройду в Ном.
– Двести восемьдесят километров, – заметил шаман.
– Двести шестьдесят. Надо три грузовика, лучше даже четыре, с медицинской будкой. Чтобы смотрелось как обычный спасательный выход. Пойдете меня спасать, я пропал без вести в проливе, когда бил там нерпу. Через неделю это будет знать все побережье. Я поговорю с твоими каюрами, объясню им, что врать пограничникам, если попадутся. Но вообще… Хватай берданку, друг, и поехали с нами. Когда еще будет такой случай? Никогда.
– Витя, ты сумасшедший, – сказал шаман ласково.
– Бомба, Ваня. У Советского Союза до сих пор нет бомбы. Иначе наши давно бы напоказ бахнули… А в Номе она сейчас наверняка есть. Поэтому я хочу диверсионную погоду. И твои грузовики.
– Ты сумасшедший, – повторил шаман.
– Сумасшедшие – на том берегу. Ты слыхал, наверное, они вербовали диверсантов среди эскимосов… Сегодня приехал Джонни Унук. Он рассказал про большие самолеты и еще кое-что. Раньше вербовщики были американцами. Теперь появились новые люди. Немцы. Джонни просто вне себя. Говорит, настоящие фашистские морды, он не мог ошибиться. Ну, ты знаешь Джонни, ему случалось видеть фашистов через снайперский прицел… Если очень повезет, я возьму «языка», вдруг подвернется.
