— Ты сумеешь заставить их свернуть? — спросил Лукас, взглянув вперед.
— Сумею. — Она напрягла все свои силы, и гнедые, подчиняясь, замедлили бег.
Лукас с одобрением взглянул на нее.
— Теперь можно не спешить? — спросила Татьяна, когда они оказались на освещенной фонарями улице.
— Еще рано. Гони прямиком к отелю «Савой» — там есть швейцар у входа и наемные экипажи. Они не осмелятся сунуться туда.
— Но кто все-таки это был? — начала она и вдруг замолчала, увидев при свете фонаря кровь на его воротнике. — Боже мой, Лукас! Ты ранен?
— Пустяковая царапина.
От волнения Татьяна выпустила из рук вожжи, и он подхватил их свободной рукой.
— Держись. Не подводи меня.
Когда карета остановилась перед входом в «Савой», улица позади них была пуста, и они решили продолжить путь.
На Креснт-стрит было темно, но едва они подъехали к дому номер десять, в окнах верхнего этажа зажегся свет. Сми-терс открыл дверь в тот момент, когда Лукас спрыгнул с козел кареты.
— Сэр! Мы не ждали…
— Заткнись и позаботься о Бронтоне. В него стреляли.
— Стреляли? — Дворецкий словно прирос к месту, и Татьяна с удовлетворением увидела, как Лукас хлопнул рукой по его надменной физиономии.
— Да, стреляли, болван ты этакий! Пошли кого-нибудь за доктором Трэвисом, да поживее! И пусть Джем хорошенько накормит лошадей — они сегодня показали, на что способны… — Повернувшись к Татьяне, он снял ее с подножки и замер, не убирая рук. — И ты тоже. — Он наклонился к ней и только было хотел прикоснуться губами к ее губам, как в вестибюле появилась графиня.
— Лукас! Татьяна! Господи, дитя мое, что ты сделала со своим платьем?
Лукас поклонился ей, и Татьяна в ужасе увидела, как по его шее стекает струйка крови, смешиваясь с дождевой водой, капающей с темных волос.
— Полюбуйся, мама, результатами твоей затеи. — Лукас пошатнулся, и Татьяна протянула руки, чтобы поддержать его. — Я бы с удовольствием выпил кларета, — сказал он заплетающимся языком.
— Силы небесные! — срывающимся голосом воскликнула Далси. — Кажется, это кровь!
— Он хочет выпить. — Татьяна помогла Лукасу переступить через порог. — Какой диван вы не боитесь испортить?
Далси не медлила ни минуты.
— Какой угодно, — сказала она и взяла сына за руку. — Надеюсь, ты не убил Принни?
— Нет, о чем очень жалею. — С этими словами Лукас рухнул на ковер у ног матери.
Глава 18
Доктор Трэвис, прибывший с достойной восхищения быстротой, в первую очередь, по настоянию Лукаса, осмотрел Бронтона, у которого пуля застряла в плече. Только после того, как пулю извлекли, Лукас позволил заняться своей раной.
— Царапина, — подтвердил доктор, делая перевязку, — но вы потеряли много крови. Рекомендую крепкий бульон и, если потребуется, лауданум…
— Надеюсь, не потребуется.
— Вам повезло, — строго сказал доктор, — отклонись пуля на один дюйм, и она задела бы позвоночник. — Он не спеша собрал свои инструменты. — Два огнестрельных ранения. Придется сообщить об этом констеблю.
— На нас напали разбойники, — попыталась объяснить Татьяна.
— В Брайтоне нет разбойников, — непререкаемым тоном заявил доктор.
— Но сегодня они были. Вы спрашивали Бронтона, кучера?
— Он считает, что в него ударила молния.
Лукас рассмеялся.
— Может быть, всех нас поразила молния? Так и запишите в вашем отчете.
— Меня удивляет ваш юмор, сэр, — сдержанно заметил доктор. — После того как вы заглянули смерти в глаза, можно бы было ожидать, что вы станете…
— Более серьезным?
Татьяна, не сдержавшись, фыркнула, и Трэвис нахмурился:
— А что касается вас, молодая леди, то, если не ошибаюсь, вы находитесь на грани истерики. Я вернусь утром; надеюсь, к тому времени вы оба придете в себя.
Видя, что Лукас готов сказать в ответ что-то резкое, Татьяна поспешила вмешаться:
— Мы сделаем все, как вы говорите.
— Надеюсь. Нельзя допускать, чтобы в людей стреляли на набережной Брайтона.
Когда он ушел, графиня накинула на плечи Татьяны шаль.
— Тебе следовало бы пойти и переодеться, дорогая, — сказала она.
— Сначала расскажи, мама, о чем ты думала, посылая ее туда в сопровождении леди Борнмут?
— Мы поговорим об этом утром, после того как вы отдохнете.
— Мы поговорим об этом сейчас! — Судя по тону, Лукас был настроен очень решительно.
— Я… я была нездорова. Спроси Тернер. Надеюсь, тебе понравился павильон, дорогая девочка, и…
— Принц-регент попытался изнасиловать ее, — мрачно перебил Лукас.
— Принни? — воскликнула графиня. — Нет, не верю! Он — никогда! Разве что ему дали повод думать…
— Леди Борнмут шепнула этому негодяю, что Татьяна горит желанием прыгнуть к нему в постель.
Далси застыла на месте.
— Антея? Какая мерзавка! Но, Лукас, не думаешь же ты, что это я подучила ее?
— Нет, разумеется, эта выдумка — плод ее больного воображения. Но ты отправила Татьяну в логово льва — одну и без защиты!
Глаза Далси, так похожие на глаза сына, на мгновение остановились на Татьяне; потом она отвела взгляд в сторону.
— Я лишь хотела, чтобы она вращалась в самом изысканном обществе. Там масса достойных мужчин, с отличными манерами… О Господи! Он тебе ничего не сделал, дорогая?
— Не успел, — проворчал Лукас. — Слава Богу, я вовремя оказался там.
— Да, но как вам это удалось? — с любопытством спросила Татьяна.
— Благодари за это Каррутерс — она послала записку к лорду Рашфорду. Беру назад все свои высказывания про непригодность этой девушки — она настоящее сокровище, которым следует дорожить. Но сейчас речь не об этом. Мама, ты еще не объяснила мне, что заставило тебя выбрать в качестве сопровождающей дамы именно леди Борнмут?
Графиня молчала.
— Позволь подумать. Неужели… сто фунтов?
— Лукас! Если ты считаешь меня такой корыстной…
— Две сотни?
— Ты меня шокируешь своими инсинуациями.
— Не может быть, чтобы пять сотен?
— Что плохого в том, что я устроила приглашение для своей хорошей приятельницы? — не выдержала Далси. — Неужели обязательно из-за этого оскорблять меня?
— Тысяча? — удивленно воскликнул Лукас.
— Я не оказалась бы в таком критическом положении, если бы ты не был так прижимист!
