Когда Джейк первый раз пришел к ней, в ее глазах читался откровенный страх. Но он надеялся, что как только согреет ее и успокоит в своих объятиях, от него не останется и следа. Виктория ответила на его страстный порыв, и он решил, что выиграл. Теперь, как он считал, Виктория поняла, что его не надо бояться. Но страх не оставлял ее.
Значит, не он, Джейк, был тому причиной. Это было чтото другое, сжигавшее ее день ото дня и заставлявшее отдаляться от него, вместо того чтобы вместе с ним погрузиться в радости спокойной семейной жизни. Она постоянно замыкалась в собственных мыслях. Возможно, она не надеялась найти у него, понимание или опасалась, что он начнет ее упрекать?
Так что же сделал с ней майор? Если Джейк начнет расспрашивать слишком настойчиво, она еще глубже спрячется в свою раковину. Нет, он должен приучить ее к тому, что мужу можно доверять, и Джейк знал только один способ добиться этого: он даст ей почувствовать, как она дорога ему, как нужна. Их близость будет день ото дня становиться полнее, а вместе с ней будет расти и доверие. И однажды ему удастся прошибить невидимую стену, которая разделяет их. И что бы она ему ни рассказала, о каких бы ужасных вещах он ни узнал, Джейк был уверен, что будет любить Викторию так же сильно, как и сейчас и сумеет уберечь. Главное было узнать в чем заключается опасность, и тогда она не страшна. Ради Виктории Джейк готов был сразиться даже с драконом и победить его. Вот только, с призраками он не умел бороться…
Стояли тихие солнечные дни, и Эмма подолгу каталась верхом. Их побег многому научил ее. Она поняла, насколько важно быть все время в хорошей физической форме, если живешь в таком диком краю. Чаще всего ее сопровождала Виктория, иногда к ним присоединялась Селия. Но на этот раз ей пришлось отправиться одной. Виктория села за письмо к родителям. Это было очень сложным делом. Надо было сообщить о смерти МакЛейна и о втором замужестве. Эти известия, безусловно, вызовут глубокое потрясение родителей, поэтому нужно было рассказать об этом как можно осторожнее и деликатнее. Селия играла с котенком и не собиралась уходить из дома.
Вернувшись, Эмма расседлала своего мерина и повернулась, чтобы повесить седло на ограду, как вдруг натолкнулась на подошедшего мужчину и чуть не упала. Он подхватил ее и удержал. Только тут Эмма решилась поднять глаза и взглянуть ему в лицо. Ну конечно, это был Бен. Он изучающе смотрел на нее своими светлокарими глазами, и Эмма тут же вспомнила, что белая блузка ее запылилась, волосы растрепались от быстрой езды, а лицо было разгоряченным и потным, и страшно смутилась.
Бену сейчас она нравилась даже больше, чем когда она, безупречно причесанная, скромно и опрятно одетая, встречала его в столовой. Румянец и выбившиеся пряди волос были ей удивительно к лицу. Бен взял у нее из рук седло и отнес его на место, а Эмма продолжала стоять неподвижно, глядя ему вслед. Она, почувствовала, что он любуется ею, и тоже обрадовалась встрече…
Бен ощутил скованность девушки. Уж лучше он был бы ей совсем безразличен, тогда ему было бы легче справиться со своими Чувствами. Но их обоих тянуло друг к другу. Это была задача посложнее. Он поспешил прервать молчание.
— Почему вы уезжали одна? — спросил он строгим тоном.
— Виктория была занята, а Селию я не нашла.
— Это никуда не годится. Больше никогда так не делайте. — Эмма вспыхнула от возмущения.
— С какой стати вы мне приказываете? — вспылила она.
— Бен нахмурил брови и сделал шаг вперед.
— Не надо злиться, — мягко ответил он, — у меня есть основания так говорить. Это слишком опасно. В наших краях женщина не должна путешествовать в одиночку даже по своим собственным землям.
Эмма прикусила губу, ругая себя за несдержанность.
— Вы правы, конечно. Не могу понять, почему это я так разгорячилась.
— А вот теперь вы лжете. Мы оба знаем, почему. — Бен осторожно коснулся пальцами нежной шеи девушки, и это прикосновение заставило затрепетать их обоих. — Но вы можете в любой момент изменить свое решение, и вы это знаете.
— И что тогда? с трудом произнесла Эмма, комок в горле мешал ей дышать.
— Тогда нам не надо будет избегать друг друга. Тогда исчезнет напряжение, от которого мы не можем избавиться, и мы сможем спать по ночам вместо того, чтобы мучиться бессонницей.
— Огромное вам спасибо за предложение, — резко ответила Эмма и повернулась, чтобы уйти. — Я не собираюсь тратить время на мужчину, который нуждается во мне почти так же, как в москитной сетке.
Бена не смутил ее отпор и, притянув ее к себе, он прижал ее к своим бедрам и начал медленно и ритмично покачиваться.
— Никогда не делал этого с москитной сеткой, — прошептал он и поцеловал ее в открытую шею.
Голова Эммы упала ему на плечо. Конвульсивно она обхватила его бедра руками. После каждого его поцелуя трепет проходил по всему ее телу.
— Боже… — только и могла прошептать она.
Что с ней происходит, что она делает?
Бен положил ладони на грудь Эммы и застонал от восторга. Чувства переполняли его. Он хотел видеть ее нагую и прижиматься всем своим сильным телом к ее хрупкому и нежному. Он покрывал ее шею и губы страстными поцелуями, и она не вырывалась, а нежно обвивала руками его шею. Эмма вся горела и искала спасения в его объятиях, Она вела себя как распутная женщина, но ей совсем не было стыдно.
— — Ляг со мной, девочка моя, — прошептал он охрипшим голосом, — я хочу тебя, ты мне нужна…
Думать Эмма уже не могла. Она вцепилась пальцами в его плечи, потому что колени ее подгибались. Лечь с ним… Она этого хотела…
— Где? — тихо спросила она, чувствуя, что совсем опьянела от страсти.
— Бен вздрогнул и подтолкнул ее к пустому стойлу и только потом сообразил, что делает. Он должен остановиться! Они не могут завалиться среди бела дня на солому посреди конюшни, куда в любой момент могут войти. Чудо, что до сих пор их никто тут не застал. Он вовсе не хотел, чтобы какойнибудь грязный тип смотрел на его девушку. Она принадлежала — ему и только ему.
Собрав все силы, Бен выпустил девушку из своих объятий.
Приходи ко мне ночью, — прошептал он и в последний раз крепко поцеловал ее в губы
Она посмотрела на него своими огромными затуманенными глазами и облизала губы, постепенно возвращаясь к реальности.
— Не могу, — возразила Эмма.
Бен скрипнул зубами. Или она немедленно уйдет, или от его благих намерений ничего не останется.
Он подтолкнул Эмму к выходу, и она вышла, не оглядываясь, неуверенно ступая, будто ноги отказывались ей служить.
Тяжело дыша, Бен прислонился к загородке. Через пять минут он, напряженный и бледный, вышел из конюшни и направился по делам.
В это время Селия, лежавшая на чердаке конюшни, перевернулась на спину. Пылинки кружились в лучах солнечного света, проникавшего сквозь дырки в крыше. Девушка в задумчивости замерла на соломе, взволнованная тем, что только что видела. Бен делал с Эммой странные и нехорошие пещи, но, кажется, она вовсе не рассердилась. Виктория не раз предупреждала Селию, что Гарнет и МакЛейн захотят сделать с ней то же самое, если она не будет держаться от них подальше. Стоило девушке представить себе, что эти двое могут хоть пальцем коснуться ее, как ей становилось плохо. Но когда она смотрела на Эмму с Беном, ей вовсе не было ни страшно, ни противно. Селия была возбуждена и даже развеселилась, ведь Эмма выглядела вполне довольной.
