— А вы до сих пор приезжаете сюда? — спросила я.
Роза кивнула.
— Мы видели, что дом разрушается. И на что он теперь годен? Просто руины. Никто не будет там жить. Он рухнет… рассыпется в прах.
— Но почему? Почему?
— Потому что у домов тоже своя судьба. Что-то случается — и память об этом событии продолжает жить. Я чувствую это, когда прохожу мимо. Смотрю в ту сторону, и меня охватывает тоска.
— Тоска?
— Она в ветре… в воздухе. Это несчастливый дом.
— Это всего лишь кирпич да цемент, Роза.
— Мы, цыгане, чувствуем такие вещи. Так будет до тех пор…
— До каких пор?
— Пока он снова не станет счастливым.
— Его сровняют с землей. Потом там построят новый дом… новый Коммонвуд.
— И превратят его в счастливый дом?
— Этот дом никогда не был счастливым, Роза. Миссис Марлин не давала ему быть счастливым.
— Она уже умерла, — сказала Роза. — Да упокоит Господь ее душу! Она и при жизни несла несчастье, и когда умерла, тоже. Мне жаль доктора, а не ее.
— Я просто не могу думать о нем спокойно. Даже до того, как я узнала, что с ним произошло… Все эти годы, когда я жила так далеко, и теперь, и всегда, я буду помнить о нем.
— О, дитя мое! То, что произошло вчера, иногда может влиять на то, что случится сегодня. В нашей жизни часто бывают такие незабываемые «вчера». Но сегодня я счастлива, потому что мы встретились. Давай радоваться нашей встрече. Расскажи мне, как ты живешь.
Я в подробностях описала ей путешествия с Тоби, рассказала об Элси, которая стала мне приемной матерью, о том, что она фактически была женой моего отца, о том, как они были привязаны друг к другу, хотя и не могли жить в браке.
Роза с пониманием кивнула.
— Да, он был таким человеком. Я знала это от Зингары. Многие любили его. Это был мужчина, который многое давал и в ответ получал любовь. У тебя был замечательный отец, Кармел, и есть прекрасная мать. Я говорю так, хотя многие со мной не согласятся.
— А где Зингара теперь?
— Она уже не выступает. Ушла со сцены. Я скажу ей, что снова встречалась с тобой. Скажи мне, где ты живешь, и я дам ей знать. Тогда она сможет написать тебе. Она умная, умеет писать. Тот джентльмен, который приезжал сюда изучать нашу жизнь, научил ее. — Роза помолчала, с улыбкой глядя куда-то в пространство. — Он научил ее читать и писать. Ей это нравилось. Зингаре всегда хотелось знать больше, чем знают остальные. — Она снова помолчала. — Запиши, где ты живешь, и я отошлю ей твой адрес. Она поступит так, как посчитает нужным.
— Думаю, это хорошая идея. — Я достала карандаш из небольшой сумочки, которую носила с собой, и вырвала листок из записной книжки.
— Я теперь Кармел Синклер, а не Март, — сказала я. — Отец посчитал, что я должна носить его имя.
Я написала адрес Хайсонов и отдала старушке. Она кивнула и положила листок в карман.
Потом она приготовила мне ароматный чай, который и раньше заваривала в своем фургоне. Мы сидели, пили чай и разговаривали. Мне так много нужно было ей рассказать. И она задавала мне массу вопросов.
Потом я вдруг поняла, что отсутствую уже очень долго и леди Кромптон будет волноваться, не случилось ли со мной чего-нибудь.
На следующей неделе Герти вышла замуж. Дом наполнился напряженным волнением. Все было спланировано до мельчайших деталей. После церемонии устроили свадебный прием, а потом Герти и Бернард уехали во Флоренцию на три недели, в медовый месяц. По возвращении они должны были поселиться в своем новом доме, который уже ждал их.
Лусиан, Лоренс и Дороти присутствовали на свадьбе. Хайсоны пригласили много гостей. Там были родственники и друзья Бернарда. Тетя Беатрис беспокоилась, хватит ли места для всех.
Герти была в восторге, и Бернард тоже казался очень довольным.
За два дня до этого знаменательного события я получила письмо, написанное незнакомым почерком. Как только я взглянула на него, мое сердце бешено застучало. Я поняла, что это письмо от Зингары.
«Моя дорогая Кармел!
Я была безмерно рада, когда Роза прислала мне твой адрес. Все это время я думала о тебе. Из адреса ты узнаешь, что я живу в Йоркшире, в доме, который называется Замок Фолли. Конечно, это не настоящий замок. Но ты его увидишь, когда приедешь в гости — что случится, надеюсь, довольно скоро.
Тебе лучше всего остановиться у нас, потому что до Йоркшира не доберешься за один день. Черкни мне несколько строк, и пожалуйста, сообщи, когда приедешь.
Зингара.
(Теперь я миссис Блейкмор.)»
Я перечитала письмо еще раз и подумала: я немедленно напишу ответ. И, как только смогу, поеду к ней. Мне нужно подождать, пока пройдет свадьба, и сразу, наверное, не получится оставить тетю Беатрис. Она будет скучать по Герти, хоть та и уехала ненадолго. Но я напишу и назначу число… вероятно, через неделю. Тогда у меня будет время и на свадебные хлопоты, и на другие дела. Так я и поступила.
Зингара с воодушевлением ответила мне. Она с нетерпением ждала возможности меня увидеть. Я тоже не могла дождаться встречи.
Свадьба состоялась. Все прошло без заминок, которых так опасалась тетя Беатрис. Молодожены уехали во Флоренцию, и мы все очень скучали по Герти. Я, конечно, хорошо понимала, как сильно ее приезд изменил жизнь тети Беатрис. Но теперь увидела, что ее присутствие значило для тети еще больше, чем я полагала.
Тетя Беатрис призналась мне, что она эгоистичная пожилая женщина, потому что судьба послала ей Герти, отнимая тем самым дочь у родной матери, — и ее это все равно радует.
— Мы с Герти прекрасно ладили, когда она была маленькой, — сказала она. — Но теперь, когда она жила у нас… как моя собственная дочь… Это было для меня огромной радостью. Но я все время думаю о своей несчастной сестре.
— У нее еще есть Джеймс, — сказала я.
— Я никогда не думала, что они уедут в Австралию. Теперь я собираюсь заполнить дом молодоженов всем, что им может понадобиться, когда они вернутся. И вы должны мне помочь, Кармел.
— Я обязательно помогу. Но мне нужно съездить в Йоркшир. Я должна кое-кого повидать.
Я не сказала, что это моя мать, решив подождать, пока не пойму, какова реакция самой Зингары.
Лусиан был мне благодарен за то, что я составила компанию его матери.
— Она сказала, что ей нравится твое общество. Спасибо тебе.
— Мне тоже приятно ее общество. Она была ко мне очень добра.
Лусиан задумчиво посмотрел на меня.
— Мне так много нужно тебе сказать, — произнес он. — Мы должны встретиться… как-нибудь… в ближайшее время.
