— Но куда вы едете, дядя Питер?
— Моя дорогая малышка, кажется, тебя немного огорчает мысль о моем отъезде?
— Дядя, куда?
— Искать удачи.
— Вы дразнитесь. Вы всегда меня дразните.
— Только не сейчас. Я получил письмо от друга, с которым учился в Кембридже. Он теперь живет в Австралии и сколотил там неплохое состояние. Золото! Ты только подумай, Элвин. И вы тоже, мисс Ли. Золото, которое может сделать человека… мужчину или женщину… безмерно богатым. Все, что требуется сделать, — это просто извлечь его из земли.
— Многие уезжают в надежде разбогатеть, — произнесла я. — Но всем ли это удается?
— Слова здравомыслящей женщины. Нет, мисс Ли, это удается далеко не всем. Однако существует нечто, именуемое Надеждой, которая, по моему мнению, никогда не угасает в человеческом сердце. Золото доступно не всем, но все могут иметь в сердце Надежду.
— Что толку, если надежды людей не оправдываются?
— До тех пор, пока они не покинут человека, он испытывает так много радости, мисс Ли…
— В таком случае я желаю, чтобы ваши надежды полностью оправдались.
— Спасибо.
— Я не хочу, чтобы вы уезжали, дядя Питер, — тихо проговорила девочка.
— Спасибо, дорогая. Но я вернусь богатым человеком. Только представьте себе это. Тогда я пристрою новое крыло к «Маунт Виддену». Я сделаю этот дом таким же величественным… нет, еще более величественным, чем «Маунт Меллин». И люди будут говорить: это Питер Нанселлок спас семью от разорения. Потому как, мои дорогие юные леди, кто-то ведь должен спасти ее… и как можно скорее.
Затем он принялся пространно рассказывать о своем друге, который уехал в Австралию, не имея ни пенса в кармане, а теперь уже стал миллионером… или что-то около того…
Он начал рассуждать на тему перестройки дома, и мы охотно к нему присоединились. Это воображаемое строительство было увлекательной игрой, поскольку позволяло реализовывать самые смелые идеи и решения.
В его обществе я всегда пребывала в приподнятом настроении. По крайней мере он, думала я, никогда не позволяет мне ощущать свое положение. И даже его бедность или то, что он считал бедностью, еще больше располагало меня к нему.
Это чаепитие было необычайно приятным.
Затем Питер проводил нас к конюшне, где распорядился, чтобы на Джасинт надели мое седло. Они с Элвин настояли на том, чтобы я села на Джасинт и показала им все, на что мы с ней способны. Я пускала ее галопом, прыгала через изгороди, и она необычайно чутко реагировала на малейшее мое прикосновение. Это было удивительное создание, и я по-доброму завидовала его хозяину.
— Смотрите-ка, — заметил Питер, — вы ей понравились, мисс Ли! Ей и в голову не пришло сопротивляться новому всаднику.
— Она умница, — сказала я, любовно похлопав ее по шее.
И чуткое создание как будто поняло мои слова.
Мы сели на своих лошадей, и Питер проводил нас до ворот «Маунт Меллина» верхом на Джасинт.
Я решила, что день выдался необычайно приятным.
Вскоре Элвин вошла в мою комнату и остановилась, склонив голову немного набок.
— Мне кажется, вы ему нравитесь, мисс.
— Он всего лишь вежлив со мной, — возразила я.
— Нет, я думаю, он к вам относится как-то по-особенному… Раньше ему так же нравилась мисс Дженсен.
— Мисс Дженсен бывала в «Маунт Виддене»?
— О да! Она не давала мне уроков верховой езды, так что мы ходили туда пешком. А однажды пили чай точно так же, как сегодня. Дядя Питер тогда только что купил эту лошадь и показывал ее нам. Он сказал, что назовет ее Джасинт, чтобы она всецело принадлежала ему…
— Не поняла.
— Так звали мисс Дженсен.
Я почувствовала совершенно неуместное разочарование.
— Должно быть, он огорчился, когда она так внезапно уехала, — произнесла я вслух.
Элвин задумалась.
— Пожалуй, что так, — наконец, проговорила она. — Но он быстро забыл ее. В конце концов…
— …она была всего лишь гувернанткой, — закончила я.
* * *
Позднее, в этот же день, Китти поднялась в мою комнату с сообщением о записке из «Маунт Виддена».
— И там есть кое-что еще, мисс, — добавила она с лукавым видом.
Китти была явно взволнована, но я воздержалась от расспросов.
— И где же эта записка?
— В конюшне, мисс, — хихикнула она. — Идите и посмотрите сами.
Я отправилась туда, и Китти пошла следом, держась на некотором расстоянии.
Придя в конюшню, я увидела Дика, слугу из «Маунт Виддена». К моему изумлению, рядом с ним стояла Джасинт.
Он вручил мне записку.
Я заметила, что за нами, многозначительно переглядываясь, наблюдают Дэйзи, ее отец и Билли Трехэй. Я развернула сложенный вчетверо лист бумаги и прочитала:
Дорогая мисс Ли, Вы не смогли скрыть от меня свое восхищение Джасинт. Мне кажется, что она отвечает Вам взаимностью. Поэтому я решил послать ее в подарок. Я не мог спокойно смотреть, как такая умелая и грациозная наездница восседает на старом бедном Дионе. Посему умоляю Вас принять мой дар.
Ваш сосед и почитатель,
Питер Нанселлок.
Несмотря на все попытки сохранить самообладание, я почувствовала, как краска заливает мои лицо и шею. Я знала, что Тапперти с трудом удерживается от презрительного фырканья.
Как мог Питер совершить подобную глупость? Или он смеется надо мной? Как я могла принять подобный подарок, даже если бы мне этого очень хотелось? Кроме невозможности принять этот дар по причинам этического характера, существовали еще и реалии бытия, которые никак нельзя игнорировать. Лошадей необходимо кормить, они нуждаются в стойле и уходе. Он как будто забыл, что дом, в котором я живу, не является моим собственным…
— Ответ будет, мисс? — спросил Дик.
— Разумеется, — сказала я. — Сейчас же напишу ответ, а вы передадите его своему хозяину.
Я направилась к дому, стараясь вложить в свою походку как можно больше чувства собственного достоинства, потому что за спиной оставалась весьма обширная зрительская аудитория. В своей комнате я быстро набросала:
Дорогой мистер Нанселлок!
Благодарю Вас за изумительный подарок, который я, к сожалению, никак не могу принять. Я не располагаю возможностями содержать здесь лошадь. Возможно, от Вашего внимания ускользнуло то, что я приглашена в этот дом в качестве гувернантки, а посему не могу позволить себе роскошь обладания таким сокровищем. Еще раз благодарю за проявленные доброту и щедрость.
