* * *
Уже пробило девять часов. Дети давно легли спать. Сегодняшний день был теплым и солнечным, всюду виднелись признаки наступающей весны.
Коннан должен был вернуться домой сегодня вечером или завтра утром, и я была счастлива.
Я спрашивала себя, в котором часу он может приехать. Быть может, в полночь? Я вышла на крыльцо, потому что послышалось, будто издалека донесся топот конских копыт.
Вечер был теплым. В такое время в доме всегда было тихо, потому что слуги расходились по своим комнатам.
Мне подумалось, что Питер сейчас, скорее всего, скачет на станцию. Не верилось, что я могу больше никогда его не увидеть. Я вспомнила нашу первую встречу в поезде. Он с самого начала продемонстрировал мне свою склонность к озорству и розыгрышам.
Тут я увидела, что кто-то приближается из темноты. Это была Селестина. Она пришла со стороны леса, а не по дорожке, как обычно.
Я заметила, что она запыхалась.
— Добрый вечер, — проговорила она. — Хотелось повидаться с вами. Мне было так одиноко. Питер уехал. Так грустно думать, что я его теперь увижу очень не скоро…
— Это действительно грустно.
— Он, конечно, частенько дурачится, но я его очень люблю. Теперь я потеряла обоих братьев.
— Входите, — пригласила я.
— Коннан, судя по всему, еще не вернулся?
— Нет. Полагаю, он вернется не раньше полуночи. А возможно, и завтра утром.
— Знаете ли, я очень надеялась на то, что застану вас одну.
— В самом деле?
— Хотелось взглянуть на часовню… эта келья, знаете ли… После того как вы передали мне слова мисс Дженсен, я сгорала от желания взглянуть на нее поближе. Но не стала говорить об этом в присутствии Питера. Он подсмеивается над моим энтузиазмом.
— Хотите взглянуть на нее прямо сейчас?
— Да, если можно. У меня родилась одна теория. Там может быть скрытая дверь, ведущая в другую часть дома. Было бы здорово, если бы мы ее обнаружили и, когда вернется Коннан, преподнесли ему сюрприз.
— Да, — согласилась я, — ему было бы приятно.
— В таком случае пойдемте.
Когда мы пересекали зал, я бросила быстрый взгляд на глазок, потому что у меня появилось странное ощущение, что за нами наблюдают. Мне показалось, я заметила наверху какое-то движение, но это могло лишь показаться, поэтому я промолчала.
Мы дошли до противоположного конца зала, отворили дверь, спустились по каменным ступеням и оказались в часовне. Тут пахло сыростью.
— Пахнет так, будто бы сюда уже много лет никто не входил, — заметила я.
Мой голос зловещим эхом отразился от стен. Селестина не ответила. Она зажгла одну из свечей, стоявших на алтаре, и предложила:
— Давайте войдем в келью прокаженных. Вот дверь. Там есть еще одна дверь, ведущая в сад, через которую входили прокаженные…
Мы вошли в маленькую сырую комнатку.
— Так значит, это и есть помещение, превосходящее размерами своих собратьев! — пошутила я.
Селестина ничего не ответила. Она обшаривала стену. Я наблюдала за движениями ее длинных пальцев. Внезапно она обернулась и сказала:
— Я всегда придерживалась мнения, что где-то в этом доме имеется «убежище священника»
[14]… ну, знаете, укромное место, где прятался живущий в доме священник, когда приезжали люди королевы. Более того, я точно знаю, что один из Тре-Меллинов подумывал об обращении семьи в католичество. Готова поклясться, что здесь непременно должно быть «убежище священника». Коннан будет в восторге, если мы его обнаружим. Он любит этот дом так же, как и я… так же, как его полюбите вы. Если я найду это убежище, лучшего свадебного подарка и желать невозможно, вы не находите? В конце концов, что можно подарить человеку, у которого есть все, что он только может пожелать?
Она на мгновение замолчала, а когда заговорила снова, ее голос дрожал от волнения.
— Погодите-ка… Здесь что-то есть…
Я подошла поближе, и от изумления у меня перехватило дух. Часть стены повернулась внутрь, оказавшись длинной и узкой дверью.
Селестина обернулась, чтобы взглянуть на меня. Ее глаза сверкали от возбуждения, и она совершенно не походила на ту Селестину Нанселлок, которую я знала. Она просунула голову в образовавшееся отверстие и уже хотела было шагнуть туда, как вдруг остановилась и снова обернулась.
— Нет, вы первая. Это ведь ваш будущий дом. Вы должны войти первой, — произнесла она.
Ее волнение передалось и мне. Я знала, как обрадуется открытию Коннан.
Сделав шаг вперед, я остановилась, уловив резкий незнакомый запах.
Селестина подбодрила меня:
— Просто взгляните на эту потайную комнату. Скорее всего, там очень грязно. Осторожно, возможны ступеньки.
Она подняла свечу вверх, и я в самом деле увидела две ступени. Затем сошла по этим ступеням вниз, и в это мгновение дверь за моей спиной бесшумно затворилась.
— Селестина! — в ужасе закричала я. Но ответа не было. — Открой дверь! — снова и снова кричала я. Но мой голос поглощался мраком, плотно обступившим меня. Голос был узником этого мрака. Как и я сама. Узница Селестины.
Темнота обволакивала меня. Здесь было очень холодно, и еще я ощущала присутствие чего-то зловещего. Исходящее откуда-то зловоние наполняло мою душу неизъяснимым ужасом. Меня охватила паника. Как я могу описать все это? Как подобрать необходимые слова? Да и есть ли они? Меня поймет только тот, кто пережил подобное.
Предположения, самые жуткие предположения то и дело рождались в моем мозгу, мгновенно сменяя друг друга. Как же я была глупа. Меня попросту заманили в ловушку…
Ужас охватил все мое существо.
С трудом преодолев две ступеньки, я принялась колотить кулаками по стене.
— Выпустите меня! Выпустите меня!
Но я знала, что мой голос слышен только в келье прокаженных. А как часто кто-либо из обитателей дома заходит хотя бы в часовню?
Она уйдет так же незаметно, как приходила… никто не узнает, что она вообще здесь побывала.
Я вдруг услышала свой рыдающий, искаженный ужасом голос и испугалась еще сильнее, потому что не узнала его.
Я чувствовала себя изможденной и обессиленной.
Я знала, что в этом темном, сыром и холодном месте мои часы сочтены.
Я царапала стену, пока не сорвала ногти и не почувствовала, что по моим рукам струится кровь.
Я начала озираться вокруг, потому что глаза стали привыкать к окружающему мраку. И тут увидела, что я здесь не одна…
