И тут послышалось пение. Это был странный голос, он немного фальшивил, и это тем более ощущалось, что исполняемая песня относилась к числу тех, которые исполнялись в гостиных по всей стране.
О Элис, где же, где же ты,
Уж минул целый год
С тех самых пор, как ты
Божилась мне в своей любви,
О Элис, где же ты…
— Кто здесь?! — крикнула я.
Ответа не последовало, но вдали мелькнула белая, как лен, детская головка, и я поняла, что это всего лишь малышка Джилли, та самая, которая вчера пряталась от меня за кустами гортензии возле сторожки.
Я быстро пошла следом за ней, и вскоре деревья поредели, за ними показалась дорога, и я поняла, что нахожусь неподалеку от въездных ворот «Маунт Меллина».
Миссис Соуди, как и в день моего приезда, сидела с вязанием в руках.
— Это вы, мисс? — окликнула она. — Значит, ходили на прогулку?
— Я ходила гулять с мисс Элвин. Мы потеряли друг друга в лесу.
— Ага. Понятно. Она убежала.
Миссис Соуди покачала головой и направилась к воротам, волоча за собой клубок шерсти.
— Я полагаю, она найдет дорогу домой? — осторожно поинтересовалась я.
— О Господи, конечно! В этом лесу она и с закрытыми глазами не заблудится. Знает его как свои пять пальцев. О! Вы обзавелись чистецом. Видать, у вас не все так уж хорошо.
— Мисс Элвин сорвала его и продела мне в петлицу.
— Ну вот. Вы уже подружились.
— Я слышала, как малышка Джилли пела в лесу.
— Еще бы. Она всегда поет в лесу.
— Я окликнула ее, но она не подошла.
— Да она робкая, как лань.
— Что ж, я, пожалуй, пойду. До свидания, миссис Соуди.
— Хорошего вам дня, мисс.
Идя по дорожке мимо гортензий и фуксий, я поймала себя на том, что прислушиваюсь в надежде еще раз услышать пение. Но вокруг было тихо, если не считать шорохов, доносившихся из подлеска.
Было жарко, и я устала. Придя в свою комнату, позвонила, и служанка принесла горячую воду. Затем, умывшись и причесавшись, вошла в комнату для занятий, где меня уже ожидал чай.
Элвин с кротким видом сидела за столом. Она ни словом не обмолвилась о нашем приключении. После чая я обратилась к ней:
— Не знаю, какие правила устанавливали другие гувернантки, но я предлагаю заниматься утром, делать перерыв между ленчем и чаем, а потом опять приступать к работе с пяти до шести часов. В это время мы будем читать.
Элвин не ответила, напряженно изучая мое лицо. Внезапно она заговорила:
— Мисс, вам нравится мое имя? Вы знаете еще какую-нибудь Элвин?
Я сказала, что мне нравится это имя, хотя никогда прежде его не слышала.
— Это корнуоллское имя. Знаете, что оно означает?
— Понятия не имею.
— Тогда я скажу. Мой папа умеет говорить и писать по-корнуоллски. — Она вся загоралась, когда говорила о своем отце, и я подумала: по крайней мере, есть хоть один человек, которым она восхищается. — По-корнуоллски Элвин означает «Маленькая Элис».
— Вот как, — ответила я, и мой голос слегка дрогнул.
Она подошла и положила ладони мне на колени. Затем подняла голову, заглянула мне в лицо и торжественно произнесла:
— Видите ли, мисс, мою маму звали Элис. Ее с нами больше нет. Но меня назвали в ее честь. Вот почему меня зовут «Маленькая Элис».
Я встала, потому что больше не могла выносить ее изучающий взгляд, и подошла к окну.
— Смотри, два павлина гуляют по лужайке.
Она уже была рядом.
— Пришли, чтобы их покормили. Обжоры! Они ведь хорошо знают, что Дэйзи скоро вынесет им горох!
Но я уже не видела павлинов. Передо мной светились насмешливые глаза джентльмена из поезда, того самого джентльмена, который предупреждал меня, что я должна остерегаться Элис.
Глава 2
Хозяин вернулся только через несколько дней после моего приезда в «Маунт Меллин».
К этому времени я уже успела установить определенный распорядок дня для Элвин. Каждое утро после завтрака мы садились заниматься и, если не считать ее неугасимого стремления сбивать меня с толку вопросами, на которые, по ее расчетам, я не смогла бы ответить, она оказалась хорошей ученицей. Дело было вовсе не в том, что она хотела заслужить мою похвалу. Просто ее стремление к знаниям было таким острым, что она не могла ему противиться. Мне казалось, она поставила перед собой цель поскорее освоить всю учебную программу, чтобы затем спросить своего отца: «Если эта мисс больше ничему не может меня научить, то почему она все еще здесь?»
Я часто слышала рассказы о гувернантках, чьи преклонные годы скрашивала любовь их бывших подопечных. Вряд ли меня ожидала такая счастливая судьба, во всяком случае, в варианте Элвин.
Меня шокировало первое упоминание имени Элис, и каждый день после захода солнца я начинала ощущать присутствие зловещих теней. Конечно же, это была всего лишь игра воображения. Мне не повезло с самого начала, когда я встретила в поезде того джентльмена с его разговорами о ясновидении.
Когда дом погружался в сон, я неизменно задавалась вопросом: отчего умерла Элис? Судя по всему, она была довольно молодой женщиной. Хотелось думать, что ее присутствие продолжает ощущаться в доме именно потому, что она умерла совсем недавно. В конце концов, год — недолгий срок.
По ночам слышались голоса: «Элис, Элис. Где же Элис?»
Я подходила к окну и прислушивалась. Казалось, ветер доносит откуда-то этот тревожный шепот.
Дэйзи, которая, как и ее сестра, не страдала чрезмерно развитым воображением, принеся однажды утром горячую воду, запросто развеяла мои страхи.
— Вы слышали прошлой ночью море, мисс? Сис… сис… сис… оу… оу… оу… и так всю ночь напролет. Будто сплетничают две болтливые подружки.
— Ну да, я слышала нечто подобное.
— Так бывает, когда море волнуется и ветер дует в нашу сторону.
Я посмеялась над своими страхами. Всему ведь можно найти логическое объяснение.
* * *
Миссис Тапперти как-то раз пригласила меня на стаканчик пастернакового вина. Сначала она выразила надежду на то, что я хорошо себя чувствую в этом доме, затем поведала, каким тяжким испытанием для нее является жизнь с мистером Тапперти, который не пропускает ни одной юбки, причем чем моложе обладательница этой юбки, тем лучше. Она опасалась, что Китти и Дэйзи пошли в отца, и очень сокрушалась по этому поводу, потому что их мать (она посмотрелась в зеркало) на редкость богобоязненная женщина, которую каждое воскресенье можно увидеть на вечерней и утренней службах в местной церкви. А теперь, когда девушки выросли, ей приходилось беспокоиться не только о том, не ухлестывает ли Джо Тапперти за миссис Талли из поселка, но также и о том, что именно делает Дэйзи в конюшне с Билли Трехэем или Китти с пареньком, который прислуживает в «Маунт Виддене». Для добродетельной женщины, которая всегда и во всем стремилась поступать правильно, такая жизнь просто невыносима…
