— Даже мне стало не по себе, — рассказывал мне позднее Роберт. — Если бы речь шла не о Елизавете, можно было бы подумать, что она и в самом деле собралась выйти за этого француза. Она суетится вокруг него и осыпает ласками у всех на глазах. Похоже на то, что она околдована и не видит того, что все остальные. Этот коротышка стал еще уродливее. Да и можно ли ожидать, чтобы время сделало его красивее? Он еще больше, чем прежде, походит на мерзкого лягушонка, но, судя по ее реакции на него, он писаный красавец. Тошно видеть их вместе. Она возвышается над ним, как башня.
— Она хочет, чтобы все их сравнивали и видели, что, несмотря на ее возраст и его молодость, она намного красивее его.
— Это смехотворное зрелище. Похоже, что они исполняют роли в каком-то фарсе. «Деревенской свадьбе» далеко до комичного эффекта, который производят королева и ее французский поклонник, вместе появляясь на публике. Но там, на галерее, она его поцеловала, надела ему на палец кольцо и сообщила французскому послу, что выходит за герцога замуж!
— Значит, она и в самом деле вознамерилась это сделать.
— Ты ее не знаешь. Я напрямик спросил у нее, девственница ли она. Она рассмеялась и толкнула меня, следует отметить, достаточно игриво. Она ответила: «Я все еще девственница, несмотря на многочисленные попытки мужчин изменить это мое счастливое состояние». Она как-то странно пожала мою руку и добавила: «Мои Глаза могут быть спокойны». Я понял это так, что она не собирается выходить за него. Вероятнее всего, она теперь начнет выпутываться из положения, в которое сама себя загнала.
Разумеется, именно так она и поступила. Она доверительно поведала своим министрам, что все это она делала ради того, чтобы выиграть время и воспрепятствовать военному союзу Франции и Испании, и добавила, что надеется с их помощью избегнуть этого брака. Однако чтобы еще немного потянуть время, им следовало приступить к составлению брачного контракта.
Мне было крайне досадно, что я не могу наблюдать за ней лично. Я была лишена удовольствия лицезреть ее флирт с Лягушонком, слушать, как она заверяет его в том, что день их свадьбы станет самым счастливым днем ее жизни, зная, что в это время ее расчетливый коварный ум ищет самые эффективные пути отступления. Она хотела, чтобы все поверили в то, что герцог Анжуйский в нее безумно влюблен, что он ищет этого брака не ради выгод, которые он ему сулит, а ради стремления обладать прелестницей Елизаветой. Трудно было поверить, что, сосредоточившись на политической стороне отношений с герцогом, Елизавета может предаваться столь суетным мыслям. Однако те, кто в это не верил, плохо знали Елизавету.
Роберт был счастлив. Этот французский брак вызывал у него искреннее возмущение. В то же время он бы не вынес, если бы, отказав ему, королева вышла замуж за кого-нибудь другого. Меня всегда удивляло, как много личностного привносили в свои отношения двое самых важных людей в моей жизни. Столь же бесстрастно (во всяком случае, мне так казалось) я препарировала свои собственные поступки и, как правило, находила за каждым из них более одного мотива.
Роберт рассказал мне, что королева направила герцогу Анжуйскому послание, в котором жаловалась на то, что боится выходить замуж. Якобы она предвидит, что замужество повлечет за собой ее скорую смерть. В заключение королева выражала уверенность, что герцог Анжуйский не хочет ее смерти, а посему примет ее отказ с пониманием.
— Коротышка был потрясен, — рассказывал Роберт. — Наверное, до него наконец-то начало доходить, что его сватовство ожидает участь всех предыдущих. Получив сообщение, он разразился гневными причитаниями, а затем снял и отшвырнул прочь подаренное королевой кольцо. Затем он потребовал у королевы аудиенции, во время которой заявил, будто уверен, что она с самого начала намеревалась обмануть его, а замуж не собиралась вовсе. После этих его слов Елизавета напустила на себя озабоченный вид, глубоко вздохнула и ответила, что если бы подобные вопросы можно было решать сердцем, жизнь стала бы намного приятнее. На это он заявил, что, поскольку она лишила его всяческих надежд, лучше бы они оба умерли. Тут она обвинила его в том, мол, он ей угрожает, после чего глупый коротышка разрыдался. Он лепетал сквозь слезы, что не вынесет того, что теперь все узнают, что она его бросила.
— И что она ему на это ответила?
— Она протянула ему свой носовой платок, чтобы он вытер им глаза. Леттис, ты была права. Она не собирается за него замуж и никогда не собиралась. Но теперь у нас серьезная проблема с французами, ублажать которых — неблагодарное занятие.
Он тоже оказался прав. Послы короля Франции уже прибыли в Англию, чтобы поздравить пару и завершить последние приготовления к свадьбе. Когда всем стало ясно, как на самом деле обстоят дела, французский посол сделал заявление, повергшее Совет в состояние паники. Он объявил, что, поскольку Англия оскорбила и унизила герцога Анжуйского, французы теперь объединятся с Испанией, а эта перспектива показалась Англии малопривлекательной.
Роберт сообщил мне, что министры посовещались и сошлись на том, что дело зашло слишком далеко и отступать теперь поздно. Королева приняла их и поинтересовалась, уж не хотят ли они сообщить ей, что у нее нет другого выхода и ей теперь придется выходить замуж за герцога.
Она играла с огнем, и теперь требовалась крайняя осторожность, чтобы не обжечь себе пальцы. Она заявила, что из этой ситуации должен быть какой-нибудь другой выход, и она его обязательно найдет. Стороны принялись обсуждать возможные условия заключения брака, и французы изъявили готовность удовлетворить все ее требования. Придя в отчаяние, королева неожиданно для всех объявила, что существует один жизненно важный для нее пункт этого соглашения, а именно — Кале необходимо вернуть английской короне.
Она отлично знала, что подобное требование ничего, кроме возмущения, не вызовет. Кале являлся последним опорным пунктом англичан во Франции, утраченным во время правления ее сестры Марии. Французы ни за что не позволили бы англичанам вновь обосноваться на французской территории. Послы, должно быть, наконец поняли, что она просто водит их за нос, и ситуация накалилась до предела.
Она это знала лучше, чем кто бы то ни был, и именно она нашла решение. Основную угрозу представляла собой Испания. В настоящее время коротышка-герцог проходил одну из своих протестантских фаз, а столкновение с Испанией все равно было неизбежным. Королева твердо верила в то, что будет намного лучше, если это столкновение произойдет за пределами ее королевства. В свою очередь Нидерланды засыпали ее просьбами о помощи, что позволило ей найти выход из этой щекотливой ситуации, убив одним выстрелом двух зайцев. Она решила вручить герцогу определенную сумму денег, с тем, чтобы он отправился в Нидерланды и оттуда осуществлял кампанию против Испании.
Это неизбежно должно было вызвать раздражение Генриха Французского и Филиппа Испанского, одновременно отвлекая внимание маленького герцога от матримониальных проблем.
По его собственным словам, герцог Анжуйский изнывал от любви к Елизавете, а посему позволил убедить себя отправиться в Нидерланды. Она с гордостью продемонстрировала ему свои доки в Чатеме. Лицезрение такого количества великолепных кораблей произвело на него большое впечатление, одновременно усилив желание стать ее мужем и их владельцем. Поскольку она продолжала обращаться с ним чрезвычайно ласково, он еще не утратил на это последних надежд.
