Это была ее победа. Она олицетворяла собой Англию.
Кончина Лестер
Прежде всего и прежде всех остальных людей, я обязан упомянуть мою самую любимую и милостивую принцессу, чьим подданным меня сотворил Господь, и которая всегда была щедрой и благородной госпожой.
Завещание Лестера
Я была в Уонстеде, когда Лестер вернулся домой. Сначала я не поняла, как тяжело он болен. Он все еще находился в приподнятом настроении после одержанной победы. Никогда до этого он не был в такой милости у королевы. Будь ее воля, она вообще с ним не расставалась бы. Однако теперь она отослала его прочь, опасаясь за его здоровье.
Обычно он не ездил в Букстон в это время года, но сейчас она приказала ему отправиться туда без промедления.
Я внимательно на него посмотрела. Без своих сверкающих одеяний он выглядел совсем старым. Он еще сильнее растолстел, а его молодость осталась в далеком прошлом. Я невольно сравнивала его с Кристофером и понимала, что больше не хочу ложиться в постель с этим стариком, несмотря на то что он остается графом Лестером.
Казалось, королева не знает, как еще ей его облагодетельствовать. Она пообещала сделать его лордом-наместником Англии и Ирландии. Это давало ему такую власть, какой еще не располагал ни один из ее подданных. Похоже, она решила не водить его более за нос. Это была, конечно, не корона, но нечто весьма близкое.
Это понимали и другие. Берли, Уолсингем и Хэттон убеждали ее не совершать этого, по их мнению, необдуманного поступка, что выводило Лестера из себя.
— Но она это сделает, говорил мне Роберт, глядя на меня глазами, некогда такими ясными и сверкающими, а теперь опухшими и красными. — Вот увидишь, она это сделает.
И вдруг он все понял.
Быть может, это произошло потому, что он перестал так много думать о государственных делах. Быть может, это болезнь сделала его восприимчивее, а его нынешнее состояние оказалось намного серьезнее, чем за все годы, которые он страдал от приступов подагры. Быть может, меня окружала аура, которая окружает всех влюбленных женщин, потому что я была влюблена в Кристофера Блаунта. Не так, как некогда в Лестера. Я знала, что в моей жизни больше не будет ничего подобного. Но мое нынешнее чувство походило на бабье лето любви. Я была еще достаточно молода, чтобы любить. Я выглядела и чувствовала себя моложе своих сорока восьми лет. Мой любовник был моложе меня на двадцать лет, но мне казалось, что мы с ним одногодки. Я в очередной раз осознала, как я молода, оказавшись лицом к лицу с Лестером. Он был больным и старым человеком, а я лишена дара вечной любви и преданности, свойственного королеве. В конце концов, ради Елизаветы мною много лет грубо пренебрегали. Меня изумляло то, что, видя, каким он стал, она продолжает его любить. Передо мной раскрылась еще одна грань ее удивительной души.
Он много раз видел нас с Кристофером. Я не знаю, что раскрыло ему глаза. Возможно, то, как мы смотрели друг на друга; возможно, в какой-то момент наши руки соприкоснулись; возможно, он заметил пробежавшую между нами искру, или же до него дошли какие-то слухи. У нас всегда хватало врагов, готовых донести как на него, так и на меня.
Когда мы остались наедине в нашей спальне в Уонстеде, он произнес:
— Тебе пришелся по вкусу мой старший конюший.
Я не была уверена, насколько хорошо он осведомлен, поэтому, чтобы выиграть время, переспросила:
— Ты имеешь в виду… Кристофера Блаунта?
— Кого же еще? Вы нравитесь друг другу?
— Кристофер Блаунт… — повторила я, пытаясь нащупать почву под ногами, — умеет обращаться с лошадьми…
— Похоже, что и с женщинами тоже.
— В самом деле? Тебе, наверное, известно, что его брат и Эссекс дрались на дуэли. Причиной дуэли стала женщина. Шахматная королева, отлитая из золота и украшенная эмалью.
— Мы говорим не о его брате, а о нем самом. Лучше сознайся, потому что мне все известно.
— Что тебе известно?
— Что он — твой любовник.
Я пожала плечами и заявила, что не виновата в том, что кто-то не в силах скрыть свое восхищение мной.
— Если ты пускаешь этого человека в свою постель, то виновата.
— Кто-то распускает глупые слухи.
— Которые мне кажутся правдивыми.
Он больно сжал мое запястье, но я даже не поморщилась. Я вызывающе посмотрела ему в глаза.
— Мой господин, не угодно ли вам оглянуться на собственное поведение, прежде чем слишком внимательно присматриваться к моему?
— Ты моя жена, — ответил он. — То, что ты делаешь в моей постели, касается и меня.
— Значит, меня касается то, что вы делаете в постелях других женщин!
— Брось, — поморщился он. — Не уводи разговор в сторону. Я отсутствую… служа королеве.
— Своей доброй и милостивой госпоже.
— Нашей общей госпоже.
— Но в некоторых вопросах она приходится госпожой тебе одному.
— Ты же знаешь, что между нами никогда не было подобной близости.
— Артур Дадли утверждает обратное.
— Он лжец, — отрезал Роберт, — и, утверждая, что он наш с Елизаветой сын, произносит самую большую ложь своей жизни.
— Многие ему верят.
Придя в ярость, он оттолкнул меня от себя.
— Не уходи от ответа. Вы с Блаунтом любовники? Любовники? Любовники?
— Я — брошенная жена, — начала опять я.
— Ты ответила на мой вопрос, — его глаза сузились. — Не думай, что ты можешь безнаказанно предавать меня. Я заставлю тебя поплатиться за это оскорбление… вы оба поплатитесь.
— Я уже поплатилась за то, что вышла за тебя замуж. После этого королева ни разу не приняла меня.
— Ты считаешь это расплатой! Ты скоро поймешь свою ошибку.
Он угрожающе навис надо мной, такой высокий и большой, самый влиятельный человек в стране. Перед моими глазами заплясали строки из «Республики Лестера». Убийца. Отравитель. Неужели это правда? Я вспомнила всех, кто умер в удобный для него момент. Было ли это простым совпадением?
Когда-то он любил меня. Когда-то я очень много для него значила. Возможно, это все еще было так. Он приезжал ко мне всякий раз, когда ему это удавалось. Мы так хорошо подходили друг другу физически. Но я его разлюбила.
Теперь он узнал, что у меня есть любовник. Я не знала, хочет ли меня мой муж по-прежнему или нет. Он был болен и в полной мере чувствовал свой возраст. Думаю, в тот момент ему хотелось только отдыхать, но в обращенном на меня взгляде светилась ненависть. Я поняла, что он никогда не простит мне того, что я завела любовника.
Я верила в то, что во время своих долгих отлучек из дома он не нарушал супружескую верность. После возвращения из Нидерландов он не отлучался от королевы, и я помнила, что, находясь в Нидерландах, он хотел, чтобы я была рядом с ним в качестве его королевы.
