— Как это ужасно! — горестно воскликнул Адриан. — И кто?! Ты! Ты всегда была такой задирой!
— Знаю. Это расплата. Теперь задиру задирают. Платят ей той же монетой. И все же приятно знать, что не все домочадцы смотрят на меня, как на парию — теперь, когда мне приходится терпеть унижения, чтобы заработать себе на жизнь.
В сад вышла Теодосия. На ней было белое кисейное платье в бледно-голубой горошек, и белая соломенная шляпка с голубыми лентами. Я только теперь обратила внимание, что она стала довольно хорошенькой.
— О, мы снова все вместе, как в старые добрые времена, — сказал Адриан. — Эван, Тибальт…
Я заметила, что при этих словах Теодосия слегка покраснела, и мне сразу припомнились слова Джейн. Значит, это — правда?! Нет, не может быть! Только не Тибальт и Теодосия! Они же не подходят друг другу! Но она красавица. Это очень хорошая партия. И потом, она — наследница. Конечно, Тибальт не станет жениться только из корыстных интересов! Конечно, женится. Так принято, это вполне естественно. Но Сабина же вышла замуж не из корысти. Оливер, как приходской священник, не отягощен столь полезным бременем, как деньги. Как мы все изменились! Легкомысленная Сабина стала женой священника. Глупая Теодосия выйдет замуж за прекрасного Тибальта. А я, гордая Джудит, которая верховодила всеми в классной комнате, стала компаньонкой, чей удел зарабатывать хлеб насущный постоянными унижениями!
— Наконец-то мы снова вместе! — проговорил Адриан.
— Да, — согласилась Теодосия. Она виновато посмотрела на меня, словно извиняясь, что мы так редко виделись с тех пор, как я переехала в Кеверол-Корт. — Хорошо, что Джудит здесь, с нами.
— Правда? — иронично переспросила я.
— Конечно. Ты же всегда была одной из нас.
— Но теперь я всего лишь компаньонка.
— О, не слушай ты маму!
— Приходится. Это — часть моей работы.
— С мамой бывает довольно сложно.
— Но тебе же не нужно быть с ней все время, — заметил, обращаясь ко мне, Адриан.
— Увы, сие не от меня зависит, — усмехнулась я.
— Тогда нам придется вмешаться. Правда, Теодосия?
Теодосия кивнула и улыбнулась. Эта встреча подняла мне настроение. В какой-то мере это действительно было похоже на старые времена. В какой-то мере.
* * *
Все только и говорили, что о предстоящем бале.
— Это будет самый роскошный бал из всех, которые когда-либо здесь устраивали, — сказала мне Джейн. — Дебют мисс Теодосии. — Она подмигнула мне. — Вы заметили, он специально приурочен к тому моменту, когда все они здесь. Леди Би надеется, что объявление о помолвке будет оглашено еще до того, как они уедут в Египет.
— Как вы думаете, мистер Трэверс возьмет невесту с собой?
— На это никак не будет времени. Такую свадьбу, как эта, придется готовить несколько месяцев, как я понимаю. Ее светлость не согласится на меньшее. Никаких тихих свадеб, как у Сабины и нового священника. Леди Би не допустит, чтобы у ее единственной дочери было нечто подобное.
— Ну, — сказала я, — они же еще не обручились, верно?
— Это случится со дня на день, попомните мое слово!
Я склонялась к мысли, что она права, особенно когда говорила с Теодосией, которая после возвращения Адриана стала чаще со мной видеться, словно пытаясь наверстать то упущенное время, когда держалась от меня подальше.
А леди Бодриан иногда была даже приветлива со мной — при обсуждении предстоящего бала для дебюта Теодосии. Как я поняла, она надеется, что меня будет терзать зависть. Но по мне, Теодосия могла забирать себе все балы, которые только захочет, лишь бы она оставила мне моего Тибальта.
— Вы могли бы пойти в комнату портнихи, — сказала мне леди Бодриан, — и помочь Саре Слопер. К бальному платью моей дочери нужно пришить пятьдесят ярдов кружев. А через час я буду готова послушать ваше чтение. Но не забудьте выгулять Апельсина и Лимона, прежде чем пойдете туда.
Сара Слопер была слишком хорошей портнихой, чтобы доверить мне сделать хоть один стежок на ее шедевре. Платье лежало на столе — пена нежно-голубого шифона с пятьюдесятью ярдами голубого кружева. В комнате была и Теодосия. Она пришла на примерку, поэтому я помогла ей надеть платье. «Она в нем будет выглядеть просто очаровательно, — подумала я с болью. — Представляю, как она будет плыть по бальной зале, под руку с Тибальтом».
— Тебе нравится, Джудит? — спросила Теодосия.
— Тебе очень идет этот цвет.
— Я люблю танцевать, — сказала она. Потом закружилась в вальсе — и я представила, будто мы вернулись в классную комнату. Я подошла к ней и поклонилась.
— Мисс Бодриан, могу ли я иметь удовольствие пригласить вас на танец?
Она сделала низкий реверанс. Я обняла ее, и мы стали танцевать по комнате. Сара Слопер с улыбкой смотрела на нас.
— Вы сегодня выглядите обворожительно, мисс Бодриан.
— Благодарю вас, сэр.
— Как любезно с вашей стороны благодарить меня за щедрый дар, которым наградила вас природа.
— О Джудит, ты нисколько не изменилась! Хотела бы я…
Сара Слопер вдруг вскочила и склонилась в поклоне, потому что в дверях стоял сэр Ральф. Он смотрел, как мы танцуем.
Мы сразу же остановились. Мне стало интересно, что он скажет, увидев, как компаньонка так фамильярно танцует с его дочерью. Но он не был раздражен.
— Весьма грациозно, не так ли, Сара? — проговорил он.
— Да, сэр, конечно, сэр, — запинаясь, ответила та.
— Значит, это твое бальное платье, да?
— Да, отец.
— А как насчет мисс Осмонд, а? У нее есть бальное платье?
— Нет, нет, — ответила я.
— Почему? — спросил он.
— Потому что человек в моем положении едва ли найдет возможность носить такой наряд.
Я заметила знакомое движение челюсти.
— Ах, да, — сказал он, — вы же теперь компаньонка. Леди Бодриан говорила о вас.
— Сомневаюсь, что вы слышали обо мне что-нибудь лестное.
Не знаю, почему я говорила с ним в таком тоне. Это было каким-то непреодолимым порывом, хотя я и знала, что веду себя, что называется, дерзко для человека в моем положении и рискую потерять работу.
— Хм… мало лестного, — заверил он меня, скорбно покачав головой, — практически ничего.
— Вот этого я и боялась.
— Правда? Странно. Я всегда полагал, что вы довольно бесстрашная юная леди, — он сдвинул свои щетинистые брови. — Что-то я вас в последнее время не вижу. Где вы бываете?
— Я, увы, не вращаюсь в ваших кругах, сэр, — ответила я, понимая, что он не злится на меня, а его скорее забавляют мои ответы.
