— Он будет там, — прошептала Клития. — Он будет в лесу. О, мое дитя! Надеюсь, он не слишком испугался.
— О нет, только не это, — покачала я головой. — Для него это всего лишь увлекательное приключение.
— Да, — пробормотала Клития. — Ты права.
До семи оставалось несколько минут. Неожиданно на улице стало совсем темно. Я до сих пор не привыкла к тому, как внезапно раскаленный диск солнца, освещающий все вокруг, падает за линию горизонта и воцаряется полная тьма, как будто кто-то закрыл ставни, из-за которых светило солнце.
Клития обернулась ко мне.
— Сэйра, останься здесь. Пообещай мне, что ты не выйдешь из дома. Поклянись.
Я поклялась.
Мне показалось, их не было несколько часов. Я услышала их голоса в саду и выбежала навстречу.
Клития несла Ральфа на руках, и по ее щекам катились слезы. Шеба бормотала нечто, напоминающее заклинание.
— Сэйра! — воскликнула Клития, увидев меня.
— Я вас услышала. Я не могла усидеть в доме.
— Он здесь. Он с нами. Все хорошо. Сэйра… Сэйра… разве это не чудесно!
Ральф переводил взгляд с меня на мать и обратно. Я крепко его обняла.
— Я был со своим слоном, — заявил он. — Это самый большой и самый лучший слон в мире.
— Пойдемте в дом, — предложила Клития звенящим от счастья голосом. — Ральфу давно пора спать.
— У этого замечательного слона на спине были драгоценные камни, и я сидел там, наверху, и надо мной был зонтик. Я был вождем. И я спал в смешной кровати…
— Пойдемте в дом, — поддержала Клитию Шеба. — Мальчик все нам рассказать завтра.
Итак, мы вызволили малыша, заплатив за его свободу цену ожерелья Ашингтонов. Но, по крайней мере, Ральф был цел и невредим, а все остальное значения уже не имело.
Я напомнила Клитии, что мы должны немедленно отослать в Канди сообщение о том, что мальчика нам вернули и теперь все в порядке.
Было видно, как сильно он устал. Он заснул прежде, чем его раздели. Клития от него не отходила. Вместе с Шебой она сидела у его кровати.
Я чувствовала безмерную усталость и эмоциональное истощение. Все произошло так быстро… и как хорошо, что все уже позади. Я не знала, что несколько таких дней сделали бы с Клитией.
Вместе с Сетом приехал сэр Уильям Карстэрс. Они оба поднялись наверх и долго смотрели на спящего беспробудным сном мальчугана.
Клития все еще была слишком растеряна, чтобы обращать на них внимание. Шеба то и дело повторяла, что она знала, как все закончится.
Мужчины обратились за разъяснениями ко мне. Я показала им записки и рассказала, как Клития отнесла ожерелье в лес и оставила его под деревом.
— Боже Праведный! — воскликнул Сет. — Она потеряла ожерелье.
— Она решила, что это необходимо сделать, чтобы ей вернули Ральфа.
Сет кивнул.
— Она должна была предоставить это дело нам, — произнес сэр Уильям.
— Она боялась за жизнь сына.
— Да на ее месте любая мать поступила бы точно так же.
— Я думаю, им будет достаточно сложно продать это ожерелье, — предположила я.
— Мы располагаем подробным описанием этого украшения, — ответил сэр Уильям. — Но они его, разумеется, разорвут и будут продавать по одной жемчужине. Каждая из них — настоящая редкость. Возможно, нам и удастся отследить их путь, но это маловероятно. Возможно, ожерелье уже вывезли из страны. Боюсь, что нам стоит смириться с фактом того, что оно утрачено навеки.
— Ложись спать, Сэйра, — обратился ко мне Сет. — Тебе тоже изрядно досталось.
Я пожелала им спокойной ночи и ушла к себе. Но сначала заглянула в комнату Ральфа. Клития все еще сидела у постели малыша, хотя он крепко спал и наверняка собирался остаться в этом состоянии до утра.
Я вернулась в свою спальню. У меня кружилась голова. Я не сомкнула глаз с тех пор, как это все случилось.
Раздевшись, я скользнула под москитную сетку. Я была измотана событиями последних суток, но сон ко мне не шел. Я лежала, перебирая в памяти все случившееся… записки с вырезанными из газеты буквами… Это все выглядело каким-то нереальным и напоминало дешевую мелодраму. То, как это все произошло, исчезновение, а затем возвращение малыша… У меня не было слов, чтобы это все описать. Все прошло так гладко… как в пьесе, а не в реальной жизни.
Мои мысли закрутились по второму кругу. В этих событиях было что-то странное… и что-то необычайно зловещее. Тут мне стукнуло в голову, что с тех пор как я сюда приехала и узнала, что мой брак устроен моим лицемерным супругом, моя жизнь обрела какой-то смутно угрожающий аспект. Мне чудилось предостережение в темноте за окнами, в жужжании насекомых, периодически врезавшихся в натянутую на окне сетку…
Было нечто, чего я никак не могла понять, причем это нечто — повсюду и имело ко мне непосредственное отношение.
«Будь начеку», — шепнула мне ночь.
Эта история сильно отразилась на здоровье Клитии, и день или два она вообще не вставала с постели. Я понимала, что ей пришлось пережить чудовищный стресс. Только сейчас, вздохнув с облегчением, мы осознали всю степень напряжения, в котором пребывали.
На следующее утро Ральф вел себя так, как будто с ним не произошло ничего необычного, а его похищение являлось самой обыденной вещью на свете. Он без умолку болтал, рассказывая о слонах, на которых катался, и все, о чем он рассказывал, было настолько фантастично, что могло произойти только в его воображении. Впрочем, одна или две реплики заставили меня прислушаться к его чириканью.
Он спал в смешной постели. Он ел рис. И сахар. Гораздо больше сахара, чем ему позволяла есть Шеба.
— Ральф, кто кормил тебя рисом и сахаром? — спросила я.
Он пожал плечами и засмеялся.
— Он.
— Это был мужчина?
— Там еще была кобра, — продолжал он. — У нее были желтые глаза, и она за мной погналась. Я взял свой лук и стрелы и выстрелил в нее… Я пробил ей сердце.
— Что это был за мужчина? — не унималась я.
— Он меня смешил. Он сказал, что это игра такая. Эта кобра… Тетя Сэйра, ты знаешь, как бросается кобра? У меня в книжке есть картинка. Я тебе покажу.
Это была такая смесь фактов и фантазий, что понять что-либо не представлялось возможным.
— Не надо ни о чем расспрашивать Ральфа, — попросила меня Клития. — Я не хочу, чтобы он догадался, что с ним случилось что-то страшное. Вдруг он поймет, как мы испугались?
Я пообещала, что не стану его расспрашивать.
Сет тоже поговорил со мной о случившемся.
— Для Клитии это было суровое испытание, — признал он, — но я уверен, что малыш даже не понял, что ему угрожала смертельная опасность. Судя по всему, похитители обращались с ним бережно.
