— Ты не поверишь, Арон, — заявил Грасбек, — но Лилит родилась в почтеннейшем семействе из Сент-Луиса. У нее есть младшая сестра, красивая, как картинка. Зовут ее Сюзанна и воспитывалась она, очевидно, в строгости, потому что не имеет о жизни ни малейшего представления. Сестра переписывалась с Лилит много лет после того, как та удрала из дома, и считает ее самой лучшей женщиной в мире. Когда родители погибли в результате несчастного случая, девушка села на поезд и направилась к сестре. Из-за снегопада тот девять дней простоял на станции Карли, и Сюзанна, потеряв терпение, пошла пешком и натолкнулась на двух парней… прислонившихся к стене… — Холбейн зашелся от смеха. Корт же раздраженно нахмурился — он не видел никаких причин для веселья. — Тогда она сказала: «Извините сэр…» — Приятель вновь захохотал.
— Наверно, я что-то пропустил? — сухо заметил адвокат, хмуро глядя на собеседника, побагровевшего от смеха и вытирающего заслезившиеся глаза.
— Только… — Грасбек продолжал хохотать, и Арон заказал себе еще пива, салями и сыра, готовясь к длинному повествованию. — Только те два парня, которых она увидела у стены, оказались трупами. — Хохот Холбейна привлек внимание всех посетителей бара, и они присоединились к нему.
— Трупы, — смеясь, подтвердил один горожанин.
— Холодненькие и бледненькие, оттого что мертвенькие, — пьяно хохотал другой посетитель.
— Именно, — усмехнулся Холбейн. — Эта маленькая красавица пыталась получить информацию у трупов, которых выбросили на станции Карли, намереваясь подобрать весной. Когда же вмешалась жена начальника станции, которая открыла ей глаза, бедняжка лишилась чувств. Ее притащили инженер и пожарник. Как бы там ни было, — Холбейн на мгновение остановился, чтобы глотнуть пива и вытереть слезу, — когда рельсы очистили от снега, она вновь села в поезд и приехала к своей Лилит, Ли, как девчонка называет ее, и помогает сестре в бизнесе, о котором ни черта не знает. Сюзанна считает, что «Падший ангел» — это ресторан с танцевальным залом, и понятия не имеет, что такое шлюха. — Мужчина в избытке чувств стукнул кулаком по столу и зашелся от смеха. Корт, не желая показаться невежливым, тоже хихикнул. — Да, в глаза не видела ни одной шлюхи, — смакуя каждое слово, повторил старатель. — И Лилит тоже молчит. Ходят слухи, что если кто-нибудь расскажет девушке всю правду, Моран сгноит болтуна. И вот все от Денвера до Амновилля словно воды в рот набрали. Ну, скажу тебе, приятель, эта малышка чудная девочка. У меня просто слюнки текут… Она ходит по заведению, болтает с клиентами, и, поверь мне, никому и в голову не приходит полапать хорошенького котенка. Итак, Сюзанна бродит по залу, интересуется, нравится ли пьяницам их пойло, говорит, что играть в карты аморально, что дома их ждут жены и дети, которым нужны деньги на одежду и обувь. Девушка чинит шторы, учит шлюх плести кружева, чтобы те могли покрывать свою прелести, удивляя при этом всех. Если бы эта красотка не ложилась спать в восемь вечера, Лилит бы повесилась, как пить дать. Скажу тебе, приятель, мисс Сюзанна никогда не общалась с мужчинами и вынуждена жить в этом аду.
— Ну, — пробормотал адвокат, хмуро сдвинув брови, новость оказалась не из приятных. Но где найдешь бочку меда, где не было бы хоть капли дегтя. К тому же, Сюзанна уже знакома с мужчиной благодаря его стараниям. — Ага, у Лилит возникли проблемы.
Корт от души надеялся, что Моран еще не обнаружила, в чем именно заключается эта проблема. Может, девушка будет держать рот на замке?
Глава VI
Лилит вернулась в отель только после полуночи. Ее сестра, некоторое время назад проснувшись, съела немного супа и вновь погрузилась в сон.
Моран поблагодарила сиделку. Клара Шмидт, сурово поджав губы, ответила: — Я бы не работала на вас, мисс Моран, если бы в этом не было необходимости.
— Вы работаете не на меня, а на Сюзанну, — сухо заметила хозяйка увеселительного заведения. — Как вы считаете, с ней все будет в порядке? Да, жаль, что нельзя получить консультацию у врача.
— Он ведь мертв, — ответила Клара, — и даже ваши грязные деньги не помогут вам сегодня найти врача.
— Однако они способны купить другую сиделку, у которой более изысканные манеры, — рявкнула Лилит. — Я задала вам вопрос: все ли с ней будет в порядке?
— Насколько я могу судить, да, — неохотно произнесла Клара. — Она пока еще не может подняться, у нее кружится голова, ее постоянно тянет в сон. Но Сюзанна понимает, что происходит, связи с реальностью не потеряла, ожог затянется и скоро пройдет. Кто-то наложил на него чудодейственную мазь.
— Отлично. Я хочу поговорить с ней. Можете спуститься вниз и поужинать. — Моран вручила женщине деньги. — Я хочу, чтобы и сегодня вы побыли с ней. Мне надо еще кое-что сделать.
Фыркнув, Клара взяла деньги и вышла. Ей казалось, что она знает, чем собирается заняться сегодня хозяйка борделя, и это никакого отношения не имело к больной сестре.
Лилит присела на край постели и задумчиво посмотрела на сестру, свернувшуюся калачиком и положившую руку под голову, словно ребенок. Сюзанна являлась единственным членом семьи, которая десять лет назад, когда Моран собиралась в бега, жалела об этом и горько плакала, когда, лежа в темноте, Лилит делилась с ней своими планами.
Сюзанна, не способная сделать что-либо, порочащее ее, ухитрялась тайком писать и получать письма от старшей сестры. Все десять лет родители находились в полном неведении. Несчастная девочка сполна заплатила за грехи Лилит, так как все эти годы провела в полной изоляции от остального мира. Она должна была принять участие в деле Моран, в котором абсолютно ничего не смыслила, ибо не понимала даже саму природу греха. Сюзанна являлась единственной проблемой, которую не могла решить ее сестра. Пока, по крайней мере… Вздохнув, женщина разбудила спящую, полагая, что спросонья человек всегда говорит правду, единственное же, что хотела узнать Лилит, так это то, что же все-таки случилось в ночь пожара, которую девушка провела с отпетым негодяем Ароном Кортом.
— Ты хочешь есть, Сюзанна? — спросила Лилит, решив не сразу брать быка за рога.
— Нет, Ли… Лилит, я хотела сказать. По-моему, это библейское имя. Я не могу припомнить притчу.
Женщина не стала объяснять, почему сочла нужным изменить имя, поэтому оставила вопрос без ответа.
— Может, хочешь еще супа?
— Нет. Боюсь, он выйдет наружу. У меня еще болит голова и рука. Наверно, тебе лучше выйти, Ли… Лилит. Я знаю, ты не любишь, когда меня тошнит. Помнишь, как я объелась виноградом и меня вырвало, а мама…
Лилит не хотела вспоминать побои, которые достались крошке Сюзанне, и то, что мать отлупила и ни в чем не повинную старшую сестру.
— Тогда я была сильнее. Давай оставим эту тему. Ты помнишь, что случилось с тобой?
Девушка, нахмурившись, медлила с ответом. Наконец она сказала:
— Да, думаю, да. Когда я проснулась, в комнате было полно дыма, и огонь подбирался к балкону. Путь назад оказался отрезан. — Сюзанна запнулась, с трудом проглотив вставший вдруг в горле ком. — Тогда… тогда…
