— Если я беременна и случится выкидыш, я не буду делать из этого большой трагедии, — пробормотала она. Больше всего на свете она боялась разлуки с Алексом. — Когда ты меня отправишь, то сам останешься здесь еще надолго?
— Я обещал всем, что буду с ними до весны, но я вернусь к тебе обязательно до рождения ребенка.
— А где я должна находиться? — в глазах у нее опять стояли слезы.
— Скорее всего, с моей сестрой, — неохотно ответил он.
— Нет! Я не хочу жить там, где есть рабы. Я останусь здесь.
— Кэсси, поверь, я и сам не хочу этого. Я буду очень скучать.
— Не будешь, потому что я не собираюсь уезжать. Скоро Рождество. Это наше первое совместное Рождество.
Ее навязчивое желание остаться было похоже на безумие. Алекс понимал это, но чувствовал, что она в результате может победить. Ему самому очень не хотелось отсылать ее к Элоизе. Может быть, если не разрешить ей болтаться в седле на ветру, можно будет дотянуть и до Рождества. Но потом все равно придется отправлять.
— Ну-ка, улыбнись, пока нет повода для слез, — успокоил он ее.
* * *
В декабре стало заметно холоднее. Мустанги теперь попадались нечасто. После того, как целая неделя прошла без прибавки к табуну, все решили, что пора перегонять лошадей в Сан-Антонио. А потом, если позволит погода, идти на север.
— В кедровых чащах обязательно должны быть лошади, — рассуждал Никодемус. — В холодную зиму они будут искать деревья, корой которых можно питаться, когда кончится трава.
Алекс согласно кивнул и печально посмотрел на свою жену. Если бы это было в его власти, он бы устроил зимний отпуск. Но все остальные хотели работать и зимой, а у него с ними был договор, подписанный еще до появления Кассандры.
— Мы погоним табун в Сан-Антонио втроем, — объявил он. — Остальные могут потихоньку двигаться к северу. Мы купим припасы и догоним вас.
— Нет, — объявил Пинто. — Теперь моя очередь отправляться в город.
— Послушай, Пинто, — попытался урезонить его Алекс. — Обязательно должен идти Аурельяно, потому что он лучше всех говорит по-испански, и Кэсси.
— Почему? — удивился Никодемус. — Если ты планируешь отослать ее домой, то…
— Нет, — вмешалась Кассандра. — Мы должны найти клерка, чтоб официально оформить брак.
— Вы уже дважды отмечали свою свадьбу, — вмешался Пинто. — Сколько еще раз вам это нужно?
— Не вмешивайся, пожалуйста, — отрезала Кассандра.
— Я не вмешиваюсь, но обязательно поеду в Сан-Антонио, потому что сейчас моя очередь. И мне все равно, кто еще поедет. Если нужен мексиканец, то ты можешь быть третьей, и сама получишь там брачную бумагу. Не волнуйся, я не скажу, что это я женюсь. — Он злорадно ухмыльнулся.
— Алекс, лучше отправить ее не из Сан-Антонио, — заметил Никодемус. — И нельзя отправлять без сопровождения. А ты здесь — главный мустангер. Будет лучше, если ты пойдешь на север, а потом отправишь ее из Остина. Там намного безопаснее.
— А как же брачная бумага? — потребовала ответа Кассандра.
Никодемус не обратил на ее вопрос внимания.
— Девчонку лучше отправлять там, в Остине, где есть провожатые, говорящие по-английски. Может, найдется даже женщина.
— Остин? Пусть будет так, — согласился Алекс. Ему понравилось, что у них будет возможность побыть еще несколько месяцев вместе. Талия Кассандры округлялась, и он убеждался, что скоро станет отцом. Скорее всего в мае. Но пока время есть.
* * *
Когда настал вечер и они забрались под одеяла, Кассандра решила высказать ему свое возмущение.
— Почему мы не поедем в Сан-Антонио? Как теперь мы оформим наш брак?
Алекс улыбнулся и обнял ее.
— Если бы я повез тебя в Сан-Антонио, пришлось бы отправлять тебя оттуда к Элоизе. А так мы будем еще пару месяцев вместе и почти одни, пока они останутся в городе.
Он поцеловал ее, и она сразу забыла обо всех проблемах.
— А в Остине мы сможем получить документ?
Он целовал уже ее шею, щеки и уши, отчего по телу бежали какие-то необыкновенные волны.
— Конечно.
— Но я все равно не поеду никуда из Остина, — предупредила она.
— Хорошо, хорошо. Решим все потом. А пока я тебя люблю…
* * *
В декабре стало так холодно, что им пришлось вырыть яму для кострища внутри самого большого вигвама и спать втроем с Боуном. Остальные уехали в город. Несмотря на пронизывающий ветер, они работали. Теперь и Кассандра одевалась в тулуп, купленный для нее у мексиканцев. Лошадей нигде не было. Даже Боун, который обычно не обращал внимания ни на какие трудности, сейчас искал мустангов больше для проформы.
Однажды, высунув из вигвама нос, Боун предложил весь день провести внутри.
— Очень холодно для Кэсси, — объяснил он.
— А как для тебя? — спросил Алекс.
Боун понял, что ему намекают погулять.
— Для меня это небольшая проблема. Пойду посмотрю, как там.
Через десять минут он оставил их одних.
— Наконец-то мы одни, — пробормотал Алекс. — Забирайся под одеяло. Я ждал этого времени очень долго.
— Куда он уехал? Давно понятно, что здесь поблизости нет мустангов, — у нее было чувство вины перед Боуном.
— Я, конечно, эгоист, что держу тебя здесь, но ты не представляешь, как я рад, что мы вместе.
Он уже ласкал ее грудь с набухшими сосками, более чувствительными теперь к его прикосновениям. Все ее тело стало дрожать мелкой дрожью. Кассандра почувствовала, что хочет его прикосновений снова и снова. Когда он легонько губами дотронулся до соска и слегка пососал его, ее окатили горячие волны желания, но признаваться в этом она не хотела. Его губы перешли к другому соску. Она ждала, когда он начнет гладить ей живот, бедра и будет спускаться все ниже. Но он продолжал эту игру.
«Как быть, — думала она. — Как сказать ему, чего я жду. Но тогда получиться, что я тороплю наступление того самого блаженства, о котором теперь часто вспоминаю и днем».
— Алекс! — она глубоко вздохнула, еле сдерживая себя.
— Что? — он не хотел отрываться от сосков, чувствуя, как волнуется все ее тело.
Зачем он мучает так?
— Алекс, погладь меня, — помимо своей воли попросила она.
Он замер.
— Где? Где ты хочешь, чтобы я тебя погладил? Покажи мне.
Дрожащей от смущения рукой она повела его пальцы вдоль своего разгоряченного тела и остановила их внизу живота.
— Милая моя девочка! Я рад, что тебе этого хочется. — Он стал перебирать пальцами ее густые локоны.
