Впервые ее ребенок произнес слово «мама», но сказал это Элоизе. Как могло такое произойти? Кассандра знала, что Элоиза любит бывать с Бенджамином, но все-таки это случалось не чаще, она чем была с ним она — родная мать. Может, просто не догадалась, что он уже должен вот-вот заговорить? На лице Элоизы она увидела выражение превосходства и злорадную улыбку.
— Разве можно не гордиться таким ребенком?
Кассандра холодно посмотрела на нее.
— Раз уж мы заговорили о детях, может быть, я могла бы уже приступить к занятиям в школе?
— Какой такой школе, дорогая? — спросил появившийся на пороге Алекс.
— Для детей рабов, — уточнила Кассандра. Она поднялась и забрала Бенджамина из рук Элоизы. — Эту школу я собиралась открыть еще в декабре, но Элоиза попросила отложить все в связи с подготовкой праздника Рождества. Теперь праздники позади, на кухне мне запрещено появляться, и у меня появилась масса свободного времени.
— Минуточку, — прервал ее Алекс, — а кто запретил тебе появляться на кухне?
— Твоя сестра. Она разозлилась, узнав, что я прочла рецепт пирога твоей бабушки. Она запретила мне пользоваться книгами по домоводству и даже готовить. Но раз мне не разрешают работать по дому, надо же мне где-то использовать свои знания и силы. Здание церкви как раз подойдет для моей школы.
— Никогда! — закричала Элоиза.
— Послушай, сестра, это мой дом, и моя жена имеет право бывать на кухне и делать там то, что ей заблагорассудится. Пусть она даже подожжет ее, если сочтет нужным, и я больше не хочу слышать про твои запреты…
— Она собралась обучать рабов! — опять закричала Элоиза.
— Я хорошо слышу и кричать нет никакой необходимости.
— Ей не понадобится поджигать кухню. За нее это сделают ее ученики. И с кухней, и с домом. Первое, что придет им в голову после того, как они научатся читать и писать, это то, что они такие же, как и мы. А поэтому должны быть свободны и отомстить своим бывшим хозяевам. Мы все погибнем еще до следующего Рождества. Нам перережут горло и…
— Успокойся, Элоиза, — прервал ее Алекс. — Никакой школы не будет.
Кассандра не могла поверить в то, что муж принял сторону своей сестры. Значит, ее обложили со всех сторон. Элоиза сразу успокоилась, хотя всего несколько минут назад была близка к истерическому припадку. Сейчас она самодовольно улыбалась, празднуя победу.
Кассандра поднялась и подошла к мужу.
— Алекс, я не верю, что ты согласен с этой чепухой о скором мятеже. Образование сделает их только еще более ценными работниками.
— Возможно, ты и права, — согласился Алекс. — Но, дорогая, в этом случае нам не дадут жить соседи. Здесь закрытое общество и того, что ты предлагаешь, никогда не было. А, значит, можешь не сомневаться, вызовет взрыв негодования с их стороны.
Кассандра сделала шаг в сторону.
— Я никогда не думала, что ты трус или человек без принципов.
После этих ее слов он замер, а потом сразу же взорвался.
— Никакой школы не будет! И я больше ничего не хочу слышать на эту тему. А ты, Элоиза, — он повернулся в сторону сестры, которая продолжала улыбаться, — имей в виду, что, если я еще услышу, что ты относишься к моей жене без должного уважения, будешь иметь дело со мной и очень об этом пожалеешь. Ты поняла?
— Конечно, — Элоиза не скрывала своей радости. — Мне кажется, просто Кассандра сгустила краски, говоря о…
— Хватит. Мне надоело быть судьей в женских ссорах. У меня нет на это ни времени, ни желания.
— Женские ссоры? — Кассандра прищурилась. — Четверо рабов, которые теперь стали моей личной собственностью, будут учиться.
— Кассандра! — в его голосе прозвучала угроза.
— Я уже сказала, что в отношении их я буду поступать так, как считаю нужным.
С Бенджамином на руках она повернулась и направилась к выходу.
— Ма-ма, ма-ма! — произнес опять Бенджамин, хлопая ее по щекам своими пухленькими ручонками.
— Запомни, сынок, твоя мама — это я. А тетя Элоиза — это только тетя.
* * *
— Зачем нам это нужно? — в голосе Рубена прозвучала подозрительность. — Школа доставит нам одни неприятности.
— Если бы мне разрешили заниматься со всеми жителями поселка, было бы еще лучше, — объяснила Кассандра, — но пока я имею право обучать только вас четырех, потому что…
— Мы — твои рабы, — закончил за нее Рубен.
— А я не против того, чтобы научиться читать, — заявила Эстер.
— Я тоже, — согласился Рандалл.
— Почему ты против, Рубен, — повернулась к нему Мелли. — Если бы ты умел читать, тебе не надо было бы тяжело работать в поле.
— Это изменит нас всех, — пробормотал Рубен.
— Мы и так отличаемся от других, — печально заметила Мелли.
— Если вы научитесь читать, считать и писать, вас ждет более интересная работа, — продолжала свои уговоры Кассандра.
Ей хотелось еще добавить, что она готовит их к свободной жизни, но она не могла позволить себе обещать им такое раньше времени.
Если им с Алексом суждено будет остаться в Техасе, ей никогда не разрешат отпустить их на волю. Если же ей будет суждено умереть в родах (она поежилась от этой мысли, которая преследовала ее в последнее время), все ее четверо питомцев отойдут к Алексу.
— Что означает «более интересная работа»? — спросил Рубен.
— Мой муж занимается покупкой скота: лошадей и коров. Ты мог бы помочь ему в этом.
— Для того чтобы ухаживать за лошадьми, необязательно уметь читать.
— Но для того чтобы читать книги по разведению животных, лечению их болезней, это необходимо.
— А зачем это всем остальным? — продолжал упрямствовать он.
— Например, можно вкуснее готовить пищу, если прочтешь рецепты.
— Почему-то тебе это не принесло особой пользы, — возразил Рубен.
— Рубен, прекрати! — не выдержала Мелли.
— И можно читать журналы мод с выкройками, — продолжала Кассандра. — Да и само чтение доставляет удовольствие. Например, все любят истории о призраках. В книгах полно таких историй. Ведь история о всаднике без головы тоже пришла из книги.
— Это отличная история, — вмешалась Эстер. — Она даже получше тех, что рассказывает старик Вит.
В конце концов вся четверка решила посещать двухчасовые занятия, которые будут проходить, кроме воскресений, каждый день.
* * *
Весь январь Дьявольский Лес продувался северными ветрами. В самые холодные дни и белые, и темнокожие не покидали своих жилищ. Мужчины занимались починкой домашней утвари, сельскохозяйственных инструментов, обуви, хозяйственного инвентаря. Женщины ткали, вязали и плели корзины. Кассандра наблюдала за всеми работами, делала записи и сама пробовала принимать участие в разных видах деятельности.
