– Нет.
– Вам здесь не скучно?
– Нет.
– Не одиноко?
– В смысле?
– Дружеского участия.
Он наконец повернул к ней голову, придвинулся ближе и, прищурившись, усмехнулся:
– Иногда. – Его взгляд скользнул по ее груди. – Желаете помочь мне развеять тоску?
– Ой, пожалуйста, не надо!
Стоило ей произнести эти слова, Док рассмеялся, давая понять, что пошутил. Как же она ненавидела себя за то, что попалась на эту удочку!
– Я надеялась, что вы выше подобной пошлости.
Он снова стал серьезным.
– Мне тоже казалось, что вы не станете пользоваться случаем и задавать мне подобные вопросы – особенно в такой ситуации. Жаль, что я ошибся. Вы только-только начали мне нравиться…
Странно, но то, как он сейчас смотрел на нее, эта напряженность во взгляде, подействовало на нее сильнее, чем его двусмысленное предложение. Там он играл. Здесь он был настоящим. Она вдруг почувствовала удивительную легкость.
Но внезапный шум и грохот в дальнем конце магазина заставил ее и Дока вскочить на ноги.
8
Тайл для себя назвала более низенького и толстого мексиканца Хуаном. Именно он устроил весь этот шум. Он стоял, наклонившись над агентом Кайном, и матерился – во всяком случае, то, что он орал по-испански, звучало как грязные ругательства.
Кайн непрерывно вскрикивал:
– Какого черта?! – И тщетно пытался освободиться.
К всеобщему ужасу, Хуан быстро залепил рот агента клейкой лентой, чтобы заставить его заткнуться. В то же самое время приятель Хуана разразился длинной тирадой по-испански. Судя по интонации, он укорял Хуана и удивлялся его неожиданному нападению на агента.
– Что там происходит, черт возьми? – закричал Ронни, потрясая пистолетом. – Берн, что случилось?
– Будь я проклят, если понимаю. Я, кажется, вздремнул. Проснулся от того, что они начали кричать друг на друга.
– Он неожиданно напал на него, – внесла свою лепту Глэдис в обычной лаконичной манере. – Без всякой видимой причины. Я ему не доверяю. И его приятелю тоже, по правде сказать.
– Que pasa? – неожиданно спросил Док.
Все замолчали, удивленные его знанием испанского языка. Очевидно, больше всех удивился Хуан. Он резко повернул голову, взглянул на Дока и пробормотал себе под нос:
– Nada.
Док гневно смотрел на него и молчал.
– Ну же! – поторопила его Тайл.
– Что – ну? Это предел моих знаний испанского, если не считать «привет», «пока», «пожалуйста», «спасибо» и «дерьмо». Ни одно к данной ситуации не подходит.
– Зачем вы на него напали? – спросил Ронни мексиканца, словно забыв, что тот не знает английского. – Что с вами такое?
– Да он придурок, вот что с ним такое! – встряла Донна. – Я это сразу поняла, как только его увидела.
Хуан ответил по-испански, но Ронни нетерпеливо помотал головой:
– Я вас не понимаю. Снимите немедленно ленту с его рта. Шевелитесь! – прикрикнул он, пояснив свое требование жестами.
Кайн следил за происходящим круглыми, широко раскрытыми, испуганными глазами. Мексиканец наклонился, схватил ленту за угол и дернул. Агент взвыл от боли, а потом закричал:
– Сукин сын!
Казалось, Хуан был доволен собой. Он взглянул на приятеля, и они дружно расхохотались, как будто их страшно забавляла вся эта ситуация.
– Вы все сядете в тюрьму! Каждый из вас, черт побери! – Кайн злобно взглянул на Тайл. – А вы – в первую очередь!
– Я?
– Вы задержали федерального агента и помешали ему выполнить свой долг.
– Я помешала вам убить человека только ради получения следующего звания, или ради удовольствия, или еще ради чего-то. Не знаю, что руководило вами, когда вы ворвались сюда и осложнили и без того сложную ситуацию. Если бы все повторилось, я бы обязательно дала вам по башке еще раз!
Кайн переводил враждебный взгляд с одного заложника на другого.
– Ничего не понимаю. Что с вами со всеми? – Он кивнул в сторону Ронни. – Ваш враг – этот парень, а не я.
– Мы только хотим, чтобы все разрешилось без кровопролития, – сказал Док.
– Единственный возможный выход – полная капитуляция и выдача всех заложников. ФБР не ведет переговоров с захватчиками заложников.
– Мы уже это слышали от Кэллоуэя, – раздраженно сказала Тайл.
– Если Кэллоуэй решит, что я мертв…
– Мы его уверили, что вы живы, – сказал Ронни.
Агент презрительно фыркнул:
– С чего это ты решил, что он тебе поверит?
– Потому что я подтвердила его слова, – вмешалась Тайл.
К Ронни подошел Док:
– Мне нужна еще одна упаковка подгузников.
«Наверняка, они требуются не для ребенка, – подумала Тайл. – Кэтрин не может еще промочить столько подгузников». Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что они потребовались для Сабры. Кровотечение не прекращалось. Пожалуй, оно даже усилилось.
– Так, я могу взять еще одну упаковку подгузников?
– Что случилось? Что-то с ребенком?
– Девочка в порядке, но Сабра истекает кровью.
– О господи.
– Я могу взять подгузники? – повторил Док.
– Конечно, конечно… – рассеянно сказал Ронни.
– Ну и герой же ты, Дэвидсон! – презрительно заметил Кайн. – Пытаешься спасти собственную шкуру, рискуя жизнью своей девушки и ребенка. Разумеется, требуется большое мужество, чтобы позволить женщине истечь кровью и умереть.
– Жаль, что тот мекс не заклеил тебе пасть такой лентой, которую нельзя оторвать, – проворчала Донна. – Чего это ты язык распустил?
– Вот тут ты абсолютно права, Донна, – заметила Глэдис и, обращаясь к Кайну, добавила: – Как же вы могли сказать такое?
– Ладно, все замолчали, тихо! – приказал Ронни. Все сразу замолкли, кроме двух мексиканцев, которые продолжали шептаться.
Тайл принесла очередную упаковку подгузников, разорвала ее и подала один Доку, который сразу подложил его под Сабру.
– Почему вам эта мысль пришла в голову?
– Салфетки слишком быстро намокают. Эти подгузники лучше впитывают.
Они переговаривались вполголоса. Не хотели тревожить девушку или еще больше расстраивать Ронни, который не сводил глаз с настенных часов. Их длинная секундная стрелка, казалось, двигалась мучительно медленно.
Док присел около Сабры и взял ее за руку.
– Мне не нравится, что кровотечение никак не проходит, – пожаловалась девушка, взглянув на Тайл.
