Он сидел рядом, используя любую возможность, чтобы прикоснуться к ней. Он часто обнимал ее за плечи, и этот жест выходил у него так же естественно, как поцелуй.
Кайлу не беспокоили эти проявления привязанности, как раз наоборот, она стала замечать, что с нетерпением ожидает их. От этого она чувствовала себя виноватой, ведь, насколько она могла судить, они вступали в брак по расчету. Или нет?
Вторую половину дня Тревор провел с Пауэрсами, рассказывая им о своей жизни.
— Я вырос в Филадельфии. Учился сначала в элитной частной школе, затем в Гарвардском университете.
— Ваша мама умерла? — поинтересовалась Мег.
— Да, скончалась несколько лет назад. Я сообщу отцу о женитьбе, но вряд ли он сможет приехать так быстро.
— Он адвокат? — спросил Клиф.
— Причем очень успешный. Для него большим разочарованием стало то, что я отказался пойти по его стопам и работать с ним в фирме «Александр, Рул и Рул».
— Но он, несомненно, гордится вашими успехами на строительном поприще, — продолжал Клиф.
— Очень на это надеюсь, — неохотно ответил Тревор.
К вечеру все жители города уже знали об их предстоящей женитьбе.
— Миссис Бейкер предложила организовать для тебя девичник.
Насмерть перепуганная Кайла повернулась от стола, где готовила бутерброды, чтобы отнести отдыхающим на крыльце мужчинам.
— О нет, мама, мне совсем ни к чему эта бессмысленная вечеринка. Пожалуйста, благодари всех, кто позвонит и предложит помощь, но вежливо отказывайся.
— Но, Кайла, все так рады за тебя.
Она категорично покачала головой:
— Никаких вечеринок. Вообще ничего. Пожалуйста. Все это у меня когда-то было, и это было довольно мило, но нынешний… нынешний брак не такой.
Мег воззрилась на свою дочь с неприкрытым неодобрением:
— Очень хорошо, дорогая.
Ее родителям, забивающим себе голову романтическими идеалами, никогда не понять причин, побудивших ее согласиться выйти замуж за Тревора. Она не была уверена, что даже сам будущий муж их понимает.
Тревор пожелал ее родителям доброй ночи, и Кайла проводила его до двери. Едва они вступили на окутанное фиолетовыми сумерками крыльцо, он крепко обнял ее и потянулся губами к ее губам.
Поцелуй был интимным и возбуждающим. Его язык ласкал ее язык. Руки Тревора скользнули со спины на талию, затем поднялись к груди. Он застонал.
— Боже, я не знаю, как мне дотерпеть до вечера субботы. — Он убрал руки. — Осознаешь ли ты, как сильно я хочу прикасаться к тебе? Но сейчас я не стану этого делать, потому что, дотронувшись до тебя один раз, я не смогу остановиться до тех пор, пока ты не окажешься в моих объятиях обнаженная, и я не буду целовать твои губы, груди, живот и все остальное.
Последние слова он прошептал ей на ухо. Затем его приоткрытые губы переместились к основанию ее шеи. Его усы являли собой дарующее наслаждение и лишающее присутствия духа орудие, от которого Кайла дрожала всем телом, а лоно ее увлажнялось. Если бы он продолжал настаивать, она бы капитулировала. Но он не стал этого делать.
— Спокойной ночи, любимая.
Темнота поглотила его. Вскоре свет фар его машины растворился в ночи, но Кайла еще долго стояла на крыльце, вглядываясь вдаль и трепеща при мысли об их первой брачной ночи. Она пыталась убедить себя, что покрывающие ее кожу мурашки есть следствие того, что она напугана.
В действительности она понимала, что вовсе не испуг был причиной их возникновения.
На следующей неделе настроение у всех было приподнятым. Кайла уже долгое время не видела своих родителей такими веселыми. Было совершенно очевидно, что они обожают Тревора и верят, что он сумеет сделать их дочь и внука счастливыми. А вот энтузиазм Бэбс к середине недели, казалось, совсем истощился.
— Мне вовсе не нужно ничего подобного, — прокомментировала Кайла одно из сексуальных неглиже, предложенных ей подругой.
— Каждой невесте просто необходимо что-то подобное. К сожалению, век таких вещичек очень короток, — ответила Бэбс, игриво ей подмигивая.
От этого намека Кайла почувствовала тошноту.
— У меня достаточно ночных сорочек, — возразила она сдавленным голосом.
— Видела я их. Старье. Для медового месяца такие точно не годятся.
— У нас не будет медового месяца. По крайней мере, прямо сейчас. Мы просто переедем в дом Тревора.
— Это и твой дом тоже. И ты отлично понимаешь, что я имею в виду, говоря о медовом месяце. Чтобы насладиться обществом друг друга, вам вовсе не обязательно уезжать из города. И если уж на то пошло, даже из спальни выходить не придется. — Она весело рассмеялась. — У меня самой было уже несколько медовых месяцев. Так какое неглиже ты выбираешь — персикового цвета или голубого?
— Мне все равно, — нетерпеливо ответила Кайла, усаживаясь на пуфик в примерочной. — Именно ты настояла на том, что мне требуется новое неглиже, вот сама и выбирай.
— Да что с тобой такое творится? — раздраженно воскликнула Бэбс.
Подруга все равно бы ей не поверила, поэтому Кайла решила ни о чем не говорить. Если человек не в своем уме, он все же не станет сообщать об этом своим друзьям.
— Ничего, — сказала она.
— Ты стала такой ворчливой. Но я знаю отличный способ улучшить твое настроение — несколько дней в постели с Тревором Рулом!
Бэбс отвернулась, чтобы позвать продавца, и не заметила, что на лице Кайлы застыло суровое выражение. Она очень хотела проникнуться духом предстоящего события, но ей никак не удавалось это сделать, ведь радоваться свадьбе значило бы предать память Ричарда. Уже долгое время никто вообще не вспоминал о нем, словно самое его существование стерлось из памяти всех, кроме нее.
Она отчаяннее, чем обычно, цеплялась за мысленный образ покойного мужа, но он необъяснимым образом ускользал от нее. Кайла заметила, что подобные провалы памяти случались особенно часто, когда она находилась в обществе Тревора, который виртуозно выступал в роли жениха.
Каждый вечер они вместе ходили по магазинам, выбирая вещи для дома. Он хотел знать ее мнение по поводу любого их приобретения, будь то кухонный комбайн или диванная подушка-валик. Тревор, казалось, читал ее мысли. Самой Кайле не удалось бы подобрать мебель лучше той, что купил он. Их вкусы во всем полностью совпадали. Часто она чувствовала себя Золушкой, все желания которой разом воплотились в жизнь. Он не жалел денег. По мере добавления новых предметов к внутреннему убранству дома Кайла все чаще ощущала потребность ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все происходящее с ней реально и что ей вовсе не снится невероятный сон.
Когда однажды вечером Тревор привел ее в спальню, чтобы продемонстрировать результат их совместной деятельности, Кайла снова подумала, что грезит.
