Она проснулась оттого, что мама трясла ее и приговаривала: «Аська, проснись! Это же просто сон!»
Потом мама обняла ее и долго гладила по голове, даже песенку тихонько спела. И голос у нее был совсем не хриплый и не визгливый.
Но такое было в последний раз.
Утром мама сбегала в магазин, потому что в доме не было ни крошки еды. Денег она заняла у той же соседки, сказала, что у нее только валюта. Валюты тоже было негусто, точнее, совсем не было, но у мамы хватило ума об этом не говорить. И что муж ее фактически бросил, она тоже не сказала соседке. Впрочем, как теперь думает Ася, соседка сразу все поняла, это было нетрудно.
Ася в отсутствии мамы боялась выходить из комнаты, потому что та, вторая комната, где лежала мачеха, казалась ей темной зловонной пещерой, где обитает злой дракон. Мачеха не выносила света, поэтому в комнате всегда было темно, и еще она ужасно хрипела, когда дышала. Ася пугалась этой комнаты до колик в животе, даже плакать не могла, так что просто лежала в кровати, накрывшись стареньким несвежим одеялом с головой, и ждала маму.
А мама все время куда-то уходила – то в магазин, то в жилконтору, то по разным инстанциям. Асю с собой не брала – дети на нее показывали пальцем и смеялись, взрослые хмурились, тетки в жилконторе поджимали губы. Однажды два страшных парня – бритых наголо и в татуировках по всему телу и даже на лицах – пристали к маме и начали обзывать нехорошими словами ее и Асю. Мама оглядывалась в поисках милиции, потом стала звать на помощь, но прохожие пробегали мимо, опустив головы. Их оттеснила толпа школьников, высыпавших из автобуса. Мама подхватила Асю и бросилась бежать. А вечером купила бутылку вина и пригласила соседку на ужин. Свой рассказ о сегодняшнем инциденте она завершила словами: «Мало того что бросил, так еще и черного ребенка мне оставил. Вот что теперь с ней делать?»
Соседка поддакивала и гладила Асю по голове так сильно, как будто хотела выдрать ее черные, густые, вьющиеся волосы. Ну, это никак не получится…
Через месяц после приезда Ася заболела. Собственно, простудилась она почти сразу же, потому что не было у нее подходящей одежды для промозглой петербургской осени. Она кашляла, температурила, мама по совету соседки поила ее чаем с медом, но ничего не помогало. Потом стало совсем плохо, и мама вызвала неотложку, потому что ребенок задыхался в кашле и бреду, а участковый врач не мог прийти, поскольку у Аси не было ни прописки, ни полиса.
Толстая врачиха тут же заорала на маму, что у ребенка запущенная пневмония, и они ни за что теперь не отвечают. Нужно в больницу, потому что без уколов и капельниц ребенок не жилец. А как тут в больницу, если нет никаких документов? Мама в ужасе отдала врачихе единственную драгоценность, что у нее была: кольцо с небольшим бриллиантом, что подарил ей муж на свадьбу. От кольца врачиха отмахнулась, но взяла кожаную мягкую курточку, как она сказала, для дочки, ей самой только на нос влезет.
Ася пролежала в больнице почти месяц. А когда вернулась, то все снова изменилось к худшему.
Снова Ася очнулась от воспоминаний, стоя у зеркала. Отчего это собственное лицо так на нее действует? Давно ведь не думала о прошлом, а теперь вот все время оно возвращается.
Внезапно она осознала, что стоит как бы на распутье, что вся ее худо-бедно налаженная жизнь может развалиться. И от нее зависит, в какую сторону все пойдет. Либо будет совсем плохо, либо наоборот, в ее жизни будет много нового и интересного. И даже, возможно, она встретит наконец своего мужчину, о чем втайне мечтает каждая женщина, пока не состарится. Пока что с этим не очень получается, все какие-то не те попадаются.
– Ассейна! – гаркнул неслышно появившийся за спиной Самсоныч. – Снова ворон считаешь? Давай в зал, клиент пошел!
– Иду уже. – Ася взбила волосы, подмазала губы и пошла, чуть покачивая бедрами.
Самсоныч, глядя ей вслед, в который раз удивился ее статности и грации. Хороша девка, что и говорить. Своя красота, природная, такую ни за какие деньги не купишь. Ишь как идет, как по облаку ступает. Был бы помоложе, да здоровье бы в Сибири не испортил… да что уж теперь про такое думать, только расстраиваться.
К вечеру зал понемногу заполнялся. Кроме завсегдатаев – студентов из Анголы и Мозамбика, которые приходили сюда, чтобы пообщаться с соотечественниками, – появились любители экзотики и просто случайные посетители, клюнувшие на необычное название.
Ася сновала от стола к столу, принимала и разносила заказы, отвечала на одинаковые шутки, огрызалась на мелкое хамство – в общем, все как всегда. Ноги начали уставать, и она взглянула на часы.
Еще час-полтора, и смена закончится.
В это время за столиком в углу появился хмурый долговязый парень в сером пиджаке. Ася подошла к нему, улыбнулась, положила перед ним раскрытое меню:
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Пива, – проговорил посетитель севшим голосом.
Он отчего-то нервничал – может, ждал кого-то, с кем предстоял трудный разговор.
– Какого пива? – уточнила Ася. – Традиционного африканского из сорго, по конголезскому рецепту?
В Асиных глазах сверкала насмешка.
– А чего-нибудь попроще нет?
– Есть, конечно – «Туборг», «Хайнеккен», «Будвайзер»…
– Ноль-пять «Туборга». Для начала. А вот что это такое – тажин? – Он ткнул пальцем в меню.
Ася, которой не раз приходилось отвечать на такие вопросы, с готовностью объяснила:
– Тажин – это такая запеканка из бараньего фарша с фруктами и орехами. Очень вкусная, но довольно острая.
– А боботи?
– Это такие маленькие африканские пельмешки из баранины с пряностями.
– Вот, давай неси мне эти боботи. Раз уж ресторан африканский, надо попробовать.
Ася отошла от стола, передала на кухню заказ и принесла парню его пиво.
Она поставила кружку на стол и хотела уже отойти, как вдруг парень остановил ее:
– Не уходи! Посиди со мной!
– Ты что? – фыркнула Ася. – Нам нельзя сидеть с посетителями. Хозяин такую выволочку устроит!
– Да ладно, – парень усмехнулся. – Со мной можно. За меня хозяин не станет ругаться.
– С чего это? – нахмурилась Ася. – Что в тебе такого особенного?
Но он, вместо того чтобы ответить, задал ей встречный вопрос:
– Это ведь ты прошлой ночью была на Литейном мосту?
– Допустим, я. – Ася посмотрела на него внимательно и настороженно. – А ты откуда знаешь?
– А я в полицейской машине сидел, которая на вызов приехала.
– Ты? – Ася пригляделась к нему. – Что-то я тебя не узнаю.
– Так я из машины не выходил. Ты с моим напарником разговаривала, вот его и запомнила.
– Так ты, значит, Соловьев? – Она вспомнила разговор недоверчивого мента со своим невидимым напарником.
