За рулем машины сидел безмолвный водитель. Переводчик сел рядом с ним, Ася и М-Бала – на заднее сиденье. Черный вельможа держал правую руку в кармане, и Ася поняла, что там у него – флакон с африканским снадобьем.
Машина выехала на улицу.
– Я не говорю вам, куда ехать, – Ася взглянула на своего черного соседа, – вы это и так знаете.
М-Бала не удостоил ее ответом.
Очень скоро они подъехали к Асиному дому.
Водитель припарковал машину и открыл заднюю дверцу.
– Вы помните, о чем я вам говорил? – вполголоса произнес М-Бала, выбираясь из машины, и выразительно похлопал себя по карману.
– Да помню, помню! – отмахнулась от него Ася.
Они свернули во двор. Ася с чернокожим вельможей шли впереди, за ними – водитель, он же телохранитель господина М-Бала, который внимательно следил за девушкой. Рядом с ним плелся Сергей Константинович, вяло переводивший реплики сторон.
Подходя к своему подъезду, Ася увидела выходящего из него Панфилыча. Собака трусила рядом с ним, преданно заглядывая в глаза хозяина.
Бомж увидел Асю и хотел было что-то ей сказать, но девушка опередила его.
– Развелось бомжей! – проговорила она громким недовольным голосом. – И кто только их пускает в дом! Еще и собаку свою притащил, а у нее наверняка блохи!
Панфилыч удивленно вытаращил глаза. Он хотел было сказать: «Это же я, это мы с твоей тезкой, ты что, не узнала нас?»
Однако вовремя прикусил язык: Ася наверняка не просто так накричала на него, она что-то этим хотела ему сказать. И что это за странная компания идет в дом вместе с ней?
Пропустив странную группу в подъезд, Панфилыч задумался.
Не стала бы Ася говорить эти слова просто так. Наверное, ей нужна помощь…
И, вместо того чтобы отправиться на ежедневный промысел, Панфилыч вместе с собакой снова вошел в подъезд и побрел наверх, стараясь не производить лишнего шума.
В стане Дингисвайо праздновали победу. Его армия разбила войско матабеле, потеряв совсем немного воинов, захватила тысячи голов скота, взяла в плен множество женщин и детей. Молодой король устроил для своих воинов богатый пир, заколов десятки быков и выкатив сотни бочек пива. Наиболее отличившимся воинам он раздал щедрые дары. Самые богатые подарки получил Чака, которому Дингисвайо в значительной мере был обязан победой. Король подарил молодому зулусу огромное стадо дойных коров, множество дорогих шкур, слоновых бивней и золотых украшений. Кроме того, он поставил Чаку во главе собственного полка, созданного из лучших молодых воинов. Таким образом, Чака стал самым молодым полководцем в его армии.
Ночью после праздника в шатер Дингисвайо пробралась старая знахарка Ндала. Опустившись на колени перед молодым вождем, она проговорила своим тонким визгливым голосом:
– Позволь сказать, великий.
– Говори, старая женщина, – снисходительно произнес Дингисвайо. – Только говори коротко: я устал.
– Я буду краткой, ибо мне достаточно сказать несколько слов. – Знахарка понизила голос: – Ты роешь себе могилу.
– О чем это ты, старуха? – Молодой вождь грозно нахмурился.
– Ты пригрел у своего очага змею, которая ужалит тебя в самое сердце!
– О ком ты говоришь?
– О молодом зулусе, о Чаке! Ты одарил его своей бесценной дружбой, а Чака спит и видит, как бы завладеть твоим троном! Он примеряет на себя плащ из шкуры леопарда!
– Не мели ерунды, женщина! Чака – бесстрашный воин и преданный друг! Он – острие моего копья, разящее острие моей воли! А что до шкуры леопарда – он сын вождя и имеет право носить эту шкуру.
– Он – хитрый колдун! Он ходил в великий лес Ндладле и якшался с Безволосыми!
– Я знаю, что он ходил в лес. Там живут лучшие кузнецы, и там он заказал для себя наконечник копья, какого еще никто не видел. Это копье принесло мне вчера великую победу!
– Ты слишком доверчив, король, – прошипела знахарка. – Ты слишком доверчив и простодушен.
– Я слишком терпелив. Я чересчур долго слушал тебя, старая женщина. Твои уста – уста змеи, они источают яд. Покинь мой шатер, или я прикажу своим стражникам выкинуть тебя, как старый половик!
– Тебе не придется этого делать, я уйду сама. Только смотри, король, как бы тебе не пришлось пожалеть.
На следующее утро Дингисвайо проснулся поздно. Голова у него болела, все тело покрылось нарывами.
Его осмотрели лучшие знахари. Среди них была и Ндала. Она с важным видом обнюхала короля, попробовала его слюну и проговорила тихим, значительным голосом:
– Чую колдовство! Чую черное колдовство! Великого короля околдовали враги!
Прочие знахари согласно закивали: да, без колдовства здесь не обошлось!
– А раз так – чтобы вылечить короля, мы должны найти того, кто околдовал его, и предать мучительной смерти.
Остальные знахари снова закивали: да, если не казнить виновного – король не выздоровеет!
– Значит, нужно устроить вынюхивание! – объявила старая знахарка.
– Вынюхивание! – в один голос повторили остальные знахари.
На следующий день на огромной поляне возле реки выстроили все полки Дингисвайо. Здесь же расположились и старейшины, и просто отцы семейств, и другие взрослые мужчины – те, кто по возрасту уже не подлежал воинской службе.
Все были напуганы, черные лица стали серыми от страха: в стране нгуни не было более страшного обычая, чем обряд вынюхивания колдовства. Во время этого обряда знахари известным только им древним способом определяли среди соплеменников тайного колдуна и его пособников – тех, кто вольно или невольно причинил вред королю или его приближенным.
Только знахари радовались этому обряду: ведь по традиции они получали все имущество вынюханных колдунов.
Полки выстроили в четыре шеренги, оставив между ними широкие проходы, по которым могли бы беспрепятственно пройти знахари со своими подручными. Дальше такими же шеренгами выстроились все остальные мужчины племени.
На краю поляны на невысоком холме восседал Дингисвайо в окружении своих вельмож и советников. Король чувствовал себя плохо, поэтому вместо кресла из слоновых бивней для него соорудили удобное сиденье из нескольких сложенных циновок.
Прямо перед королем выстроился полк под командованием Чаки. Дингисвайо приказал своему любимцу встать как можно ближе к нему, зная, что именно на него нацелилась старая Ндала, именно его наметила своей жертвой.
На огромной поляне наступила страшная, зловещая тишина. Казалось, было слышно, как пролетают насекомые, как растет трава, как бьются человеческие сердца.
