– Иди ты… – Ася уточнила, куда именно идти, и обогнула необычного попрошайку.
И тут же дорогу перед девушкой перегородили широкие цветастые юбки и яркие платки. Посреди тротуара, бренча монистами и сверкая темными глазами, столпилось несколько цыганок самого разного возраста, от десяти лет до семидесяти.
Молодая цыганка в платке с огромными розами шагнула вперед и звучным голосом проговорила:
– Здравствуй, молодая-красивая, куда спешишь? Не торопись, так счастье свое пропустишь, потом сильно жалеть будешь. Позолоти мне ручку, я тебе хорошее скажу. Богатой будешь, счастливой будешь, все у тебя будет…
Тут самая старшая из цыганок, внушительного вида матрона с огромными золотыми кольцами в ушах и густыми черными бровями, пригляделась к Асе и проговорила несколько слов по-цыгански густым гнусавым басом.
Услышав ее слова, остальные цыганки отшатнулись от Аси как от зачумленной.
– Куда же вы, чаялэ? – окликнула их Ася. – Дэвес лачо саренга, доброго дня вам всем! Тырдев, подождите! Не уходите, разговор есть! Серьезный разговор…
Цыганские слова словно сами посыпались из нее. Они выскакивали из памяти, как кролики из шляпы фокусника.
Старая цыганка остановилась, пригляделась к ней.
– Ты кто? – проговорила она наконец своим гнусавым голосом. – Ты ведь не из наших.
– Не из ваших, – не стала спорить Ася, – но я долго жила с цыганами, еще в детстве. И мне… мне сейчас нужна помощь.
– Помощь? – Старуха окинула ее оценивающим взглядом. – Чем мы можем тебе помочь? Кто бы нам самим помог.
– Мне нужно где-то пересидеть. За мной гонятся опасные люди. Помоги мне, мамо!
Она на секунду замешкалась, затем сняла с пальца старинное колечко – бабушкино еще, последняя память, – и протянула цыганке:
– Вот, возьми, мамо, от всего сердца дарю!
Цыганка схватила кольцо, уставилась на него одним глазом, как сорока, пригляделась – и перевела взгляд на Асю.
– Хорошее кольцо!
Она сунула бабушкино колечко в складки своей необъятной юбки и что-то сказала своим товаркам. Ася не поняла – видно, все же подзабыла язык. А старуха повернулась к ней и уже другим, дружеским голосом спросила:
– Сыр тут кхоран? Как тебя зовут?
– Ассейна.
– Тутэ гожо лаф. У тебя красивое имя. Пойдем с нами.
Ася облегченно перевела дыхание: если старая цыганка взяла ее под свою защиту – она ее ни за что не бросит, а цыгане могут ее так надежно спрятать, что никакой африканский дипломат, даже самый влиятельный и опасный, ни за что не найдет.
Старуха что-то сказала своим. Большая часть цыганок, громко переговариваясь, двинулась дальше по улице – зарабатывать деньги, а самая маленькая девочка взяла Асю за руку маленькой грязной ручкой и куда-то повела.
Ася шла за ней, полностью доверившись малолетней провожатой, и вспоминала свое детство. Второе детство. Ей было тогда примерно столько же, сколько этой девчушке.
На смуглом личике сияли огромные темные глаза.
– Ты красивая, – сказала девчушка, покосившись на Асю. – Не бойся, мамо тебе поможет!
Они прошли через один сквозной двор, через другой. Ася знала, что в этих местах множество проходных дворов, но сейчас словно попала в другой мир, в другую вселенную. Где-то далеко остались тихие и оживленные улицы городского центра, здесь были только чахлые кусты, ржавые гаражи, темные подворотни.
Из одной такой подворотни вывернулась навстречу им жуткая личность – опухшая физиономия в недельной щетине, заплывший глаз в красных прожилках, кривой рот, замызганная одежда в заплатах. Кошмарный тип перегородил им дорогу и прохрипел:
– А ну, выворачивайте карманы!
Но малолетняя Асина спутница, ничуть не растерявшись, шагнула к нему и что-то прошептала.
Алкаш отшатнулся от нее, позеленел, здоровый глаз чуть не вылез из орбиты, и он бросился наутек.
– Что ты ему сказала? – поинтересовалась Ася из чистого любопытства.
– Ерунда, не обращай внимания. Я сказала ему, что ты подруга Песочного Человека.
– А кто это?
– Ты что, правда не знаешь? – Девчонка взглянула на Асю, как английский лорд на папуаса. – Ты где живешь-то?
Ася пожала плечами, и они продолжили свой путь.
Наконец маленькая цыганка остановилась перед железной дверью в стене двухэтажного флигеля в выцветшей бледно-желтой штукатурке, сквозь которую тут и там проглядывала кирпичная кладка. Она огляделась по сторонам и постучала условным стуком.
Сначала ничего не произошло. Девочка постучала еще раз, немного по-другому.
На этот раз за дверью послышались шаркающие шаги, там загремело, затем хриплый голос что-то спросил по-цыгански. Девочка ответила:
– Свои!
Загремели засовы, дверь открылась.
На пороге стоял цыган очень маленького роста, почти карлик.
Недостаток роста компенсировался обилием растительности.
Смуглое лицо до самых глаз заросло курчавой черной бородой, на голове стояла такая шапка волос, перед которой бледнела даже Асина африканская шевелюра.
– Мамо велела ее приютить, – строго сказала цыгану девочка.
– Бахталэс, – подала голос Ася. – Привет.
– И тебе привет, – отозвался цыган, – мишто явьян – добро пожаловать! Если тебя прислала мамо – мы тебе рады.
Он развернулся и, слегка прихрамывая, пошел вперед по темному коридору. Пройдя несколько шагов, оглянулся, чтобы увидеть, что гостья следует за ним, и предупредил:
– Здесь пригнись.
Ася пригнулась, но, видимо, недостаточно: она врезалась головой во что-то металлическое. Раздался оглушительный грохот, и на пол перед ней свалился огромный медный таз.
Цыган, ни слова не говоря, поднял этот таз и повесил на прежнее место.
– Это что, вроде охранной сигнализации? – догадалась Ася, потирая лоб.
– Вроде, – лаконично ответил ее провожатый.
– Ладно, – проговорила за спиной Аси девочка, – дальше вы сами, я пойду, мамо ждет.
Ася прошла за цыганом еще несколько шагов в темноте, затем он распахнул какую-то дверь. За этой дверью была комната, посреди которой стоял стол со следами вчерашнего пиршества. На столе стояло десятка полтора пустых и полупустых бутылок, несколько салатниц и плошек с недоеденными салатами и прочей снедью. В одной из салатниц торчала загашенная сигарета, в другую уткнулся лицом спящий человек в замшевой куртке. Еще один человек спал, сидя за столом с откинутой головой, рот его был полуоткрыт.
Асин провожатый пересек комнату, не обращая внимания на спящих, и толкнул следующую дверь.
