Около 1950 года лафа кончилась. Появилось телевидение: на Дальнем Востоке и в Калининграде зарубежные телеканалы советскими телевизорами ловились, хотя и с ужасным качеством. А также УКВ-радиостанции и магнитофоны. В герметично закрытую страну стал по щелям с чёрного хода проникать не связанный и без кляпа оппонент власти. Это кошмар, для нейтрализации которого пришлось допустить к интеллигентской кормушке нескольких талантливых людей. А они, гады, не понимали своего счастья: ведь живы; на свободе; занимаются творчеством. В СССР речь шла о бунте отдельных писателей, но в странах социалистического содружества порой доходило до крайностей. Кто такой Вацлав Гавел? А это — барабанная дробь! — член правления Союза Писателей ЧССР! Начальник взбунтовался. Потому что для творца советская интеллектуальная атмосфера невыносима. А творчество заразно. Появление талантливого человека в гнилом болоте советской интеллигенции заставляло его обитателей мыслить. Хотя бы для того, чтобы умника грамотно обругать. Связывать-то не велят; говорят, полезен (но кляп во рту оставили). Надо полемизировать по-другому, а как? Начинается обучение и самообучение; третий необратимый процесс.
К середине 1960-х годов разложение советской интеллигенции стало фатальным. Выше назвал «Известия» медиа-холдингом потому, что там издавалось 13 журналов, в том числе «Новый мир». В первом выпуске Антологии критики и литературоведения «Московского Парнаса» на стр. 208 Наталия Бианки вспоминает:
«… Александра Трифоновича к себе вызвал Лебедев, помощник Н. Хрущёва, чтобы передать рукопись Солженицына. Хрущев повесть одобрил. Когда они отдыхали в Пицунде, Лебедев задумал развлечь Никиту Сергеевича и попросил у Твардовского почитать «Один день Ивана Денисовича». Почему-то (наивняк! — П.Ч.) был уверен, что повесть тому понравится. Повесть настолько понравилась, что на чтение был приглашен и Микоян. Микоян, как ни странно (святая простота! — П.Ч.), тоже пришёл в восторг.»
Гуляет по Пицунде советский крокодил в шляпе — Хрущёв. Руки по плечи в крови от исполнения приказов товарища Сталина на Украине и от собственного Новочеркасска. Скучно. Тут зятёк. Ну, развлеки, шут гороховый. Зятёк: «У Трифоныча рукопись смешная есть. Солженицын какой-то; из сидельцев; забавный». Крокодил к помощнику: «Тащи». Тот под козырек; рукопись курьерским самолетом летит. Вечер. Читают. Хрущев ржёт: «Где-где, говоришь, сидел? В московской шарашке? Ну, это у нас Микоян. Анастас, иди-ка сюда. Слушай, что про твоё хозяйство умные люди пишут». Микоян видит: начальник веселится. Разумеется, поддакивает: «Хи-хи, Никита Сергеевич, эка он припечатал; нашёл, собака, дырки в системе». Хрущев: «Ха-ха, а ты проворонил»! Ночь. Разошлись. Микоян звонит главе КГБ Семичастному: «Солженицына прижать; рукопись изъять при первой возможности». В итоге «Один день.» напечатали, видимо, из-за инерции исполнителей, но рукопись изъяли. А уже через 5 страниц, на стр. 213 «Антологии.» Наталия Бианки вспомнит: «У Солженицына пошла чёрная полоса». Занавес.
Советскую интеллигенцию поразила инфантильность. Люди катались как сыр в масле; тираж в 30 тыс. экз. считался мизерным. Не шиковали (а кто в СССР мог легально шиковать?), но на общем фоне членский билет СП, обоих СК (композиторов и кинематографистов) и ВТО (Всесоюзное театральное общество, потом СТД — союз театральных деятелей) был пропуском в рай. Государство штамповало потребителей; обеспечивало доставку и полупринудительное распространение продукции. Взамен указывало, что выпускать, и отбирало почти всю прибыль. Но и остатка хватало на «мечту советского человека»: квартиру, машину, дачу, ресторан. «Я в ресторане ЦДЛ побывал», — для низовой интеллигенции (особенно технической) это успех; гордились. А писателю в знаменитый ресторан пропуск каждый день. По членскому билету СП.
Интересы
Но человек — зверушка ненасытная; близкий родич крысы — всегда хочет большего. Осознав себя социальной группой (случается в момент чёткой формулировки интересов), советская интеллигенция около 1963 года поставила вопрос: «Власть должна продолжить массовое распространение нашей продукции, но что выпускать, мы будем решать сами. И прибылью, кстати, поделитесь». По благородному это называлось: отмените цензуру. В ответ власть сказала: «Гм…». Представьте, что вы наняли бригаду для постройки дачи. Договорились о материалах и цене. Тут бригадир заявляет: «Ты, хозяин, деньги плати, да. А какой тебе дом построить, мы сами решим». Согласитесь или погоните в шею?
Советская власть оказалась в собственноручно созданной ловушке. Обнаглевших строителей выгонят, поскольку на рынке море других бригад. А в интеллектуальной сфере СССР конкуренцию физически устранили. «В настоящее время других писателей у нас для вас нет» (товарищ Сталин). Но и на удовлетворение наглого требования советской интеллигенции власть пойти не могла. Ведь оно означало предательство выращиваемого советского народа. Гомункулус должен расти в стерильной пробирке: нежизнеспособный урод от любого микроба сдохнет. А тут орут: «Душно!» и требуют в секретной социально-биологической лаборатории форточку открыть…
В ответ на неисполнение политического требования социальная группа «советская интеллигенция», как и положено, обиделась. Сильно. А поскольку она срослась с властью, обида и фрондёрство пошли не вниз, как в XIX веке, а вверх. Только так могла появиться такая фигура, как Александр Николаевич Яковлев: видный диссидент и деятель перестройки, по совместительству секретарь ЦК КПСС по идеологии, член политбюро. Но анализ распада СССР уводит слишком далеко. Позволю себе три коротких замечания:
1. Официальная версия — из-за падения мировых цен на нефть в СССР кончилась колбаса и народ взбунтовался — не выдерживает критики. Советская власть благополучно пережила два голода (1933 и 1946 гг.) и мировую войну. И к І970 году была свеженькая, как огурчик. Такие конструкции не рушатся из-за отсутствия колбасы или сигарет.
2. На тактический союз «центровой» советской интеллигенции с сепаратистскими элитами союзных республик против центральной власти стоит обратить пристальное внимание. Именно он сработал в ключевой момент военного переворота 1991 года, породив повальное бездействие официальных силовых структур на периферии.
3. Создаётся впечатление, что СССР просто «выключили». Щёлк рубильником — и нету. Кто щёлкнул? И гораздо более принципиальный вопрос: где находится рубильник? За сим, по данной весьма скользкой теме умолкаю. «Умному достаточно», а остальным надо разъяснять в щадящем режиме страниц на 40.
Для меня гораздо важнее, что одновременно с предательством советского народа, советская интеллигенция предала и русский народ. К сожалению, сейчас многие публикации того времени труднодоступны или утеряны. ЭВМ, а с ними и возможность сохранять информацию вечно в электронном виде в 1980–1990 годах в СССР только начали распространяться. Нормальный Интернет пришел в РФ и того позже. А многие бумажные публикации намеренно уничтожены и продолжают уничтожаться. Но пытливый исследователь, покопавшись в библиотеках, особенно зарубежных, имеет возможность поднять старые подшивки и посмотреть, что тогда говорила советская интеллигенция. Отрабатывая упомянутый тактический союз с сепаратистскими элитами, она заявила, что союзным республикам надо дать независимость, а русским надо дать в харю.
