Тут-то аргентинские военно-воздушные силы и принялись за работу засучив рукава. «Открыли настежь врата ада, — писал офицер с «Бродсуорда». — Небо наполнилось самолетами, главным образом «Миражами» и «Скайхоками», и битва пылала более шести часов». По всей линии берега офицеры свистели в свистки и выкрикивали: «Воздух! Воздух!». а солдаты мчались к своим орудиям и окопам. В салонах «Канберры» парни из 42-го отряда коммандос втискивались телами в палубы среди матросов команды. в то время пулеметчики и вооруженные «Блоупайп» товарищи бросались к установкам на верхних палубах, не желая остаться в стороне в такой заварухе. Когда на высоте 50 футов (15,2 м) ринулся в атаку первый вражеский самолет, для Королевских ВМС пришла пора поучаствовать в самой большой для них битве с окончания Второй мировой.
Не прошло и часа с начала осуществлявшихся волнами налетов, как сделалось очевидным — целями служат корабли, а не живая сила на берегу. Морские пехотинцы и парашютисты принялись палить в противника, выпуская со своих позиций в небо тысячи винтовочных и пулеметных выстрелов. «Симитары» и «Скорпионы» полка «Блюз-энд-Ройялс» старались поразил летательные аппараты с холма около селения Сан-Карлос. Специалист из САС по применению «Стингеров» погиб в аварии вертолета 19 мая, но военнослужащий, стрелявший в «Пукару», был так окрылен прошлым успехом, что устроился на возвышенности и выпустил целых пять ракет в заходившие на атаку «Скайхоки». однако, к своему полнейшему разочарованию, ни разу так и не попал в цель. Глубокое огорчение постигло и солдат, применявших главное британское зенитное оружие пехоты, ручные ПУ ракет «Блоупайп», дюжины которых ушли в небо «за молоком» в тот день. «Блоупайп» оказались совершенно неэффективными против пересекающих линию нацеливания, а не приближавшихся к стреляющему ЛА.
Однако десантники остались по большей части зрителями событий, происходивших в тот день. Битву вели экипажи кораблей. Они стояли на боевых постах на верхних палубах в касках и огнезащитных накидках, в заправленных в толстые белые носки брюках, выполняя свой долг у зениток «Бофорс» и пулеметов общего назначения, с ручными пулеметами Брэн, с винтовками, даже с 66-мм реактивными противотанковыми гранатометами. Многие были молоды — двое матросов рядом с унтер-офицером ВМС Джоунзом на «Аргоноте» не достигли еще и восемнадцати и прослужили на море по шесть месяцев. И все же с самого начала стало ясно — исход борьбы будет зависеть преимущественно от усилий команд. H оперативных рубках под палубами моряки склонялись над экранами РЛС, отслеживая сигналы оборудованием, стоившим миллионы фунтов стерлингов, однако вблизи от берега ловить самолеты радарами представлялось делом едва ли не совершенно бесполезным: мешали горы, и противник появлялся на дисплеях за считаные секунды до штурмовки. Все сосредоточилось на физических навыках и энергии военнослужащих на палубах, ведущих огонь из вверенного им оружия. Важным считалось не только уничтожить неприятельский летательный аппарат. Трассы очередей, огненные хвосты ракет, вспышки разрывов снарядов вокруг и впереди мешали пилотам целиться, порой с фатальными результатами.
«Антрим» выпустил несколько ракет «Си Слаг»
[327] за считанные секунды до того, как бомбы и ракеты противника упали рядом с ангаром и поразили судно в корму с левого борта. Бомбы не взорвались, но одна прошла через запасник ракет «Сп Слаг» с подающей системой и повредила зенитные пусковые установки
[328]. Бойцы на соседних кораблях как завороженные смотрели на фонтаны воды, поднимавшиеся вокруг «Антрима». Со все возрастающим ужасом они наблюдали, как бомбы падают в воду все ближе к «Норланду», судам LSL
[329] и — что самое страшное — к «Канберре». Для огромной белой мишени, пулеметы которой строчили почти безостановочно, казалось просто невозможным избежать ущерба. Главный военно-морской офицер на борту лайнера, кэптен Крис Берн, заслужил огромное уважение за непоколебимые юмор и храбрость, с которыми отражал вражеские атаки и по ходу дела объяснял что к чему тысячам перепуганных мужчин и женщин на нижних палубах. Поступать подобным образом всегда было и оставалось в традициях несколько эксцентричных военно-морских офицеров в моменты кризиса.
Британцы с суеверным страхом и восхищением воспринимали отчаянную отвагу аргентинских летчиков, заходивших для штурмовки на самоубийственно малых высотах, а потом исчезавших среди вспышек мчавшихся к ним, рассекая небо позади, зенитных ракет «Си Кэт»
[330], «Блоупайп» и «Рэйпир». Если проводить сравнения среди трех видов вооруженных сил у противника, ВВС казались наиболее мотивированными и с полной отдачей включившимися в битву. «Нам бы следовало сообразить, что нации, способной дать миру первоклассных гонщиков «Формулы-1», вполне по силам вырастить и чертовски хороших летчиков», — сардонически заметил судовой врач с «Арроу» между налетами. «Бриллианту» досталось от «Миражей» — снаряды их пушек взорвались, осыпая осколками всех внутри ангара и раня нескольких членов команды
[331]. Другие бойцы с винтовками и пулеметами на верхних палубах получили ранения во втором заходе — с правого борта. Болл, наводчик зенитной установки «Си Вулф», наконец-то сумел захватить и вести приближавшийся «Мираж» по телеэкрану. Он добился взрыва ракеты под левой плоскостью самолета — великолепно для ручного ведения
[332]. Однако коммодор Клэпп и его штаб на «Фирлессе» все больше мрачнели — слишком уж много слабостей выказывали «Си Вулф». Близко у берега помехи от земной поверхности оказывали самое скверное воздействие на РЛС сопровождения целей этих ЗУР. «Мы даже не представляли себе, сколь сильным образом будут отражаться помехи на работе «Си Вулф» вблизи суши», — признавался Клэпп позднее. Успех или неуспех в противостоянии кораблей и самолетов зависели теперь от визуально наводимого оружия и «Харриеров».
