— Я знаю. Уверен, что, как большинство англичанок, вы сообразительны и рациональны.
Она подняла голову и посмотрела на него:
— Вы так много знаете об английских женщинах?
— Не много. Только то, что они отличаются холодным темпераментом.
Внезапная злость заставила девушку заговорить резко:
— Почему это южане всегда называют англичан холодными? Не слышала ничего более нелепого!
— Могу вас заверить, мисс Норд, что это истинная правда. Я знавал достаточно много англичанок, чтобы составить о них мнение, как о любовницах.
Их глаза встретились. К щекам девушки прилила горячая волна крови, рука задрожала, и она поставила бокал на инкрустированный столик рядом с собой.
— В таком случае нам не стоит продолжать этот разговор, граф.
— Но я получаю от него удовольствие. Кроме того, мне нравится наблюдать, как вы краснеете!
И вновь она ощутила предательский румянец на своем лице и опять взяла бокал, только для того чтобы что-то сделать. За окном, в быстро наступавших сумерках, разнесся звон колоколов деревенской церкви. Им вторили звуки шагов на лестнице, и вскоре дверь распахнулась. В комнату вошла высокая, стройная девушка с иссиня-черными волосами и классическим овалом лица. Стефания узнала в ней недавнюю спутницу Мигеля.
— Карлос, дорогой! — Голос, веселый и хорошо поставленный, был так же совершенен, как и ее внешность.
— Жаник, милая…
Карлос поднес ее руку к своим губам, и Стефания, наблюдая за ними, внезапно ощутила горькое чувство утраты, как будто у нее забрали то, что она так сильно хотела получить.
— Карлос, дорогой, — повторила гостья. — Надеюсь, я не заставила тебя ждать?
— Зная, как долго ты одеваешься, я не ожидал, что ты так внезапно появишься!
Улыбка мгновенно утратила теплоту, когда Жаник повернулась и увидела Стефанию.
— Вы, должно быть, и есть та самая квалифицированная и рациональная мисс Норд, о которой я так много слышала? А я — Жаник Боннэ.
Стефания улыбнулась в ответ:
— Не знала, что слава бежит впереди меня!
— Не скромничайте. — Девушка села, и складки се белого платья открыли красивые лодыжки. — Мы все так взволнованы перепланировкой, которую вы намерены здесь произвести. Как вы думаете, сколько времени уйдет на это?
— Все зависит от того, как быстро будут работать португальские строители. Я только укажу, что следует делать.
— Понятно. Как прекрасно встретить такую деловую женщину! Я и сама иногда подумываю заняться чем-то подобным.
— Это не так легко, как кажется, — сухо заметила Стефания.
— Моя дорогая, я уверена, что нет. Но я немного разбираюсь в цветовой гамме, правда, Карлос?
— Конечно. — Он повернулся к ней от бара. — И у тебя хороший вкус. Мне нравится твое платье.
— Спасибо, дорогой. Я надеялась, что оно тебе понравится. Кстати, я еще не видела твою маму. Когда я приехала, она отдыхала, и мне не хотелось ее беспокоить.
— У нее мигрень, и она сегодня вечером не спустится в гостиную. Она просила передать тебе свои извинения и спрашивала, не поднимешься ли ты навестить ее перед сном.
— Конечно, Карлос. — Жаник привстала со стула. — Может, сейчас пойти?
— После ужина, дорогая.
Он опустил руку на ее точеное плечико и заставил сесть. Заметив этот жест, Стефания почувствовала внезапное необъяснимое волнение, и ей очень захотелось вдруг оказаться как можно дальше и от этой изысканной комнаты, и от этих экзотических и чужих ей людей.
Во время ужина Жаник говорила в основном по-португальски, даже не пытаясь вовлечь в беседу Стефанию. Как только с десертом было покончено, Стефания извинилась и встала, собираясь уходить.
— Вы не станете ждать кофе? — равнодушно поинтересовался Карлос.
— Нет, спасибо. Я хочу завтра утром пораньше начать работу, и мне нужно кое-что для этого подготовить.
Девушка вышла из столовой и направилась в свою комнату, понимая, что ее отсутствие даже не заметят. Это было неприятное ощущение. Дома она всегда чувствовала свою значимость, здесь же была ничтожеством, «пустым местом», работницей по найму, которой платят деньги за труды и которая уедет, как только все закончит.
В своем настойчивом желании поскорее завершить работу, Стефания приступила к делам с еще большим усердием, чем обычно. Она набросала план замка, сделала обширные примечания и с лихорадочной энергией составила список необходимых материалов. И лишь в конце недели она отложила карандаш и потерла рукой лоб. Напряжение, с которым она работала в последние дни, начинало сказываться на здоровье, и Стефания знала, что если не даст себе пару часов отдыха, неприятная пульсация в висках перерастет в мигрень, которая выведет ее из строя на несколько дней.
Вспомнив предложение графини пользоваться машиной, она сказала Динишу, что хотела бы прогуляться.
— Я не вернусь к ленчу, — предупредила она, — пообедаю в городе.
Старик покачал головой:
— Никуда не годится, что вы пойдете одна в ресторан.
— Не беспокойтесь за меня, Диниш. Английские девушки всегда ходят одни.
Оставив его, все еще недовольно качающего головой, Стефания поднялась в свою комнату и поспешно переоделась. Ее волосы были туго стянуты на затылке голубым шелковым шарфом, свободные концы которого трепетали на легком бризе, такого же цвета свободная юбка развевалась, когда девушка сбегала по ступенькам к зеленой «лагонде», припаркованной у входа. Шофер был уже за рулем, и она скользнула на переднее сиденье рядом с ним.
— Куда вы хотели бы поехать? — спросил он на хромающем английском.
— Понятия не имею, — улыбнулась Стефания. — Мне все равно.
«И это правда», — подумала она, откидываясь на спинку сиденья. Просто этот «побег» из замка давал ей чувство свободы, которое она не испытывала с тех пор, как впервые встретилась с Карлосом де Мароком.
Они ехали быстро по пыльной, раскаленной жарким солнцем дороге. Стефания постаралась расслабиться и выкинуть из головы Карлоса и всю его семью. Она хотела покоя хотя бы в эту, пусть короткую, передышку и надеялась, что день, проведенный вдали от замка, даст ей новые силы взяться за работу вновь.
Разглядывая расстилавшуюся за окном сельскую местность, девушка в очередной раз поразилась пестроте и буйству красок португальского пейзажа и множеству экзотических растений и деревьев, которые даже трудно было вообразить растущими бок о бок: кактусы поднимали колючие пальцы в попытке дотянуться до зеленых резных пальмовых листьев; алоэ и древовидные папоротники мирно соседствовали, а ряды португальских кипарисов любезно уступали дорогу кленам.
Ровный гул мотора и мягкий ход машины вскоре убаюкали девушку, и она в полудреме целый час наслаждалась поездкой, прежде чем осведомилась у шофера, куда он ее везет.
