— Ты Грейсона уже видела? — спросил меня тем временем Эр, когда смех стих.
Я недоуменно посмотрела на него.
— Каким образом?
— А он приехал с нами, — сообщил Дирк, прислоняясь к подоконнику. — Только в отличие от нас сразу отправился к королю.
Я почувствовала, как у меня от удивления вытянулось лицо. Зачем мастеру понадобилось приехать в Бэллимор? То есть, я так понимаю, ему нужно поговорить с Адрианом, но о чем?
— Я ничего не знаю, — честно сообщила я. — Мы только что вернулись из Диона, и за это время я никого, кроме Виктора, не видела.
Кейн, к этому моменту вольготно расположившийся на софе, на которой до прихода друзей сидела я, аж приподнялся.
— И как вас там встретили?!
Его нетерпение позабавило меня, и, улыбнувшись, я принялась рассказывать, как прошел визит в Валенсию: о возвращении Нади, о встрече с теми, кто уже давно считал меня погибшей, о попытке побега Мариуса и о том, что мой бывший учитель помогал Арлиону. А о захвате Кэллахила друзья уже знали от Оттилии. О планах Адриана по поводу возвращения Кэллахила я ничего не говорила, впрочем, как и о работе Виктора над корректировкой ритуала. Наибольший интерес вызвало доказанное предательство светлого архимага, так что следующие полчаса мы обсуждали его. Затем я спросила Дирка и Эра, что происходит в Лорене и почему они решили приехать в Бэллимор.
— Тяжело сейчас в Лорене, — нахмурившись, поведал темный эльф. — От Арлиона ни слуху ни духу, и все теперь гадают, какую цель он преследует. Аристократия нервничает, в народе волнения. В столице находиться просто невозможно — слишком гнетущая атмосфера. Фрост и Гарт тоже до сих пор не вернулись из Хиллсборо, но мы с ними недавно разговаривали, у них все в порядке. Вот мы и уехали оттуда, а по сути — просто сбежали. Грейсон поехал с нами, говорит, если вампирам удалось что-то выяснить, он предложит свою помощь, бездействие его раздражает.
На этой фразе на лицах остальных отразился заметный скепсис.
— Ему что, заняться больше нечем? — озвучил общую мысль Дирк. — Через месяц Грейсону надо будет возвращаться в Госфорд, а до той поры неужели нельзя найти себе интересное занятие? К тому же мастеру всегда было плевать на Арлиона…
— Кстати, Корделия, — спохватился Эр, и его лицо вдруг приняло в меру сочувственное выражение. — На следующий день после твоей свадьбы к нам снова приехала Натаниэль. Хотела встретиться с тобой.
— И что вы ей сказали? — поинтересовалась я. Новость не вызвала у меня ни удивления, ни любопытства — и так было понятно, что известие о моем браке оказалось для эльфийки потрясением, и ей, разумеется, хотелось узнать, как такое могло произойти и чем это теперь чревато и для нее, и для ее семьи.
— Сказали, чтобы она искала тебя в Вереантере, в королевском дворце, — фыркнул Дирк, и Кейн с Оттилией засмеялись. — Она попыталась вежливо расспросить нас, но у нас не было желания удовлетворять ее любопытство.
— Ей, должно быть, хотелось выяснить, не собираешься ли ты, получив корону, мстить ей за то, что она когда-то приказала тебя убить, — задумчиво сказала вампирша и пытливо взглянула на меня. — Корделия, а у тебя были какие-нибудь планы в отношении Каэйри?
— Нет, — пожала плечами я. Мысли о матери уже не вызывали у меня почти никаких чувств. — Они мне не нужны. Пока Натаниэль никак не вмешивается в мою жизнь, мне нет до нее никакого дела.
Остальных удовлетворил этот ответ, и мы переключились на другие темы. Еще долго, до самого обеда мы сидели в библиотеке и болтали. Когда тревожные разговоры об Арлионе иссякли, мы принялись говорить о менее серьезных вещах, и наше обсуждение повседневных дел приняло привычный шутливый характер, а для полного счастья мне сейчас не хватало только Фроста и Гарта, с которыми, конечно, разговор был бы еще душевнее.
Пообедали мы тоже впятером в одной из малых столовых, а потом, когда ребята уехали, я отправилась обратно в библиотеку за оставленной там книгой. Но так и не дошла, внезапно столкнувшись в галерее второго этажа с Грейсоном, который направлялся к центральной лестнице и, как я предположила, собирался покинуть дворец. Точнее, неожиданной эта встреча была только для меня, темный эльф же наверняка заметил или услышал меня задолго до того, как очутился прямо передо мной.
— Ваше величество! — Он склонился в поклоне, который был так глубок, что я ни на минуту не усомнилась в его театральности. — Вы даже не представляете, как я счастлив лицезреть ваш светоносный лик, сравнимый лишь с красотой… — Тут он запнулся и с сомнением посмотрел на меня. — А с красотой чего можно сравнить чей-то лик? Да еще светоносный?
— Будет вам, мастер, — хмыкнула я. — Вы же бываете при дворе, и уж комплименты не должны вызывать у вас затруднений!
Он рассмеялся, а затем его лицо приняло привычное для меня ироничное выражение. Но жесткость черт сейчас казалась слегка смягченной, а очень светлые, почти прозрачные глаза в этот раз не пронизывали насквозь — кажется, Грейсон был рад меня видеть.
— Новый статус тебе к лицу, — заметил он, оценивающе оглядывая меня с головы до ног. — По крайней мере, ты больше не похожа на дикарку.
— Ну спасибо, — нисколько не обидевшись, фыркнула я.
— Слышал, ты виделась с родственниками, — убрав шутливый тон, вдруг сказал Грейсон и пытливо взглянул на меня. — Тяжело было?
Резкий переход в манере общения не остался незамеченным, и я с недоумением посмотрела на мастера. К моему удивлению, сейчас Грейсон казался почти серьезным и даже не думал насмехаться.
— Немного, — пожала плечами я, не желая вдаваться в подробности и слегка удивившись, что Адриан рассказал ему об этом. — Но не смертельно. Скажите, мастер, — добавила я, поскольку хотела сменить тему разговора, — а зачем вы приехали в Бэллимор? Что-то случилось?
Он махнул рукой в направлении коридора, предлагая пройтись. Я не стала возражать, и мы вместе пошли вдоль галереи, благо там никого не было и подслушать нас никто не мог. Первые несколько шагов мы шли в молчании, и я осторожно посмотрела на своего учителя. Почему-то мой вопрос показался Грейсону непростым — темный эльф хмурился, будто пытался решить какую-то сложную для себя задачу, и вид у него сделался очень мрачный.
— Вовсе нет, — наконец сказал он, когда я уже решила, что отвечать он не будет. — Скорее, наоборот, в Селендрии не происходит ровно ничего, стоящего внимания, и это внушает определенные опасения как мне, так и другим высокопоставленным темным эльфам. Никому не нравится, что Арлион ничего не предпринимает — словно он готовит что-то масштабное и оттого особенно мерзопакостное. Однако, зная Адриана и учитывая способности вампиров, я почти не сомневаюсь, что твой муж, да еще в компании с тобой, в состоянии разгадать замыслы Арлиона и реально что-то ему противопоставить. И мне кажется, что моя помощь была бы нелишней.
Да, Эр с Дирком рассказали примерно то же самое… Но что-то здесь не сходится. Я достаточно хорошо знаю Грейсона и не сомневаюсь, что ему нет никакого дела до тех сотен или даже тысяч людей, которых в ближайшее время может убить Арлион. Тогда зачем ему вмешиваться, тратить на помощь нам свое драгоценное время и внимание? Арлион ничего не сделал лично Грейсону, ну убили на том балу в Лорене какого-то его дальнего родственника, но это ладно… Вроде же мне рассказывали, что Грейсон тогда не особо расстроился. И в чем же здесь дело?
