– Сейчас вы говорите неприятные вещи, и это неправда, – указала Венеция. – Среди женщин есть очень умные, какой, например, была моя мама. Отец, прежде чем принимать какое-то решение, непременно спрашивал у нее совета. Я не понимала этого, пока не подросла и не стала наблюдать за ними. Они были счастливы, и я всегда мечтала о таком же счастье для себя.
– А тут я. Какая досада, – вставил граф.
Если он рассчитывал услышать комплимент, то его ждало разочарование.
– Неправильное слово, – ответила на это Венеция. – Это не совсем досада…
– И на том спасибо, сударыня, – шутливым тоном промолвил он. – Я ошеломлен вашим восторгом.
– Не стоит. Уверяю вас, мой восторг в ваш адрес не такой уж ошеломительный.
– Понятно, – насупился он.
– Хотя, естественно, я стараюсь, – примирительно добавила она.
Граф вдруг улыбнулся.
– Маленькая хитрюга.
Венеция захихикала.
– Итак, – продолжил он, – если я для вас не совсем досада, то кто же?
– Гм, – задумалась она.
– Ну же, будьте откровенны. Не щадите моих чувств. О, какой же я глупый! Вы и не думали их щадить, разумеется.
– Вы на удивление хорошо меня понимаете после столь непродолжительного знакомства, – заявила она.
– Да, понимаю. Сейчас, например, я точно знаю, что вы собираетесь что-то сказать, чтобы меня поддразнить и разозлить. И скажете это вы с улыбкой.
– По-моему, это несправедливое обвинение, – с нотками обиды в голосе промолвила она. – Я всего лишь хотела сказать, что вы оказались совсем не таким, как я ожидала.
– Ничего вы не ожидали, – тут же возразил он. – Вы никогда не думаете заранее о практической стороне дела.
– Вы правы, – вздохнула она. – Наверное, я никогда на самом деле не думала о вас как о человеке. Для меня вы были скорее маленькой сахарной фигуркой жениха на свадебном торте.
– Его можно переставлять с места на место, но никому не приходит в голову, что у него могут быть свои мысли и чувства, – подсказал граф.
– С невестой то же самое. Любой мужчина, принявший решение жениться на следующий день после знакомства, видит женщин этакими сахарными куклами. Вы – яркий тому пример. Ваши слова подтверждают это.
– Я?
– Если мне не изменяет память, в поезде до Портсмута мы обсуждали с вами ваш идеал жены.
Он откашлялся.
– Забудьте об этом. Если я и думал, что женюсь на сахарной кукле, то уже понял, что это не так.
– Значит, мы оба столкнулись с неожиданностью. Я ожидала, что вы окажетесь настоящим англичанином и, значит, человеком немногословным, если только речь не заходит об охоте или рыбалке. Еще я думала, раз вы являетесь протеже королевы, то будете гордецом и отчасти снобом.
– Вы и правда так плохо обо мне думали?
– Не скажу, что это совсем плохо, – ответила она, – но англичане часто такими бывают, тогда как французы, немцы или итальянцы совсем другие.
Он секунду обдумывал ее заявление, потом посмотрел на нее так, будто ждал продолжения, но она молчала.
– Вы не спросите, какие у меня впечатления от вас? – наконец сказал он.
– Нет, – ответила она, глядя на него простодушно. – А вот и следующее блюдо.
Пока официант менял тарелки и снова наполнял бокалы, они молчали.
Какое-то время ели в тишине, каждый ждал, когда заговорит другой. Первым сдался граф.
– И все-таки я расскажу. Когда я впервые увидел вас в доме вашего дяди, вы показались мне очень красивой. Даже слишком красивой, чтобы сгодиться для чего-либо, помимо поцелуев. Я думал, с вами и побеседовать-то ни о чем нельзя будет, разве что говорить комплименты, которых вы от меня ждали.
– Жаль только, – вставила Венеция, – мне тогда нечем было в вас запустить. Это было оскорбительно.
– В самом деле?
– Почему это вы решили, что я ждала от вас комплиментов, если вы собирались жениться на другой женщине, как вам казалось?
– Как мне казалось, – повторил он. – Я по опыту знаю, что женщины всегда ждут от мужчин комплиментов. Не услышав их, они страшно обижаются. А услышав, обижаются за какую-нибудь другую женщину. Мужчины чаще всего не понимают, чего от них ждут и как себя вести.
– Только не изображайте из себя оскорбленную невинность, – строго произнесла Венеция. – У вас это плохо выходит.
– Склоняю голову перед вашей мудростью в таких делах, сударыня.
– Если быть красивой и желать комплиментов – это преступление, то в будущем я наряжусь в лохмотья и к мужчинам буду относиться, как к грязи под ногами.
– То есть как ко мне? – вставил он.
Она улыбнулась, но не ответила.
За кофе долго сидеть не стали.
– Завтра нас ждет долгий изнурительный день – покупка новой одежды, – сказал граф. – Нужно вернуться на корабль и лечь пораньше.
Всю дорогу в экипаже Венеция размышляла над тем, закончится ли этот вечер так же, как вчерашний.
Когда спустились в каюту, граф сказал:
– Я должен поблагодарить вас за великодушие.
– О чем вы?
– О синяке, о том, как вы всем дали понять, что это не я виноват, и скрыли, что я спал в другой комнате.
Она повернулась к нему.
– Я сражаюсь честно.
Он кивнул.
– Я вижу. Но скажите, я действительно ни в чем не виноват?
– Не понимаю.
– Когда я бросил вас на кровать… Вы уверены, что не тогда ударились? Я ведь ушел сразу и не видел, может, это я вас поранил.
– Нет, это не вы, – заверила его Венеция. – Вас винить не в чем. Что?
Этот вопрос она задала, потому что увидела, как он на нее смотрит – с ироничной улыбкой.
– Что ж, у вас была возможность, но вы ее упустили.
– Возможность? Какая возможность?
– Возможность взять меня за горло. Вам нужно было сказать, что это я, скотина, поставил вам синяк, и я бы уже ничего не смог сказать. Я был в вашей власти, но вы отпустили меня.
– Конечно, отпустила, – тут же ответила она. – Зачем мне враг, которого я держу за шею? Так не интересно.
– А что, по-вашему, «интересно»?
– Честный бой, лицом к лицу, друг против друга.
– Святые небеса, у вас странные развлечения, сударыня! Давайте сражаться не друг против друга, а мужчина против женщины, так «интереснее».
– Жду не дождусь.
Он поднес ее руку к своим губам.
– Вы благородная женщина.
