– Не могу, – всхлипнула она. – Я так вас люблю, и я испугалась, что могу потерять вас.
Он тронул пальцем ее подбородок.
– Вы сказали «люблю»? – удивленным тоном произнес он.
– Конечно, люблю! – прошептала Венеция. – Если бы вы погибли в бою, я бы тоже захотела умереть.
– Милая моя. Драгоценная моя, – выдохнул граф. – Это все, что мне нужно знать. Я так хотел сказать вам, как я вас люблю, но не знал, как это сделать. Я и надеяться не смел, что вы любите меня.
– Я давно вас люблю, – шепнула Венеция. – Но я боялась признаться в этом – вдруг вы бы сказали, что я вам безразлична.
– Я полюбил вас в ту самую минуту, когда впервые увидел, – признался граф. – Но я всегда мечтал, чтобы моя жена любила меня так же, если не сильнее, как я любил бы ее. И наконец я нашел то, что искал.
Они обнялись. А потом вдруг замерли, прислушиваясь и не смея надеяться.
Стрельба наконец прекратилась окончательно. Бой закончился.
Скоро наступит их время. Теперь Венеция могла и подождать, ведь она знала, что ждать придется недолго.
* * *
В победе сомневаться не приходилось. Британские солдаты не только одолели неприятеля, но и захватили нескольких пленных.
На следующее утро Венеция еще раз показала, чего стоит, когда помогала полковнику их допрашивать. Измена Келтона подтвердилась. Русские действительно пообещали ему щедрое вознаграждение за предательство товарищей.
– Я очень благодарен вам за помощь, – наконец сказал ей полковник. – И теперь я могу освободить вас от службы. Девениш быстро идет на поправку и скоро снова сможет переводить. Сейчас важнее всего, чтобы вы двое вернулись домой и доложили ее величеству о нашем положении.
– Обещаю рассказать ей обо всем, что здесь происходило, и сообщить, в чем вы нуждаетесь.
– Насколько я понимаю, лорд Энтони едет с вами? – поинтересовался полковник.
Граф усмехнулся.
– Он заявил, что хочет остаться здесь, в Индии. Кажется, он решил, что после всего этого жить в Англии будет неинтересно.
– Конечно, пусть остается, – ответил полковник и тоже улыбнулся. – Он скоро заскучает, и я пошлю его домой.
– Я дождусь, когда вы напишете рапорт, – сказал граф, – мы вернемся в Бомбей, сядем на корабль и поплывем домой.
На следующий день они были готовы покинуть форт. Весь гарнизон пришел их проводить, включая Энтони, который уже успел загореть и радовался новой жизни.
– До свидания, дружище, – сказал ему граф. – Надеюсь, еще свидимся в Англии.
– Вряд ли, – последовал вдохновенный ответ. – Мне больше по душе такая жизнь.
– До свидания, Энтони, дорогой, – сказала Венеция и поцеловала его.
– Вот так так!
Дорога до Бомбея, сначала верхом, а потом поездом, заняла три дня.
– Давайте отплывать как можно скорее, – сказал граф капитану, когда они поднялись на борт корабля.
– Да, милорд.
Многие годы Венеция вспоминала то полное счастья и любви плавание как самое восхитительное и захватывающее событие своей жизни.
Граф любил ее той любовью, о которой она всегда мечтала, и взамен она дарила ему ту любовь, которую, по его словам, он не чаял найти.
В своей каюте они были счастливы и выходили из нее очень редко.
– Я люблю вас, я люблю вас, – повторяла Венеция снова и снова.
Ей казалось, что любовь графа растет с каждым днем, проведенным в море.
– Должен признать, вы оказали мне большую милость, заняв место Мэри у алтаря, – как-то сказал он ей. – Мэри славная девушка, но мне она не кажется интересной. Наш брак не был бы счастливым. Но с вами мы понимаем друг друга. У нас даже чувство юмора одинаковое, так что с вами, любимая, я точно не заскучаю.
– Быть может, это я заскучаю, – поддразнила она его.
– Придется мне позаботиться, чтобы этого не произошло, – сказал он, обнимая ее.
Когда до дома оставалось уже совсем немного, Венеция сказала с грустью:
– Это был наш медовый месяц. Как же быстро пролетели эти дни.
– У нас будет сто медовых месяцев, – пообещал ей граф. – Только, я думаю, когда мы вернемся в Англию, правильнее будет сначала сделать доклад королеве, прежде чем мы позабудем, что на свете есть другие люди кроме тех двоих, которые любят друг друга так, как мы.
– Пока вы будете встречаться с королевой, я поеду домой и узнаю, что случилось с Мэри и Дэвидом.
– Я возненавижу каждый миг, который проведу без вас, – промолвил граф. – Но я не могу заставлять ее величество ждать. Вы должны поскорее приехать ко мне.
– Я приеду, – пообещала Венеция. – Потому что я тоже буду считать минуты до встречи.
– И тогда мы продолжим наш медовый месяц и будем еще счастливее, чем сейчас.
– Не думаю, что такое возможно, – улыбнулась она. – Я так счастлива, и сердце мое принадлежит вам. Нет, я вся принадлежу вам.
– А я весь принадлежу вам, – ответил граф. – И такого я еще не говорил ни одной женщине.
– Я люблю вас, – прошептала Венеция.
А потом что-то говорить уже не было возможности.
Она понимала, что у ее мужа есть долг, но все равно ей очень хотелось, чтобы это путешествие не кончалось. Однако оно закончилось. Корабль вошел в порт, они пересели на поезд до Лондона, а там приехали в Маунтвуд-хаус, находящийся в сердце самого фешенебельного района.
Венеции не терпелось увидеть свой новый дом. Она слышала рассказы о том, что это великолепное жилище, достойное любого аристократа. И ожидания ее оправдались. Когда открылась дверь, она увидела выстроившихся в ряд слуг, собравшихся, чтобы приветствовать новую хозяйку.
Когда она вошла, экономка и все горничные присели в реверансе, а дворецкий и лакеи низко поклонились.
Подняв голову, дворецкий торжественно произнес:
– Добро пожаловать в Маунтвуд-хаус, ваша светлость. Позвольте мне от имени всех слуг выразить надежду на то, что здесь вы будете счастливы.
Она поблагодарила его, взяла за руку графа, чтобы переступить порог, и начала знакомиться с каждым из слуг. Всего их было больше ста человек, и под конец от разнообразия лиц и имен у нее закружилась голова.
Последней шла строгого вида пожилая дама, напряженное лицо которой выдавало сильное волнение. Это была мисс Англтон, и граф заранее подготовил Венецию к встрече с ней.
– Она была швеей моей матери, – сказал он. – Когда мама умерла, я ее оставил, потому что ей некуда было идти. Она мечтала, чтобы я женился, ей хочется одевать новую леди Маунтвуд. Решать, конечно, вам…
Глядя на лицо мисс Англтон, Венеция поняла, что тоже не сможет с ней расстаться.
