– Это просто знакомые, – спокойно и примирительно ответил Игорь. – Попросил помочь.
– К Вике зачем лезешь?
– Не лезу.
– Сейчас-то перед ней выделываешься? Вот я какой – все, что надо, сразу устрою. Антиквариат (кивнул на саблю на кровати). Квартиру свою подгоню. На фига тебе это надо?
– Мне это не тяжело. А чем-то другим я пока мало могу помочь.
– Шел бы ты из отдела, – предложил Данила.
– Не хочется. К вам я уже привязался, – заявил Игорь.
Данила вскочил на ноги, пылая злобой. Он стиснул кулаки и зубы.
– Ты же говорил, что вставать нельзя, – напомнил Игорь. – У него бинокль может быть.
Данила беззвучно выругался и сел на место.
На улице уже стемнело. Клоп давно отложил журнал, который тут три часа уже «читал», и снова достал из большой сумки, что стояла рядом, бинокль и стал осматривать окна квартиры Соколовского.
Доставая на ходу из бокового кармана сумки небольшой приборчик с проводками, Клоп подошел к подъезду. Кодовый замок открылся через двадцать секунд.
Соколовский и Королев катались по полу, нанося удары друг другу куда попало. От удара ногой отлетел стул, со стола свалилась и разлетелась тарелка, имитировавшая беспорядок в квартире. Королев навалился на Соколовского, но тот успел согнуть ногу в колене и оттолкнул противника в сторону. Королев в запале драки вскочил на ноги, но Игорь крикнул ему:
– Вставать нельзя!
Даня снова бросился на Игоря и сумел ударить его кулаком в лицо.
– Урод!
– Шуметь нельзя! – сплевывая, прохрипел Игорь.
В темноте на кухне в районе раздался легкий хруст. Потянуло сквозняком, и в круглое отверстие в стекле просунулась рука в черной перчатке. Рука нащупала ручку, повернула, и окно распахнулось. На подоконник наступила нога, потом на пол спрыгнул человек в черной одежде и с альпинистским снаряжением. Отстегнув карабин страховочного снаряжения, он достал фонарик и включил его. Кухня… холл… Человек шел дальше, не пытаясь даже скрадываться. Он явно был уверен, что в квартире никого нет. Вот и дверь спальни. Рука в перчатке повернула ручку, открыла дверь… Луч света прошелся по полу и уперся в кровать, на которой лежала сабля.
Но луч поймал еще и ноги. Две пары мужских ног. Рука человека машинально подняла фонарик и уперлась в лицо молодого человека.
– Помнишь меня? – с радушной улыбкой спросил Игорь.
Клопа в наручниках увели в «обезьянник». Соколовский помахал ему рукой и двинулся в сторону кабинета их отдела. Он взялся за ручку, открыл дверь и замер. Королев держал Вику за плечи, а она смотрела на него ласково… слишком ласково.
– Дурак ревнивый… ну что ты напридумывал… – сказала Вика и провела рукой по волосам Данилы.
Данила наклонился и поцеловал Вику в уголок губ, потом… потом Игорь неслышно шагнул назад и прикрыл дверь. Повернувшись, он пошел по коридору куда-то. Он просто шел, не видя и не слыша ничего и никого. Смоленцев, встретившийся ему, остановился и сказал:
– А я к тебе…
Игорь прошел мимо, глядя перед собой невидящими глазами.
– Соколовский! – уже громче окликнул Игоря эксперт.
Игорь как будто очнулся, потряс головой и повернулся к Смоленцеву. Тот подошел к Соколовскому и внимательно взглянул ему в лицо:
– О чем думаешь? Я к тебе шел. Поспрашивал тут… В общем, держи адрес Карасева: – Эксперт вытащил из кармана небольшой листок бумаги, отдал в руку и пошел дальше.
– Подождите! – позвал Смоленцева Игорь и догнал эксперта: – Спасибо… я должник.
– Да какой ты должник? Здесь все свои. Общее дело делаем.
Похлопав добродушно Игоря по плечу, Смоленцев ушел, а Игорь остался стоять, рассматривая написанное на листке.
Через полтора часа Игорь нашел нужный дом. Поднявшись на нужный этаж, еще раз сверился с бумажкой Смоленцева. Вот и квартира бывшего следователя Карасева. Игорь нажал кнопку звонка. В квартире отчетливо послышались мелодичные сигналы. Но больше никаких звуков. Игорь нажал еще и еще. Потом он стал стучать в дверь кулаком и… увидел, что дверь не заперта. От ударов она чуть приоткрылась, и образовалась щель.
Толкнув дверь, Игорь помедлил, потом вошел.
– Есть кто дома? – громко позвал Соколовский. – Мне следователь Карасев нужен! Бывший следователь!
И только пройдя дальше, до самой ванной, он услышал, что там шумит льющаяся вода. Игорь помедлил, потом постучал в дверь. Потом потянул дверь и заглянул.
– Совсем бывший… – пробормотал Соколовский.
В ванне, наполненной теплой водой, лежал голый мужчина. В воде красной дымкой расплывалась кровь. Много крови. А на кистях пониже ладоней были хорошо видны глубокие разрезы. Человек был явно мертв.
Глава 5
В зале ресторана было тихо. Гитарист-виртуоз только что ушел покурить в подсобное помещение. За столиками велся неспешный разговор. Самыми громкими звуками были, наверное, щелчки «зиповских» зажигалок да тихое невнятное позвякивание столовых приборов.
Владимир Яковлевич Соколовский сидел за столиком один, хотя накрыт он был на две персоны. Мужчина потягивал вино и смотрел куда-то задумчивым взглядом. Может быть, больше внутрь себя. Звук быстрых шагов заставил Соколовского вернуться в реальный мир и повернуть голову к выходу. Через зал шел его сын Игорь. И он был сильно возбужден. Метрдотеля, попытавшегося остановить молодого человека, он просто не заметил. Откуда-то появились двое сотрудников службы безопасности и поспешили за Игорем, но тот уже подошел к столику отца и остановился. Соколовский-старший видел теперь, что руки сына были в запекшейся крови. И на одежде его тоже виднелась местами подсохшая кровь. Отец сделал знак охране, что все нормально.
– Это кровь? – спросил отец.
– Не моя, – недовольно мотнул головой сын.
Он явно пришел говорить, обвинять, может быть. И пустые вопросы ему сейчас только мешали.
– Чья? Мне опять тебя отмазывать?
– А ты что, решил, что я кого-то убил? – раздраженно спросил сын. – Нет. А ты – не знаю.
– Ты пьян? Или хуже? – набычился Соколовский-старший.
– Я не принимаю наркоту. Я тебе говорил.
– Ладно, пойдем. – Отец бросил на стол салфетку, поднялся и вышел из-за стола. – Здесь в таком виде не говорят.
Игорь обошел стол с другой стороны и уселся на место отца. Соколовский недоуменно уставился на сына:
– Ты слышал меня?
– Карасев мертв, – многозначительно сказал Игорь.
Соколовский посмотрел по сторонам, понял, что он и сам привлекает внимание окружающих, и сел на свободное кресло.
