Он отпустил Стаса, глядя брезгливо, как тот снова сползает по стене на пол и плачет. Не сдержавшись, Игорь пнул Стаса ногой в живот. Стас охнул и согнулся пополам, жадно хватая воздух ртом.
– Ты обещал… – прохрипел он.
– Свое слово я держу, – сплюнул Игорь.
Он вышел в коридор и столкнулся с охранниками нос к носу.
– За дверь, – Игорь вытащил из кармана несколько купюр и отдал охранникам. – А у того… Не наркота там. Ошибка.
Вика не спала. Сон не шел совсем, да и из головы не выходила ситуация с Соколовским, с этим ночным взломом его квартиры. Что-то Вике подсказывало, что Игорь не послушался ее совета и не поехал домой отдыхать, как обещал. Она нашла телефон, включила ночник и набрала эсэмэску. Размышляла она почти минуту, прежде чем нажала кнопку и отправила сообщение:
– Игорь? Не разбудила?.. Все нормально?.. Ты где сейчас?.. А что ты там делаешь?
Игорь сидел в квартире погибшего Ковалева за столом перед включенным ноутбуком и с гарнитурой на ухе. На экране с ним разговаривала девушка.
– Двадцатку дам, – говорил Игорь девушке. – А какая разница? Там же не ты, а он.
Стукнула входная дверь, и в комнату вошла Родионова.
– Ты с ума сошел, – укоризненно произнесла она.
Игорь обернулся на ее голос, снял с уха гарнитуру.
– Что?
– Ты с ума сошел. Так в квартиру вламываться нельзя.
– Мне в голову одна мысль пришла. Сегодня. Сейчас. – Игорь поднес к губам палец, чтобы Вика ничего пока не говорила и не издавала звуков, и снова надел на ухо гарнитуру и повернулся к экрану и девушке на нем.
– Я не шучу. Это серьезно. Хорошо. Пусть я извращенец. Продашь? Записываю номер.
Быстро записав под диктовку номер на листке, он бросил карандаш.
– Когда забрать можно? Ясно. До связи.
– Теперь объясняй. Это кто? – Вика подошла и развернула Игоря к себе лицом на вращающемся офисном кресле.
– Свидетельница. Ну… как свидетельница. В общем, что-то она видела.
– Что видела?
– Они с Ковалевым по вечерам виртуальным сексом баловались. Я когда сегодня днем ноутбук смотрел, увидел, что веб-камера не выключена. Сейчас приехал, посмотрел, с кем наша таранка последним общалась.
– Он не таранка. Он живой человек. Которого больше нет. С цинизмом легче работать, но циники раскрывают меньше. Им наплевать.
– Хорошо… Ковалев. Они общались, тут звонок в двери. Она дальше не поняла. Он с кем-то по телефону говорил. И все.
– Все равно непонятна ценность этого свидетеля.
– Запись. У нее, оказывается, запись их вирта есть. Завтра утром заберу. В семь договорились.
– До семи не так уж много осталось, – посмотрела Вика на часы.
Они сидели в круглосуточном кафе и с жадностью пили кофе. Игорь с улыбкой смотрел на Вику.
– Я думал, один я разучился спать по ночам, – сказал он.
– Работа такая, что часто приходится… до утра, – пожала Вика плечами и посмотрела в окно. – Светает.
– Еще кофе? – предложил Игорь.
– Нет, – отрицательно качнула головой Вика и вдруг неожиданно призналась: – Я с Даней поругалась.
Игорь замер с чашкой, не донесенной до рта. Он не имел представления, как ему следует реагировать на это сообщение. Да и к чему Вика это сейчас сказала?
– У меня, кроме него, никого нет. Ни подруг, никого. Мама с сестрой в другом городе живут. Тут никого. С моей работой не до подруг. Раньше с Даней всем делилась. Теперь поругалась, и получается, не с кем.
– Из-за чего поругались? – Игорь поставил чашку на стол. – Снова из-за меня?
– Не знаю. Вряд ли. Ты как повод для него. Мне кажется, он уже давно устал от наших отношений. Вечером друг друга видим, ночью, утром, днем вместе работаем. Так нельзя.
– Не знаю, что сказать, – вздохнул Игорь с улыбкой.
– Ты любил ту девушку?
– Леру? – Игорь пожал плечами: – Да нет.
– Она тебя, кажется, да.
– Деньги она мои любила.
– Не знаю, вчера она ревновала. Очевидно.
– Мне все равно. Это все прошлое.
Игорь махнул рукой и снова взялся за чашку. Они помолчали еще немного, потом Игорь спросил:
– Ты его любишь?
– Любила, – после долгой паузы ответила Вика. – Сейчас не знаю. Любовь чувство быстрое. Как костер. Прогорает и оставляет угли. Привязанность, тепло, близость. Эти угли греют долго. У нас как-то не получается, наверно. Привычка, раздражение, обиды. Я запуталась.
Она подняла голову и посмотрела на Игоря:
– Мне просто не с кем об этом поговорить.
– Говори, если так легче. Я послушаю.
– Уже легче… – улыбнулась Вика и перевела разговор на другую тему: – Как у тебя с мамой? Узнал что-то новое?
– Ничего. После смерти Карасева не знаю, за что браться.
– Ищи тех, кто был тогда рядом с твоим отцом.
– Я не знаю кого. Он тогда жизнь заново начал. Новые друзья. Новые знакомые. Да и не помню я никого. Маленький был.
– Всегда можно узнать, с кем он работал тогда. У него была своя фирма? Крупная? Какие-то следы она оставила?
– Да. Наверно, – согласился Игорь и посмотрел на часы. – Нужно собираться. Запись забирать.
Время шло к обеду, и Игорь уже с трудом боролся со сном. Его рот то и дело широко раскрывался и со сладострастными звуками зевал. Он сидел в пустом читальном зале и листал подшивки деловых изданий за девяностые годы. «Коммерсантъ-Daily». Игорь перевернул листок, потом еще один и вдруг спохватился и снова вернулся на два листа назад. На странице – фотография его отца и еще одного мужчины. Над фотографией заголовок: «ЭКСПОРТНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ КОНЦЕРНА «Sinvest». Игорь достал телефон и сфотографировал страницу.
Вика вместе с Аверьяновым просматривала запись, которую Соколовский получил от девушки. Жека сидел перед монитором в наушниках, Вика стояла за его спиной.
– Вот эту дрянь не смотри… – пробормотал Жека. – Сейчас смотри. Вот… звонок в двери. Он встает… идет открывать… Ждем. Возьми наушники.
Вика взяла наушники и приложила к уху.
– Есть… вернулся, – прокомментировал Жека.
На мониторе Ковалев с голым торсом возвращается к ноутбуку и попадает в поле зрения веб-камеры. В его руках коробка.
– Сейчас скажет: кто-то подарок передал, – вставил Жека.
– Я слышу, Женя.
На экране Ковалев вскрыл коробку и достал из нее телефон.
– И звонок, – сказала Вика.
