– Если разговор про Кирю – да. Сидели вместе, – спокойно ответил мужчина, нашарив на кухонной полке сигареты.
Данила резко повернул голову. И Вика теперь тоже поняла. Это был звук открывающегося окна в той самой комнате, куда их не пустил Авраменко.
– Это не жена! Они же! – гаркнул Данила, отпихнул хозяина и бросился в комнату.
Кровать была пуста, только отброшенное одеяло наполовину лежало на полу. За открытым настежь окном мелькнуло полуголое мужское тело.
– Стоять, Киреев! – заорал Данила и бросился к окну.
Перемахнув подоконник, Данила спрыгнул в высокую траву. Сбоку из дверей дома выбежала Вика с пистолетом в руке. А сквозь кусты левее калитки ломился кто-то не совсем одетый. Вот пошатнулся забор… Данила выругался, понимая, что ему через кусты не успеть, что быстрее будет через калитку, и он свернул правее, обгоняя Вику.
Когда они оказались на улице, то увидели Киреева в трусах и с синей майкой в руке, который катался по земле и выл от боли. Над ним стоял Соколовский и задумчиво помахивал монтировкой.
– Ты мне ключицу сломал! – выл и матерился Киреев.
Одетый в старенький спортивный костюм, который нашелся в доме Авраменко, Киреев сидел посреди кабинета с рукой на перевязи и покачивался, морщась от боли.
– Ключицу ломать нужно было? – хрипло простонал он, посмотрев на Соколовского.
– Сопротивление при аресте, – строго напомнила Родионова. – Нанесение телесных повреждений сотруднику при аресте. Не забыли, Киреев?
– Я точно не забыл, – сквозь зубы процедил Королев, подняв перевязанную руку.
– Ладно, банкуйте… – проворчал Киреев.
– Вы подозреваетесь в совершении трех убийств.
– Каких трех?! Вы что мне шьете? – тут же возмутился задержанный.
– Фотографии женщин, – сказала Вика. – Они мертвы. Фотографии найдены в вашем доме.
– Вот же совпадение, – ухмыльнулся Киреев. – У меня там много фотографий. Мне нравится.
– А на самом деле даже с ними не знакомы?
– Даже не знаком, – охотно подтвердил Киреев.
Вика пододвинула задержанному лист бумаги и подождала, пока глаза его сфокусируются хотя бы на шапке документа.
– Результаты экспертизы, – пояснила она. – Одна из пар обуви. Найдена в вашем доме. Следы крови на ней – одной из этих женщин. Это сможете объяснить?
Киреев смотрел на бумагу, потом откинулся на спинку стула, продолжая нянчить свою больную руку. Наконец он спросил:
– Что с отцом?
– Он помещен в больницу, – ответила Вика. – С ним все хорошо, насколько я знаю.
– Я их убил. Обеих, – наконец признался Киреев и сморщился неприязненно. – Все зло от вас. От баб.
– Троих, – поправил уголовника Соколовский.
– Как троих? – сразу набычился Киреев. – Чужого шить не надо.
– Вчера. Ее фамилия Соловьева.
– Какая Соловьева? – начал возмущаться Киреев. – Я вчера с батей весь день был! Ему хуже стало! Боялся, помрет без меня.
– Эти отпечатки найдены на колпачке шприца, – Вика подвинула к Кирееву еще один лист. – Они ваши. А сам колпачок найден в квартире Соловьевой. Вчера.
– Вы что мне шьете?! Я вчера с отцом был!
– Шприцев у тебя дома полно, – напомнил Жека.
– Я диабетик! – начал уже кричать Киреев.
– Какой препарат вы вводите женщинам? – повысила голос Родионова.
– Что за препарат? – Киреев вскочил со стула, зло озираясь по сторонам. – Что вы мне шьете?!
Киреева увели в камеру. Но в коридоре еще долго было слышно, как он кричал, что своих признает, а чужих ему не надо. Родионова смотрела на свои документы, аккуратно складывая их в стопочку, а потом в черную рабочую папку.
– Не пойму, – задумчиво сказала она, – почему он это отрицает. Две или три жертвы – в его случае ничего не меняет.
– Может, не он? – пожал Аверьянов плечами.
– А улика? Отпечатки на части шприца.
– Взяли у него дома, – легко объяснил Жека, – их там полно. Подбросили Соловьевой.
– То есть смерть хотели списать на него?
– Фантастика, – не выдержал Королев. – Этот кто-то должен был знать, что Киреев маньяк. Как минимум. Подбросил отпечатки, чтобы мы его нашли, – он судимый. Серьезные возможности у этого кого-то. И ради чего?
Вика не успела ответить. На столе зазвонил внутренний телефон. Она подняла трубку, выслушала, потом положила ее на аппарат и поднялась.
– Я сейчас приду. На пять минут к Смоленцеву.
Родионова ушла. Оперативники молчали, размышляя над ситуацией с Киреевым и тремя женскими трупами. Почему он не брал третий? Смысл отказываться, когда ему это срока не скостит и не прибавит?
– Жека, – вдруг спросил Аверьянова Игорь, – ты не узнавал по телефону? Ну, что говорили.
– А, да… – вспомнил Жека. – Сейчас выключен… Но есть распечаточка…
Аверьянов вытащил из кармана свернутый лист бумаги и протянул Соколовскому. Игорь взял ее, развернул и удивленно поднял брови:
– Что за…
– Что там? – удивился Аверьянов.
– Телефон знакомый… – пробормотал Игорь.
– Шлюшки какой? – не удержался, чтобы не уколоть его, Королев. – Или ты там наркоту обычно берешь?
Игорь спокойно посмотрел на Данилу и вздохнул:
– Ты злишься на меня. Я знаю почему. Ты вчера должен был встретиться с Викой.
Жека забеспокоился, переводя напряженный взгляд с Соколовского на Даню и обратно.
– Я не виноват, что она была у меня, – спокойно признался Игорь. – Так получилось…
Договорить он не успел, потому что Данила как вихрь вылетел из-за своего стола и бросился на Соколовского. Жека вскочил, но опоздал. Даня кулаком сбил Соколовского со стула, а когда тот упал на пол, он навалился на него и стал наносить удар за ударом, целясь в ненавистное лицо.
– Даня! – Жека пытался оттащить друга, поймать его за руку, но Королев сбросил его с себя, как котенка.
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился начальник РОВД подполковник Пряников.
Глава 9
Игорь Соколовский сидел в кабинете начальника РОВД и с беспокойством трогал свою челюсть. Только перелома еще не хватало для полного счастья. Угораздило Пряникова войти не вовремя! Или, наоборот, вовремя?
– Из-за Родионовой дрались? – спросил Пряников, сверля Соколовского взглядом.
– Нет, – сразу же ответил Игорь и посмотрел в глаза начальнику честным взором.
– Мужики дерутся из-за трех вещей, – наставительно заявил Пряников. – Защищая, защищаясь и из-за бабы. Иначе они дебилы. Ты дебил, Соколовский?
