Я помахал рукой неизвестным жителям, переехал овраг, а потом ручей по узкому мостику.
Потом мы выехали к тихой речке, к ржавому старому причалу. И дорожка кончилась. А я только сейчас окончательно понял, что здесь нет никакой трассы.
Не знаю, сколько мы плутали по лесу. Хорошо, что я был не один, — Вилли всё же гораздо лучше ориентируется на местности. Именно он вырулил наконец на широкую дорогу, на которой висел красный флажок. И мы погнали. Я уже устал довольно сильно: из-за узких лесных дорог, из-за того, что заблудился и боялся, да и просто из-за бесконечных лесных вверх-вниз. Но когда мы выехали обратно к школе, передо мной ещё ехал один велосипедист. И я понял, что могу обогнать его!
— Давай, Вилли!
И мы дали. Вдвоём, изо всех сил! И конечно, мы догнали бы его и обогнали, если бы… Если бы я не разглядел цифру «14» на его спине. Комарик.
«Не последним приедешь — и ладно», — сказал ему перед стартом Марк.
И я отпустил педали. И поехал легко-легко, в своё удовольствие.
Ну и что. И пусть последний.
— Ты чего так долго? — спросил потом Комарик.
— Заблудился, — честно ответил я.
Я видел, что он рад — тому, что он не последний. А когда мы шли домой, Вилли сказал мне:
— Зато ты видел больше всех.
Теория четырех красок
В понедельник Марк сказал мне «привет». Вообще понедельник был неплохой день.
На следующей перемене я подошёл к нему и увидел, что он чертит что-то в блокноте. Коряво, правой рукой. Я раньше не знал, что он левша, а теперь запомнил. У него как раз левая рука в гипсе.
— Трудно правой? — спросил я.
— Да, неудобно, — ответил он, — но это полезно. Другое полушарие мозга включается. Вообще полезно вторую руку развивать.
Я взял ручку и левой рукой накорябал: «Вилли». Получилось так себе, но Марк разобрал.
— Кто это — Вилли?
— Да нет, я просто так, — смутился я. — Расскажи, что у тебя тут такое. — И я показал на блокнот.
— А, это очень интересно. Теория четырёх красок.
Я не понял, при чём тут краски, если он рисует одним карандашом.
— Ну смотри. Это карта. Все государства, которые граничат друг с другом, должны быть разного цвета. Такое правило. Понятно?
— Ну, пока да…
— Ну и вот. Есть теория, что достаточно всего четырёх красок. И можно раскрасить любую карту. Даже выдуманную.
— А если государств больше четырёх? — не понял я.
— Всё равно. Если у стран нет общей границы, то их можно в один цвет красить. Главное, чтобы соседи отличались. И четырёх красок хватит. Для любой карты.
— Не может быть, чтобы хватило. Зачем тогда карта, обычная, такая разноцветная?
— Я тоже думаю, что не может. Кажется, сейчас нарисую им такую карту, чтобы нужна была пятая краска. Но не получается пока.
— Дай-ка… Кажется, это очень просто!
— Да-а, — засмеялся он, посмотрев на мой чертёж, — я сначала тоже так нарисовал.
И он поставил на моей карте цифры вместо красок. Да, хватило четырёх.
Я даже забыл, какой был следующий урок. Потому что сидел и рисовал карту. Мне казалось — сейчас выйдет! Но не получилось. Зато получилось какое-то замечание в дневнике. Такое вот: «Уважаемые родители! Обратите внимание, что писать левой рукой очень полезно. Развивает другое полушарие мозга. Не забывайте об этом!»
То есть там что-то ещё было написано, но я не запомнил. А вот этого, про полушария, как раз не было. И по-моему, зря. Если и писать что-то в дневник, так уж что-нибудь умное. А не всякую ерунду.
А потом Марк подошёл к нам с Комариком и сказал:
— Знаете что, приходите ко мне на день рождения. Придёте?
— Придём, — ответил Комарик за нас двоих. А я подумал, что понедельник и правда неплохой день.
День рождения
Мама не удивилась, что меня пригласили на день рождения. Можно подумать, все только и делают, что приглашают. Она дала мне денег на подарок, и я пошёл в книжный магазин. Вообще, наверное, это не самое удачное место: если бы мне раньше кто-то купил подарок в книжном, я бы не сильно обрадовался. Но тут другое дело: это же был мой книжный, особенный.
Я сразу сказал Тео, что мне нужен подарок для Марка.
— Это твой друг? — спросил Тео.
Я пожал плечами. Ну, я хотел бы, чтобы друг. Но он просто пригласил меня на день рождения, и всё.
— Одноклассник, — сказал я.
— А что он любит, твой одноклассник? Путешествия? Приключения? Или космос, или динозавров?
— Математику, — сказал я. — Марк больше всего любит математику. Он объяснял мне теорию четырёх красок.
— А, — сказал Тео, — это серьёзно. Значит, нужно… Вот. Наверное, это. Книга про системы счисления. Чрезвычайно интересно.
— Н-ну… Наверное, — кивнул я, — только что это — счисления?
— Понимаешь, люди же не сразу придумали такие цифры, как у нас. А считать им нужно было. Тут про то, как люди считали раньше. Индейцы майя, например.
Я открыл книгу. Там было много картинок: какие-то палочки, верёвки с узелками. Коровы и овцы. Монеты. Потом лошади. И велосипед почему-то. Да, наверное, Марку понравится.
Интересно, а что другие подарят? И кто там будет ещё?
* * *
Мама попросила меня показать Марка на школьной фотографии класса. Его сразу видно — на две головы всех выше, торчит как гвоздь. Мама посмотрела на его очки и пошла гладить мне рубашку. «Видно же, что мальчик из интеллигентной семьи. Надо выглядеть прилично! И я очень прошу тебя, Себастьян, веди себя по-человечески!»
Можно подумать, я обычно веду себя как муравьед.
В общем, надел я эту глаженую рубашку и пошёл к Марку.
— Привет, — сказал он, — заходи. Ты первый, Коля ещё не пришёл.
— А остальные?
— Кто — остальные?
— Ну, кто ещё будет?..
— Да никого не будет, я только вас пригласил. У меня же нет друзей…
— У тебя?!
Ничего не понимаю. Как это — нет друзей? Это же у меня нет. А у него…
— Я думал, у тебя все друзья…
— Нет…
Мы пошли в комнату, там стоял накрытый стол. Марк сунул мне пирожок, а я удивился, что никто не гонит нас мыть руки.
— А где твои родители?
— На работе. Вечером придут, поздно. Ты ешь, а то мама наготовила столько, видишь. И правда, можно весь класс накормить. Даже с остатком. Слушай… А почему ты думал, что у меня все друзья?
