– Так это же фуга, – перебил Саша инопланетянина. И поделился своими познаниями об этой рыбе: – Её ещё называют «русской рулеткой». Мама рассказывала про случай, когда два смельчака поспорили на очень большие деньги, поставив на эту фугу, как в казино.
– И что? – испуганно спросила Аида.
– Всё обошлось. Оба остались живы. Но были случаи отравления этой фугой. Когда мы были в японском ресторане, мама предупредила, чтобы папа не заказывал эту фугу.
– Зачем же её готовят в ресторане? – удивилась Аида и с опаской посмотрела на рыбу-шар.
– Готовят блюда из этой рыбы искусные японцы-мастера. Они много лет обучаются в специальных школах, – ответил Адат.
– И всё же… Ведь рискуют… – недоумевала Аида.
– Но ведь никого не заставляют заказывать фугу. Мы же не заказали, – браво ответил Саша.
– Молодцы, что не заказали этого… убийцу, – одобрила Аида. – И всё-таки я бы запретила такие эксперименты, – решительно добавила она.
– У каждого свои кулинарные пристрастия: у поваров-японцев – приготовление рыбы-смерти, у посетителей – риск умереть, – улыбнулся Адат.
Аида тут же спросила инопланетянина:
– А что у вас является кулинарным пристрастием?
– Мы сами выращиваем продукты и готовим их со всякими добавками. Они совсем не отличаются от еды животного происхождения.
– Как те таблетки, что нам давали на Торрито?
– И такие, – ответил Адат.
– Ой, а «шарик» дуется и дуется… Сейчас лопнет… как мыльный пузырь, – воскликнула Аида, надув щёки и с шумом выдохнув воздух.
Саша брызгами воды хотел отпугнуть океанскую «собаку», но спугнул мирных рыбок. Рыба-собака, ощерив свою пасть, проглотила одну из них.
Аида погрозила иглобрюху, который продолжал надуваться, как воздушный шарик.
– Ой, акула, – испуганно воскликнула девочка и схватила Адата за руку.
Акула проплыла над девочкой, чуть не задев её плавником.
– Акулы, если их не провоцировать, на человека не нападают, – инопланетянин поднырнул под акулу и пощекотал ей брюшко. Та от удовольствия вильнула хвостом и поплыла дальше. – Про акул придумали страшилки, как и про гумбольдтов.
Поняв, что говорят про него, Гумб выпустил из себя струю разноцветных пузырьков, похожих на те мыльные, которые любят пускать дети. Но вдруг рукой-щупальцем, как кнутом, он щёлкнул по рыбе, которая высунулась из расщелины. Та быстро скрылась в коралловых зарослях. Но, видимо, любопытство было таким сильным, что рыба опять показалась.
– Ой, это же змея… – Аида испуганно попятилась. – Вон как смотрит…
Саша и Аида с опаской смотрели на рыбу-змею, вновь показавшуюся из расщелины.
– А зубы у неё какие… Прямо готова кого-нибудь съесть. Рот уже во всю голову открыт.
– Это мурена. И тоже рыба. А закрывать полностью рот мурене не дают её длинные и острые зубы, особенно верхние. Они впиваются ей в нижнюю челюсть. Если у мурены открыт рот… – Адат улыбнулся, – значит, мурена здорова и готова к подвигам.
– Ой, и правда, какие зубы… И всё равно она… больше на змею похожа, – напряжённо проговорила Аида.
– Если у мурены рот закрыт… значит, у неё зубки выпали, – засмеялся Саша.
Мурена, лениво посмотрев на ребят, скрылась в щупальцах актинии.
Ребята отплыли от коралловой хищницы, которая скрыла рыбу-змею.
Вдруг стайки маленьких рыбок заметались, освободив пространство над цветущей поляной. Из-за горы показалась рыба со страшным оскалом.
Аида рывком подплыла к Адату.
Инопланетянин посмотрел в сторону огромной рыбищи, которая плыла прямо на Гумба. Страшная челюсть, наполненная двумя рядами острых зубов, похожих на кинжалы, была нацелена на их друга.
Но Гумб спокойно смотрел на подплывающую рыбину.
Поняв замысел друга, Адат, улыбнувшись, сказал:
– Сейчас Гумб поиграет со своим вечным недругом в прятки.
Рыбища, не обращая внимания на посторонних, неслась на Гумба.
Неожиданно вокруг Гумба образовалось огромное чёрное пятно.
Рыбища со всего маха врезалась в него.
Аида вздрогнула. Ей показалось, что Гумб не успел увернуться от острых зубов хищницы, и уже приготовилась броситься на помощь другу. Но пятно лопнуло… И все увидели сначала рыбищу… из пасти которой вылетали чёрные пузыри. А затем – в стороне от расплывающегося чернильного пятна появился Гумб, живой и невредимый. Он светился фиолетовым цветом (именно фиолетовый цвет, а не чёрный, сигнализирует о плохом настроении этих уникальных созданий). Их океанский друг выжидающе смотрел на саблезубую рыбу, всем видом показывая, что не рад вторжению непрошеной гостьи.
Та опять набросилась на фиолетового Гумба.
– Ой, какие зубы… Вот бы дать по зубам этой злюке, – неодобрительно высказался Саша. – Как зовут эту селёдку?
– Барракуда. Сейчас Гумб и даст по зубам этой самоуверенной агрессорше, – инопланетянин подмигнул своему другу, показав этим свою поддержку.
Гумб, казалось, только и ждал этих слов. Он выстрелил фиолетовой жидкостью прямо в ощерившуюся пасть барракуды.
Та, захлебнувшись, выкатила глаза, из которых потекли фиолетовые слёзы.
– Поплачь… поплачь… а то расхрабрилась… Давай, милый Гумб! Поддай этой «крокодилице», – Саша направил на барракуду фонтан брызг.
Видимо озлобившись на Сашу за его нелестный комментарий, рыбина метнулась к нему. Зубы-кинжалы сверкнули в фиолетовой пасти.
А этого Гумб не мог позволить. Мощный клюв Гумба обрушился на голову хищницы. Та кинулась наутёк.
– Бррр, барррр-ракуда, даже название вызывает дрожь, – Аида судорожно повела плечами.
– Молодец, Гумб. Оставил зубастую барракуду «с носом», – восхищался другом Саша.
– Гумб – победитель, – Аида приветливо помахала ему рукой.
Гумб, чтобы скрасить недоброжелательное поведение некоторых обитателей океана, запустил руку-щупальце в донный песок и достал оттуда раковину. Раковина имела форму витого рога. Гумб подул в него. По океану разнёсся трубный звук.
– Такой рог был у Ихтиандра. Тот в него трубил, призывая на помощь своего друга дельфина, – оживлённо произнёс Саша.
Гумб передал Саше раковину, тем самым подтвердив, что всегда рад прийти на помощь друзьям.
Аида, оглядываясь на проплывающую стаю красочных рыб, на важную рыбу мола-мола, на вынырнувших из своих укрытий рыбок-клоунов, воскликнула:
– И всё-таки красоты больше, чем там… всяких…
Волшебный пульт
Проснувшись утром, Аида остановила свой взгляд на ветке кораллов, которая несколько утратила свою яркую окраску. «А я думала, что всё это сон…» – радостно подумала девочка.
