Она не ошиблась – массивные часы с большим белым циферблатом и тремя маленькими внутри и какими-то флажками морского свода вместо привычных цифр, были действительно швейцарскими, к тому же «механикой» из семейства не избитой модели «Адмиральский Кубок». Джеймсу Бонду, хотя он и был морским офицером, Ян Флеминг таких «не выдал».
Они вместе прошли на балкончик и посмотрели немного игру. Питерская команда никак не могла собраться воедино – каждый был хорош по-своему, но результата не получалось. Самой колоритной фигурой был тренер, который то кричал в сторону судей, то что-то яростно втолковывал своим подопечным.
– И что это он так на публику работает? – поинтересовался Вадим.
В ответ Сергей Юрьевич только вздохнул.
– Показывает, что очень переживает, делает все возможное. А надо было на тренировках работать. Сколько моментов создают, а забить не могут! Все говорят, мастерства не хватает, а откуда оно возьмется, если всем некогда работать?
Сергей мог бы говорить еще довольно долго, все-таки он был неравнодушным болельщиком и научился немного понимать игру, а, когда служил на флоте на атомном подводном ракетоносце, командовал штурманской группой в этом не простом экипаже.
В третьем периоде «гости» забили два гола: один быстрый, в большинстве, а второй – трудовой, при равных составах. И начали «сушить» игру.
– Ребята, ужин отменяется! Даша, ты сможешь отвезти гостя в гостиницу? Сделай, пожалуйста, – попросил огорченный результатом земляков Сергей. Обрадованный отменой ужина и тем, что Даша повезет его в гостиницу, Вадим пожал руку Сергею Юрьевича. Вспомнил блюда с маленькими пирожными. Сладко и тревожно засосало под ложечкой. «Кажется, судьба стучится в двери!» – решил Вадим.
* * *
В машине он признался девушке, что они, на самом деле, один раз виделись при странных обстоятельствах.
– А почему ты назвал меня тогда богиней? – тут же все вспомнила засмеявшаяся Даша, легко и непринужденно перейдя на «ты». Видно все-таки такое сравнение ей понравилось и запомнилось.
– Мой школьный друг учился в суриковском и делал свой диплом – высек из мрамора торс. Естественно, женский. А все женские торсы скульпторы называют «венерки». У них у всех есть какое-то сходство с Венерой Милосской. И вот после защиты диплома он пришел ко мне на день рождения и подарил этот самый торс. Надо сказать, что он получил «отлично», а я свою «девочку» поставил на угол письменного стола и время от времени ею любуюсь. Так вот, тогда на пляже, я увидел торс, только с головой и руками. Естественно, что назвал тебя богиней.
– Красивое объяснение. Но мрамор бывает иногда красивее натуры!
– Ну, нет! Это не в твоем случае! – уверил девушку Вадим.
* * *
«Ладно, дружок, надо будет за тебя взяться, чтобы ты оценил, насколько живой человек прекраснее холодного мрамора. Я из тебя и Пигмалиона, и профессора Хиггинса сделаю в одном лице. Да и вообще, правильно мама говорит – замуж пора!». Так думала Даша, сосредоточившись на квадратике тирамису на десертной тарелочке в кафетерии гостиницы, куда она согласилась зайти с Вадимом на «вечернюю чашку чая с чабрецом».
* * *
Проснувшись, Вадим попытался вспомнить, какой сегодня день недели – выходил четверг, что его даже обрадовало. Он любил именно четверг – первая половина недели позади, но еще можно кое-что сделать. Пятница не столь хороша, поскольку многие уже думают о конце недели и не очень-то горят на работе. Четверги он любил, считал, что это его день, хотя гороскопы могли ничего и не обещать.
Утром, в завершение гостиничного завтрака, который был набран по принципу «все включено» и, стало быть, можно поступиться принципами здорового утреннего питания, Вадим немного изменил себе. За кофе он размышлял, вновь прикладывая к себе принципы «Мужского кодекса», составленного из папиных советов.
«Никогда не навязывай девушке свой телефон при знакомстве». Чего не было, того не было, их отношения начались по другому варианту, более романтичному и веселому. «Не по-мужски обещать жениться или говорить, что любишь, имея одну цель – затащить женщину в постель». Кровать в номере была просторной, удобной, застеленной прекрасным бельем, а покрывала и подушки были выдержаны в морском стиле – украшены силуэтами парусников, точнее – больших яхт класса «Кубок Америки», или чего-то похожего. Но Вадим как заснул на ней в одиночестве, так и проснулся. «Не раздевайся раньше партнерши во время секса». Хорошее правило, но пока до его применения дело не дошло. «Всегда перезванивай женщине на следующий день после первого секса». Чего не было, того опять-таки не было.
Закончив с кофе, Вадим прошел несколько шагов до стойки регистрации, где ему приветливо улыбалась девушка в форменной темно-синей куртке и белой блузке. У нее был значок с надписью «trainee» – стажер. Вадим улыбнулся ей в ответ и начал переговоры о продлении номера на половину суток – он возвращался в Москву вечерним «Сапсаном». Убивать время, пусть даже на Невском проспекте, продвигаясь перебежками от одного кафе до другого в сторону Московского вокзала, ему не хотелось. Лучше поваляться в гостиничном номере.
* * *
Точно в половине одиннадцатого утра в холл гостиницы вошла Даша. Легко одетая, стройная, какая-то аккуратненькая в джинсах и короткой кофточке. Она, кажется, лучилась какой-то свежестью, можно сказать весенней, хотя за окном уже была осень. И на девушку, как по команде «Равнение направо!», сразу обратили внимание джентльмены, сидевшие в холле за разговорами, которые тут же стихли.
Вадим поднялся ей навстречу. Они коснулись друг друга щеками, обозначая некоторую возникшую близость.
Разочарованные джентльмены вернулись к своим разговорам.
– Отсюда нам идти минут пятнадцать максимум! Четко по набережной и выходим на Конюшенную, – сориентировала спутника Даша.
* * *
Они вошли в сумеречный вестибюль на краю красного одноэтажного здания бывшего манежа. За столом, рядом с небольшой витриной, где лежали дорогие, хорошо изданные альбомы и книги, сидела пожилая женщина, беседовавшая с какой-то девушкой. Девушка говорила энергично, хриплым, вероятно, прокуренным голосом и беспрестанно крутила головой с короткой стрижкой. Наконец она замолчала, и женщина обратила внимание на новых посетителей.
В верхней части входного билета было напечатано на английском «HORSE – POWER». «Лошадиная сила» в буквальном переводе.
– Но нам нужен музей оружия! – заметил Вадим.
– А все правильно, – ответила женщина, привыкшая, что посетителям надо давать разъяснения. – Наверху у нас машины, а внизу – оружие. Небольшая, правда, экспозиция, из частных коллекций.
* * *
Первым от входа в зал стоял черный ЗиС-110, а дальше и машины, и мотоциклы, и карета, и возок, словом все, в чем передвигались в Петербурге люди за последние двести лет. Разве что, анонсированная в билете лошадь отсутствовала. Они прошли через заставленный экспонатами зал, спустились в подвал. Пахло не то, чтобы сыростью, но действительно подвалом. По сторонам длинного сводчатого зала расположились застекленные витрины, шкафы и шкафчики. А строго посреди зала висел в стеклянном шкафу главный, по-видимому, экспонат – огромный тевтонский двуручный меч.
