– Интересно, сколько он может весить? – озаботилась Даша. – Это у каждого такой меч, плюс железо на себе, да еще и лошадка! – потерла девушка носик. – Понятно, отчего они все утонули!
– Нет, там немножко другие обстоятельства были! – не стал развивать тему битвы на Чудском озере Вадим. – А меч – новодел! С одного взгляда понятно!
– А вон и наши кортики, – с гордостью указала Даша на стенд, выделявшийся тем, что стекла шкафа были кем-то заботливо вымыты, протерты и экспонаты хорошо освещались.
Возле одной из колонн, словно хотела спрятаться, сидела, укутанная в шерстяную бежевую кофту абсолютно седая старушка-смотрительница. Однако на вопрос, не знает ли она, где выставлен японский меч, «бабуля» лишь отрицательно покачала головой. «Кажется, ее уже начал обнимать Паркинсон», – подумал Вадим, увидев, как продолжает качаться в отрицании белая головка смотрительницы, и предложил Даше обойти всю экспозицию.
Катану они нашли лежащей на отдельном столике, под стеклом, но без аксельбантов и ножен. Ясно было, что это не тот меч, который искал Вадим. Слишком он был прост, не исходило от него никакого «магнетизма» – так, хорошо выделанный кусок холодного тусклого металла.
* * *
– Смотри, вон и наш Вадим идет, – указал взглядом своему товарищу коротко стриженый симпатичный блондин, занявший в зале Московского вокзала позицию так, чтобы видеть практически всех входящих. – Кажется, он нашел свою катану.
– Да ты чего? Катана в футляре должна быть, примерно полтора метра в длину, а у него только сумка на колесиках, – отозвался парень в куртке.
– Дурак ты, Вовчик! Ты только посмотри, какую птичку он подстрелил! Да с такой никакого меча не нужно. Ладно, звоним Валерьяну, что этот клиент пока пустой.
– И пусть все равно деньги готовит! Так сказать, на покрытие издержек производства, – подвел итог «охоты» Вовчик. – Слушай, ты мне объясни, наконец, откуда у грека такое имя?
– И ты туда же! Пу И, китайский император, японский император, катана. Достала эта Азия. Чувствую, пустышку тянем…
* * *
Вадим с Дашей прошли к вагону «Сапсана», у входа в который стояла в фирменном мундирчике приветливая проводница, вооруженная каким-то специальным билетным сканером.
Наступила, так сказать, минута прощания, но совсем в ином, вокзальном смысле.
– Приедешь ко мне? – спросил Вадим, глядя в глаза Даше.
– Приеду, – ответила она просто.
И тут Вадим неожиданно привлек ее к себе и поцеловал в губы.
«Теперь обязательно приеду!» – подумала, переведя дыхание, Даша Вепринцева.
– Как думаешь, двадцати франков на билет до Москвы мне хватит? – шуткой она попыталась перебороть нахлынувшее чувство.
– Каких франков? – не дошло поначалу до Вадима. – А, ты вон про что! Нет, не хватит! Ты только приезжай обязательно. Сочтемся!
– Вот приеду, всю жизнь мне должен будешь!
В характерах обоих была общая черта – они быстро принимали решения и не меняли их без вмешательства чего-то сверхъестественного. А то, что с ними случилось, к этому разряду никак не относилось. Просто такое стечение обстоятельств. Достоевщина, одним словом.
* * *
Вадим мысленно подводил итоги поездки.
«Так, меч не найден, но зато я нашел Дашу. Можно сказать, что поездка была очень удачной. В конце концов, правильно папа завещал – не занимайся оружием, оно не для того предназначено, чтобы на стенке висеть. Как там театральные деятели говорили? Ружье, висящее на стене в первом акте, в третьем обязательно выстрелит. А вот Даша! Романтична, хороша, глупостей не говорит. Целуется восхитительно. Папа – моряк-подводник, так что с дисциплиной в доме все должно быть в порядке. Месяца через полтора вернется из автономки, тогда и познакомимся. А пока обязательно надо вызвать ее в Москву, убедиться, что не обманулся в первом взгляде».
Он откинул спинку своего сиденья и закрыл глаза, надеясь немного вздремнуть. И невольно прислушался к разговору двух подруг, сидевших за ним.
* * *
– Представляешь, как этот старый котяра надо мной подшутил, – с хохотом, довольно громко рассказывала девушка. – Он вручил мне в роскошной французской упаковке ночную рубашку, шелковую, с вышивкой и цвета шампанского. Словом, мечта! Ну, пошла я в ванную, думала порадоваться, раскрыла коробку, надела и, оказалось, что она лишь прикрывает мои плечи, немного грудь и заканчивается, не доходя до пупка. И в чем мне к нему выходить?
– Эротично! И что же ты сделала? – озадаченно поинтересовалась ее спутница тоненьким, почти девчоночьим голоском, представив то ли подругу, то ли себя в таком наряде. – Это же не пеньюар из французских фильмов про Анжелику?
– Делать нечего, вышла к нему и сказала, что спать мы с ним будем пропорционально длине этой рубашки. В общем, дала ему от ночи всего часа полтора. Вымотала его по первое число, пощады запросил.
В этом слышалась даже нотка гордости.
– А сама что? – спросил «голосок».
– Устала, конечно, тоже. Позвонила утром Маринке, попросила меня прикрыть на работе. Но рубашечку, на всякий случай, решила далеко не убирать. Кто знает, может быть и понадобится разок-другой.
– А то и третий. Слушай, Капа! – оживилась собеседница. – У меня тут ночное рандеву намечается с одним знакомым «папиком». Старенький вроде, а такой страстный. Дашь попользоваться на одну ночку? – попросил «голосок».
И они обе рассмеялись.
* * *
Вадим только хмыкнул про себя: «Да, попал «папик» с ночным рандеву!»
За окном сгущались сумерки, но еще было видно, как чередовались зеленые ели с еще золотыми от желтых листьев березами. Капли начавшегося осеннего дождя бились о стекло и размазывались по нему тонкой пленкой, смещавшейся по ходу поезда – все-таки, хотя и не чувствовалось, но скорость-то была под двести километров в час.
Он достал свой мобильник и начал писать эсэмэску Даше. Нет, положительно, четверг – его день.
«Сапсан» летел в столицу.
Поиски меча Вадима больше не интересовали, из этой «игры» он вышел.
Глава десятая. Ваша жизнь осталась в этом мече
Япония. Август, 1939 год
…Десять мастеров сменяли друг друга, чтобы не упустить плавку из-под своего контроля ни на мгновение. И вот главный мастер показал, что наступил главный момент, теперь стенки печи должны быть разрушены, теперь нужно отобрать те куски металла, которые пойдут на изготовление меча. А пока… Ни один мастер не мог сказать, какую композицию стали он изготовил. Но настоящий мастер знал, удалось ли ему сварить ту самую сталь, из которой можно выковать настоящий меч.
И вот куски необработанного кричного железа, которое на несколько недель после плавки выдерживалось в иле пруда, привезли к Акихира. Но сначала мастер должен произнести молитву Будде, и он будет это делать каждое утро. Да, жизнь сейчас не такая, как сотни лет назад, когда предшественники начали постигать великое искусство, сейчас можно использовать различные устройства, чтобы определить качество стали, но Акихира всегда больше доверял своим чувствам.
