– Люблю, – поймал ее за талию Марко.
– Тогда в чем дело? – Она освободила свою грудь от стягивающего ее корсета. – Что ты такой зажатый? Боишься за свои капиталы? Тебе не придется в меня вкладывать ни копейки, за свой силикон я заплатила сама.
– Ты совсем пьяна. – Марко выскочил из кабинки, слегка оттолкнув Викторию.
– Ну прости! Ну прости меня! – захныкала она. – Я просто не знаю, что еще я могу сделать для тебя! Я на все готова, понимаешь?!
– Успокойся, девочка моя. Иди. Я сейчас приду, – мягко сказал ей Марко.
– Я буду ждать. – Виктория привела в порядок свою одежду и вышла из туалета.
Марко подошел к раковине и пустил холодную воду.
– Марко? – услышал он голос рядом с собой.
– Мама? – спросил он, не поднимая головы. – Это мужской туалет, а правила приличия говорят, что…
– Плевать я хотела на правила приличия! – взорвалась она. – Уходи отсюда!
– Что? Наша очередь?!
– Уходи отсюда, – медленно повторила Антония.
Марко поднял на нее глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Здесь есть запасной выход. Налево от туалета за угол… Уходи, я больше не могу смотреть на твою агонию.
– Мама, как я могу?
– Очень просто! Это чудовищно, ужасно, но это честнее, чем остаться. Ты не виноват, это все я… Ты пошел на это ради меня. Я посмотрела сейчас на вас со стороны и подумала: жалко, что отец не дожил. И тут на меня снизошло озарение, это он, твой отец, вразумил меня. Внуки, семья – все это очень хорошо… Но так нельзя… Нельзя вот так насиловать себя! Ты выглядишь несчастным. Я подумала: что же я делаю, дура старая! Какой ценой! Уходи, Марко!
– А как же…
– За это не беспокойся. Я отвечу за все и сполна. Это моя расплата за то, что сама и сделала. – Антония приложила носовой платок к глазам. – Мне жалко и эту молодую влюбленную дурочку, которой ты можешь поломать жизнь… Уходи, Марко…
Марко сполоснул лицо холодной водой и поцеловал мать.
– Спасибо… Кажется, я знаю, за что тебя любил отец.
– Уходи… – подняла на него глаза Антония и улыбнулась сквозь слезы. – А все-таки ты хорош! Увидела я тебя в загсе! Да за тебя любая женщина пошла бы. Может быть, и состоится это когда-нибудь, а?
– Любимая, да нелюбящая ведь отказала, – подмигнул ей Марко.
– Кто?
– Наша спасительница Камилла.
– Надо же… Эта ветеринарша с характером. Да у нее, видимо, извращенный вкус, – вступилась за сына Антония.
– Я думаю, что это у меня все эти годы был извращенный вкус, – ответил Марко и тихо вышел из туалета, оставив Антонию стоять одну у раковины с текущей водой.
В туалет заглянул мужчина и, заметив Антонию, остолбенел, потом покосился на табличку с буквой «М».
– Мадам?
– А? А… Я уже ухожу, – очнулась она от своих мыслей.
– Вам плохо? – решил спросить мужчина.
– Напротив… мне хорошо, как никогда, – улыбнулась она, – мой сын!.. Он… Он…
– Женится? – пришел тот на помощь незадачливой посетительнице мужского туалета.
– Он влюбился, – поправила его Антония, – понимаете? Он впервые в жизни влюбился. А до свадьбы далеко, они еще только в начале своих отношений, – блаженно улыбаясь, Антония отправилась к гостям под недоуменным взглядом незнакомца.
Глава 13
«Налево от туалета… налево от туалета», – шептал про себя Марко, нащупывая ногами ступени в темноте и чувствуя себя жуком, пойманным в сачок. Ему стало душно, и он расстегнул галстук. Спасительная дверь была найдена, и Марко очутился во дворе загса, глотая свежий воздух. Здесь стояли баки с мусором, доверху наполненные и источающие едкий запах помоев. Повсюду валялись обертки от конфет, засохшие букеты, которые, видимо, дарили работникам загса, пустые бутылки. Марко поспешил на улицу, никогда еще он не был в роли последнего негодяя, но почему-то сейчас ему эта роль нравилась – она прибавляла ему сил и давала дышать полной грудью.
Он вышел на улицу широкой размашистой походкой и увидел припарковавшиеся такси и частные машины. Марко открыл дверь одной старенькой иномарки и выговорил:
– Гони, шеф!
В ответ ему была тишина. Марко посмотрел на водителя, а водитель на него, возникла неловкая пауза. На Марко смотрела симпатичная, слегка полноватая рыжеволосая женщина и гневно хмурила брови. Внезапно выражение ее лица изменилось, и она расплылась в улыбке.
– Марко Тозини?! Надо же! На ловца и зверь бежит.
– Синьора Надежда Ситцева? Ярая защитница животных? – узнал ее Марко, почему-то тоже очень обрадовавшийся этой встрече.
– Вот молодец! Запомнил! Еще пара ударов по голове, и ты выучишь мой адрес, – заявила она, – а что ты здесь делаешь?
– Я женюсь, – ответил он.
– Что-то не очень весело отвечаешь. Подпись свою уже поставил? – Надежда говорила таким тоном, словно спрашивала: «Кандалы уже надел?»
– Еще нет.
– Очень хорошо! – Она завела мотор и рванула с места, пояснив: – Тогда я тебя похищаю! Сопротивление бесполезно!
Тут перед ее глазами возникло лицо следователя Григория Степановича, с укоризной смотрящего на нее, и Наде стало не по себе.
– Ты хоть скажи потом следователю, что я тебя не с целью выкупа похитила, а так, ради русской народной забавы – похищение со свадьбы. Мне меньший срок припаяют или просто в психушку сошлют к моей подруге Пелагее.
– По-моему, обычно похищают невест? – улыбнулся Марко.
– А у нас необычное похищение – жениха! Я за равноправие! А если честно, то вы мне нужны, я ведь вас искала, но куда там… К вам не попасть, – махнула рукой Надежда, – мне бы Милу найти…
– Милу? – встрепенулся Марко. – Что с ней?
Надежда резко затормозила и в упор посмотрела на итальянца.
– И ты еще спрашиваешь? Да ты же убил ее!
– Я?! Я никого не убивал! Каюсь, я разбил сердце одной девушке, сбежав со свадьбы, но я точно не убивал Милу… Я бы никогда не причинил ей вреда потому что… потому что…
– Что? – спросила Надя.
– Она мне очень нравится, но она дала мне поворот-отворот.
Надежда вздохнула и собралась с мыслями, которые, как тараканы, разбегались в разные стороны.
– Я искала тебя, чтобы сказать, что моя подруга влюбилась первый раз в жизни, до беспамятства! Я не могла больше видеть, как она страдает!
– Мила?!
– Да, она!
– Дева Мария! Вези меня к ней, я ей все сам скажу! Я-то думал, что она не хочет ничего общего иметь с таким типом, как я. Как же я не заметил? Она так холодно держалась!
